Закупка материалов заняла у нас два дня и обошлась практически без приключений, если не считать кучу времени, потраченного на стояние в пробках. Рынки материалов все, как один, находились за кольцевой дорогой, но при этом в разных концах Москвы. Конечно, все можно было купить и на одном, но мне хотелось разнообразия и выбора. Оттенок краски для пола, качество обоев для стен... Мне удалось найти холстинку, как раз такую, какую нужно, и бумажные обои точь-в-точь к ней в тон. Доски для стеллажей, плинтуса, колесики, что-то еще, еще, еще... Хорошо, что ангел Леша согласился сопровождать меня в этом анабасисе. Хорошо, что Сашка все же не послушал моих феминистических порывов и отрядил мне шофера. Было очень удобно ходить по рядам в сопровождении двух крепких товарищей и не таскать самой ведра с краской и прочее, а только деньги отсчитывать.
Кстати, когда я по завершении закупок аккуратно сложила в стопочку все чеки, записала покупки в тетрадочку и подвела итог, оказалось, что в пересчете на условные единицы мои закупки встали мне в две с половиной тысячи. Всего навсего. Что, с учетом Лешиной работы, давало итоговую сумму порядка шести. Как я и говорила – в двадцать раз. Вуаля!
Процесс приведения моей будущей успешной галереи в надлежащий внешний вид был запущен и шел полным ходом. Я проверяла это, заезжая туда каждый день и неизменно находя золотого Лешу в каких-нибудь праведных трудах. Он то белил потолки, то, покрикивая на свою помощницу, неопределенного возраста и вида тетку, стоял на стремянке и клеил на стены обои – в общем, честно старался и не отлынивал. Комнаты под его стараниями с каждым днем все ближе подходили к нужному виду, и на третий день я почти перестала волноваться за их судьбу. Теперь пришла пора подумать о ее внутреннем, то есть, так сказать, духовном содержимом. С ним было сложнее. С духовностью и внутренним миром, впрочем, всегда морока. Внутренность состояла как бы из двух частей – собственно картин, которые надо было развесить по свежеоклееным стенам, и узаконивания моих со всем этим отношений. Поскольку с картинами дело обстояло не так просто, а для придания законности мне нужен был только Сашка, к нему я, улучив нужный момент (он пришел ко мне в гости, поел и немного расслабился), и пристала.
– Сань, я давно хочу тебя спросить – что мы будем с галереей-то делать?
– В смысле? Ты же говоришь, у тебя ремонт идет, все в порядке.
– Ремонт в порядке, я имела в виду, ее же оформить как-то нужно.
– Лиз, да не думай ты об этом. Это ерунда. Если денег нужно, скажи, я тебе выдам, и все.
– Денег нужно, наверное. Но дело не в этом. Саш, я хочу, чтобы все было оформлено по закону. Мне так спокойнее. И потом, там к моим рабочим уже участковый приходил, домогался, что и откуда.
(Это я, допустим, придумала тут же на месте, для убедительности. Ничего невозможного, в принципе, в этом ведь не было. Когда я в Бостоне только начинала хоть какой-нибудь малюсенький ремонт, муниципальный инспектор появлялся у меня в тот же день, как по мановению волшебной палочки.)
– Участковый? – Сашка, казалось, ничуть не взволновался.
– Ну, я не знаю. Они сказали, вроде участковый. Или кто-то в этом роде.
– Наплевать. Вот, возьми визитку, дай своим рабочим. Это моя служба безопасности. Если еще появится, пусть сразу им и звонит.
Это был несколько не тот результат, которого я ожидала. Пришлось заходить с другой стороны.
– Сань, безопасность – это, конечно, замечательно, но я хочу, чтобы все было в порядке.
– А все и так в порядке.
– Я хочу, чтобы все было по закону. Как полагается. Мне так спокойней, понимаешь?
Он громко выдохнул.
– Вот ведь неуемная, честное слово. Ну какого тебе закона? Я тебе говорю: все будет нормально, живи спокойно, работай – чего тебе еще? Ну хочешь, я скажу там, запишем твою галерею куда-нибудь на баланс, что тебе-то от этого?
Я немного подумала.
– Нет. К тебе куда-то на баланс, пожалуй, не хочу.
– А чего тогда?
Я снова подумала. Чего, действительно? Как же тут все трудно – ни закона, ни порядка, ни ясности, ничего. И как среди всего этого вертеться, когда даже не знаешь, в какой момент ты можешь нарушить что-нибудь, и во что это может вылиться, и от чего конкретно мне поможет Сашкина безопасность. Не хочу я зависеть от ничьих милостей, я хочу, чтобы все было четко записано.
– Саш, я хочу, чтобы все было оформлено, как полагается. Что вот есть фирма, то есть галерея, она делает то-то и то-то, продает свои картины, у нее на все есть разрешения, все законно, все налоги платятся, управляют такие-то люди. И, кстати, мне бы хотелось, чтобы мы в этом деле были... Ну, партнеры, что ли. Чтобы я тоже была как человек, а не как бесплатная добавка. Я в этом смысле подумала, что я могу...
В этом смысле я, на самом деле, думала довольно долго. Вкладывать в галерею свои деньги, добытые из продажи американского дома, мне не хотелось по ряду причин. Во-первых, страшновато было нести в дело с неясными перспективами свое единственное золотое яичко. Во-вторых, мне казалось ненужным, чтобы хоть кто-нибудь в этой стране вообще знал о моих деньгах. В-третьих... Не хотелось, и все. А кроме них и алиментов от мужа, на которые никакого серьезного дела не построишь, у меня почти ничего не было. Почти – потому что все-таки была еще московская квартира. Она должна была что-то стоить. И если ее не продать, а каким-нибудь хитрым образом щадяще заложить, скажем, тому же самому Сашке, то, думала я, долю в партнерстве я могла бы за это иметь совершенно честно.
Вот это я ему и высказала, стараясь донести идею как можно понятнее. Поскольку я сама не очень ясно представляла, как именно это следует сделать, получилось довольно путанно. Сашка некоторое время смотрел на меня, сперва недоверчиво, потом удивленно, а под конец – почти восторженно. Когда я закончила, он искренне заржал.
– Ну, Лиз, ты даешь! Я давно в бизнесе, но таких предложений, честно говоря, не упомню. Ты это всерьез – про квартиру-то?
– Да, вполне. А что такого? У меня больше ничего нет. Ну, в смысле, чтобы для бизнеса. Но зато я, как выяснилось, умею считать и экономить. Я думала...
– То, что ты думала, я уже понял. Я только не могу уяснить – на кой тебе все это?
Тут уже не поняла я.
– То есть как это – на кой? Мы с тобой начинаем дело. Вместе. Мы – партнеры. Значит, я тоже должна что-то туда вложить, иначе это несправедливо. Я так не хочу, я хочу на равных, по-честному.
– А то, что я тебе предлагаю, – не по-честному, что ли?
– По-другому. В том виде, что ты предлагаешь, я получаюсь какая-то содержанка на жалованьи. Мне так не нравится. Это бизнес, а не бордель. Партнеры так партнеры.
Он только пуще заржал.
– Ну да, ну да! «Я не халявщик, я партнер!» Ой, Лизка! Давно я так не радовался. А уж чтобы от бабы... Главное, ты же ведь это все и правда всерьез. Я уж и забыл, что такое в природе бывает. Слушай, – он внезапно посерьезнел, – а если бы вдруг я... В общем, если бы я тебя по-настоящему позвал в партнеры? Не по бизнесу, а вообще, по жизни? То есть – вышла бы за меня замуж?
Каким неожиданным ни был этот переход, я не могу сказать, что очень уж удивилась. В жизни бывает всякое, уж это я теперь знала совершенно точно. Если гадости происходят, то почему бы и не случаться чему-то наоборот? Но дело даже не в этом. Главное, для себя я, похоже, давно определилась с ответом на этот потенциальный вопрос. Что, впрочем, не означало, что я готова была его озвучить тут же на месте. Приличная девушка должна пытаться кокетничать в любой ситуации.
– Шуточки у тебя, Саш. Главное, нашел место и время.
– Ну, в каждой шутке есть доля шутки. А все-таки?
– Что – все-таки?
– А если бы я не шутил?
– Если бы ты не шутил, ты для начала не был бы женат, – огрызнулась я. – Многоженство тут у вас еще не разрешили, а у тебя уже есть одна жена, Лена зовут, remember?
– Это вопрос решаемый.
– В этом я не сомневаюсь. Но, на самом деле, если уж ты действительно всерьез, то, Сань, я не могу. Рада – но не могу.
Такого он явно не ожидал. Видно было, что обиделся и разозлился, хотя изо всех сил старался этого не показать.
– А можно узнать, почему? Раз уж мы так тут шутим?
– Очень просто. По моему соглашению с мужем он платит мне алименты только до тех пор, пока я снова не выйду замуж. Ну, или пока не найду работу с зарплатой, эти алименты превышающей. Алименты приличные, мне на жизнь их вполне хватает. Прямой резон.
Сашка выдохнул с явным облегчением.
– Ну и балда ты, Лиз. Неужели ты думаешь, если б я на тебе женился, у тебя были бы хоть какие-то проблемы с деньгами? Да тебе эти алименты – тьфу!
– Ты сам балда, Санечка. Так эти деньги, пусть они кому-то и тьфу, но мои, а если бы я вдруг вышла за тебя замуж, то своих у меня бы не было, все деньги были бы твоими. Почувствуйте, как говорится, разницу. А если потом ты решишь со мной развестись, а у вас тут, я смотрю, это еще проще, чем в Америке, хрен я у тебя что по закону получу, вот и останусь на бобах, как дура. У вас тут и законов-то толком нет. А если б и были, все равно. Детей-то у нас с тобой тоже бы не было...
