— расставлял на столике возле ярко пылающего камина угощение — сушёные фрукты, имбирное печенье, варенье в хрустальной вазе, на краю которой сидела искусно отлитая феечка — явно работа эльфийских стеклодувов, раздавал гостям пледы — тёплые, зачарованные. Чего-чего, а подобных диковин в его лавке хоть отбавляй! Сейчас главное — всем быстро согреться и не заболеть.
— В другом, потому как проход в «Маску» открыт Академией Смерти. А это значит — сейчас зима, Вивьен.
— Мир ежегодно выбирается Советом с тем же временем года — снежный, чтобы поддержать у адептов настроение, связанное с предстоящими праздниками, — пояснил Тамм, с опаской поглядывая на Вивьен и понимая, как ей тяжело сейчас будет принять то, что они расскажут.
— Целители Белого замка — не так просты, как кажутся, Вивьен, — начал Арвель.
— Они вовсе не кажутся простыми, — возразила девушка.
Она взяла печенье, вдохнула пряный аромат корицы и имбиря… Так пахнет, наверное, счастье. Особенно в детстве. Когда эмоции, связанные с происходящим здесь и сейчас и есть твой окружающий мир. Когда ты не думаешь о Магическом Совете и демонских проклятиях. Когда не смотришь в глаза самому дорогому человеку, самому близкому среди бесчисленного множества волшебных миров с отчаянным желанием его спасти. Если она не вытащит Арвеля Дакота из этой передряги — не быть ей счастливой.
Перед глазами, словно беспокойный сон больного в горячке, неслись картинки. Вот «Элай», улыбаясь, разворачивает ладони, указывая на застеленный гроб. Свет луны серебрит его волосы — тогда она впервые увидела эту закрученную цепь незнакомых символов — Спираль Вечности. Вот Арвель — в том самом гробу, протягивает ей окровавленные кисти рук с мольбой о помощи. Вот он прикован к каменной стене подземелья — отсветы голубого света на каменных плитах, тени шевелятся — это шарят по прозрачному шару пальцы мертвецов. Ктукк поворачивается — пять раз вправо — три влево, открывает проход туда, где Манос едва не убил всех троих — Шляпу, Яра и…Арвеля. Даже представить страшно, что было бы, если бы ему это удалось! Призрак Арвеля прощается с ней навсегда, а потом — признаётся в любви и целует — в небе, на спине дракона.
«На правой ладони — смерть, на левой ладони — смерть, в полночь Ктукк ожидает не всех…».
— Понимаешь, Вивьен, — продолжал Арвель и она, вновь услышав его голос, вздрогнула, словно очнувшись. — В Белом замке есть несколько комнат, где время течёт вовсе не так, как за их пределами. Это делается для того, чтобы обмануть срок живущего в теле мага проклятия, либо какого другого магического недуга. Как я понял со слов Маноса, — Арвель прервался, задумавшись, но потом вновь заговорил. — Магистр, правда, мало что объяснял — ему было выгодно держать свою жертву в неведении. Видимо, потому, что знай я заранее о его коварных планах, попытался бы сбежать и спастись. А то и вовсе не пошёл бы на это. Правда, магистр подготовился. Сделал всё так, чтобы у меня не было выхода.
— Ты… уже знаешь? — Вивьен посмотрела Арвелюв глаза. — Что Манос запер твою силу ещё в детстве?
— Да, — Арвель побледнел. Теперь знаю. Тамм рассказал мне. Так вот. Они держали меня в этой комнате. Думаю, для меня прошло несколько лет, и эта мерзость, — парень поднял ладони, которые были забинтованы какими-то мерцающими полосками белой ткани, — Она. Действительно, утихла. Затаилась, что ли… Это, — Арвель показал на сверкающие бинты, — Это — «паутина фей». Очень редкая штука — блокирует выход в мир любое магическое воздействие. Для окружающих я теперь совершенно безопасен, но не для самого себя. Целители… В общем, будет разбирательство — Белый замок уже под контролем Магического совета. Выяснилось, что лекари всё это время действовали не столько в интересах жизни и здоровья адептов, сколько в интересах собственных исследований. Не все адепты, которых они «не смогли спасти и вынуждены были отправить на ликвидацию», действительно погибли. Маги, призванные воочию контролировать процесс ликвидации и писать заключение, были подкуплены свихнувшимися исследователями в белых мантиях, а над «погибшими от несчастного случая», продолжали ставить эксперименты. Лекари сотрудничали с Маносом — он поставлял им «материал» для их жутких опытов. Как только в Академии смерти появлялся адепт из не знатной семьи, не принадлежащей к основным родам существующего реестра, с ним каждый раз что-то случалось! Несчастный случай. Все эти казусы подстраивал Манос — он, ярый сторонник запрета на обучение в Академии не знатных детей, вдруг перестал этому противиться и отдал свой голос в пользу продвигаемого Нэйтом проекта по поиску детей, наделённый даром магии Смерти.
— Под мантией Маноса томились души, — вспомнила Вивьен.
— Всё верно, — кивнул Арвель. — Это — жертвы экспериментов лекарей. Те, что не дали ожидаемых результатов и были ликвидированы. Процесс ликвидации проходил без контроля Совета, а потому Манос мог провести необходимый ритуал — запертые им души поддерживали его силу. У магии Смерти, как, впрочем, и у любой магии — две стороны — светлая и тёмная.
— Свет и Тьма, — прошептала Вивьен, вспомнив котов Анук.
Девушка вспомнила котов и вдруг поняла, что всё это время ей отчаянно чего-то не хватало, но она никак могла понять — чего именно. Маки! Он исчез… Когда — она и сама не помнит, наверное, когда она попала в Белый замок…
— Нет! — Вивьен вскочила и заметалась по маленькой комнатке торговца артефактами.
— Что с тобой? — Арвель поймал мечущуюся зайцем адептку, привлёк к себе, заглянул в испуганные глаза.
— Маки! — всхлипнула девушка. — Он… Он исчез!
— Если бы он не исчез, — Тамм серьёзно посмотрел на Вивьен. — Мы бы так ничего и не поняли. Прошло два с половиной месяца для тебя, Вив, и несколько лет для Арвеля — вы оба находились в так называемых «временных» комнатах Белого замка — камерах, где время течёт не так, как обычно. Понимая, что так просто тебя не украсть, как безродных детей до этого, целители вернули твою копию в Академию уже через два дня.
— Мою…кого?
— Это была ты, Вив, — Тамм даже побледнел, вспоминая. — Но у тебя не было Маки. Ты хорошо училась. Сдала все экзамены на высший балл. Мы ходили к Анук, в столовую, библиотеку… Всё, как обычно. Правда, Свет и Тьма шипели, едва ты входила в домик посреди кладбища. И тогда Анук сорвала с тебя ожерелье, — руки Вивьен потянулись к разноцветным деревянным бусинам на шнурке.
— И…что? — прошептала она, затаив дыхание.
— Ничего. Ничего не произошло. Ты оглушила нас с Анук заклинанием и исчезла. Видимо, открыв портал и понимая, что тебя разоблачили.
— Что с Анук? Она…
