Никель зажала рот рукой и кашлянула.
- Мисс Орри, могу я предложить вам что-нибудь выпить или чем-то вас угостить? - вежливо спросила она.
- Ой, спасибо, не надо.
- Мам, а тебе?
- Я пас. Выходи, посидишь с нами.
Орри устроилась в белом плетеном кресле-качалке, а Джатс и Никель плюхнулись на большое подвесное сиденье-качели.
- Орри, ты одета просто сногсшибательно.
- Спасибо, Джулия. Это последний писк моды. Стираешь его, сушишь - и можно тут же брать и носить.
- Чтобы сделать этот костюмчик, наверное, пришлось подстрелить штук шесть молодых дерматинов, - восхитилась Никель.
- А ты уже, небось, отремонтировала пару комнат, раз Никель приехала и помогает тебе? - Орри закидывала удочку, чтобы все-таки попасть в дом.
- Черт, нет!
- Мама считает, что стиль сороковых годов скоро снова войдет в моду, поэтому решила оставить все, как есть, - пояснила Никель.
- А если мода так и не вернется, буду брать плату за вход, как в музее, - усмехнулась Джатс.
- Ну ты и хитрюга, Джулия! - Орри всегда искренне ей симпатизировала. Однако, будучи лучшей подругой Луизы, всегда дудела в ее дудку, а Луиза всю жизнь завидовала Джулии.
- Никель собирается сюда переехать. Ты уже в курсе, Орри? - хитро спросила Джулия.
- Слыхала об этом где-то, слыхала. Хорошо будет снова видеть тебя здесь, Никель.
- Спасибо.
Орри помолчала, не зная, как вернуться к нужной теме, и не сразу задала следующий вопрос.
- Ты собираешься открыть здесь свое дело?
- Я бы хотела заняться ремонтом здешних старых домов, а потом перепродавать их. Или ремонтировать по заказу владельцев. В окрестностях полно классных домов. А если у людей недостаточно денег, можно договориться о бартере, понимаете? - в голосе Никель звучал неподдельный энтузиазм. Она решила вернуться к своим корням и теперь дождаться не могла, пока начнет заниматься делом.
Глаза Орри широко распахнулись под слоем теней.
- Я думаю, это замечательно! Вот бы Ной был жив, он бы тебе помог. Он так любил здешний старо-американский стиль в архитектуре.
- Хороший он был человек, - Джулия оттолкнулась от пола босой ногой.
- Да. Таких больше не делают, - вздохнула Орри.
- Это каких - таких? - Джатс понимала, что Орри заявилась сюда на разведку, и хотела насладиться моментом как можно дольше.
- Джентльменов, - Орри любила поговорить о высоких материях. - Вот посмотрите нынешнее телевидение. Сплошное волнение, движение и шум. Мужчины носят костюмы-тройки и пистолеты. Ну, или футболки - и пистолеты! Насилие! А быть мужчиной означает прежде всего ответственность. Я думаю, нынешние мужчины этого не понимают, - ее полная грудь заколыхалась.
- А быть женщиной разве не означает ответственность? - спросила Никель.
- Да, конечно, - Орри приумолкла, а потом снова пустилась с места в карьер: - Я что хочу сказать? Когда я была молодой, мы все знали друг друга. Понимаешь? Если твой приятель изображал Кинг-Конга, все смеялись. Ты всегда была частью компании. Ты беспокоилась о своих, - мысли Орри излагала сумбурно, но общий посыл был ясен.
- А теперь люди даже не знают, кто для них свои, а если и знают, то им на это плевать, - согласно закивала Джулия.
- Вы только что списали со счетов все мое поколение, да? - в глазах у Никель запрыгали чертики.
- Я этого не говорила. Я сказала, что меня тошнит от мужчин, которые ведут себя подобно мальчикам. Настоящий мужчина должен быть сдержанным, ответственным и нежным, - с большой убежденностью заявила Орри.
- Орри, ты права. Мой Чесси, упокой Господь его душу, был джентльменом. Пожить бы ему еще, а он взял и умер в шестьдесят восьмом.
- Не удивительно, что ты так мечешься, Никель. Если бы я была юной девушкой, я б на этих молодых да рьяных засранцев и смотреть не стала! - не подумав, брякнула Орри.
Никель достаточно хорошо ее знала, чтобы не обижаться. А еще она знала, что чем старше становишься, тем меньше ожидаешь, что тебя поймут.
- Ну что вы, Орри, я не думаю, что все мужчины, которым перевалило за тридцать, такие придурки. Я лично знаю несколько вполне приличных ребят.
- Не поверю, пока сама не увижу, - Орри скрестила руки на груди.
- Похоже, придется мне выписать сюда несколько настоящих мужчин, чтоб вы прекратили нападать на мое поколение, - пошутила Никель.
- А у тебя есть знакомые японцы? - лицо Орри оживилось.
- Знаю нескольких ребят из Нью Йорка и куда больше китайцев из Сан-Франциско. Помнишь, когда я уехала туда на работу? - спросила Никель у матери.
- Люблю японских мужчин. Привези мне одного, - хихикнула Орри.
- Смотрите, какое небо красивое! - Джулия показала на темнеющие пурпурные небеса на западе.
- Скажи, а ты сегодня с Луизой разговаривала? - спросила Орри.
- Пока что нет. Меня сегодня почти целый день дома не было, - Джулия стала раскачиваться сильнее. Было очень трудно побороть собственное желание пуститься в пляс.
- Луиза думает, что кто-то влез к ней в дом, - тонко нарисованные ниточки бровей Орри сошлись вместе.
- Да что ты говоришь? - Джулия могла бы проявить и немного больше сочувствия.
- Из дома что-нибудь пропало? - забеспокоилась ничего не знавшая Никель.
- Об этом мне ничего не известно, - уклонилась от прямого ответа Орри. Она знала, что чего-то недостает, но Луиза ни за что не раскрыла бы Орри все карты. С тем же успехом можно было опубликовать рекламное объявление в "Вестнике Раннимида".
- Бессмысленно вломиться в дом и ничего не украсть, - прикинулась Шерлоком Холмсом Джулия. - У нее есть красивые украшения, моя сестра знает в них толк.
- А как она поняла, что к ней кто-то вломился? - спросила Никель.
- Эээ... она обнаружила у себя на заднем дворе подушку. Валялась под кустами.
- Кто-то мог оставить ее там, когда изображал Санта-Клауса, - Джулия изо всех сил старалась помочь.
- Об этом я не подумала, - замерла на полуслове Орри.
- В мае месяце? - Никель глянула на мать. Она чуяла, что Джатс в этом как-то замешана.
- Ну, может, кто-то заранее тренируется, - с невозмутимым видом отбрила Джулия.
- Ну ладно, Джулия, мне пора возвращаться. Костяшку надо кормить.
Костяшкой звали красивую собаку Орри породы акита, что-то вроде немецкой овчарки, но на японский лад.
- Держи меня в курсе, Орри. Я прямо сейчас позвоню Луизе, чтобы утешить ее, - сказала Джулия.
- Рада была повидаться, миссис Моджо, - Никель взяла ее под локоток и помогла спуститься с порога.
Орри немедленно поехала к Луизе.
- Ну? - спросила Луиза и умолкла.
- Ничего.
- А ты в доме посмотрела?
- Джатс сказала, что у нее там дурно пахнет. Я не смогла прорваться внутрь, - доложила Орри.
- Это она за всем этим стоит, я знаю. Моя сестра.
- Да что она такое взяла? - Орри понять не могла, почему Луиза так беспокоится, если ничего не пропало.
- Бумаги.
- Страховку или что-то вроде этого?
- Ну... - замялась Луиза, - не совсем.
- Джулия сказала, что позвонит тебе. Позвонила?
- Да. Я только-только трубку повесила, когда ты пришла. Моя младшая сестричка была воплощением самой заботы.
- И что ты теперь собираешься делать? - поинтересовалась Орри.
- Придется повидать ее лично или пробраться к ней в дом, когда ее там не будет. Еще не решила. Черт! - Луиза торопливо пять раз прочла "Аве Мария", чтобы искупить грех сквернословия. Зачем беспокоить священника на исповеди такими мелочами? Ему и без того есть чем заняться.
17 октября 1939 года
Каждый год пожарные-добровольцы Северного и Южного Раннимида в день осеннего равноденствия устраивали благотворительный бал, чтобы отпраздновать собственную годовщину и собрать пожертвования. И Чесси, и Перли были добровольцами в южной команде, поскольку жили в той части города, которая находилась на территории штата Мэриленд.
А пожарная охрана Северного Раннимида была полна гонора, потому что совсем недавно на деньги Джулиуса и Наполеона Райфов прикупила себе пожарную машину с семидесятипятифутовой лестницей. Правда, здание такой высоты в Раннимиде было только одно - водонапорная башня.
В нечетные годы бал проводили на северной стороне, в четные - на южной.
Помещение помогали украшать обе команды. И чему бы ни был посвящен бал, но пожарная станция всегда была увешана украшениями из жатой бумаги, кукурузой и тыквами. Этот год не стал исключением.
Мейзи наводила красоту несколько часов и даже стащила у старшей сестры лак для ногтей. Когда Луиза увидела ее маникюр, полетели пух и перья.
Мери, обычно тихая девочка, добрых два часа провозилась с единственным локоном, который должен был особенным образом лежать у нее на лбу. Обычно она носила футбольные гетры - последний писк моды среди девочек ее возраста, но для такого случая отказалась от них и втиснула ноги в бальные туфли, покрашенные специально, чтобы соответствовать ее маленьким перчатками и платью. Лишний Билли сказал ей, что придет на бал, заплатит доллар за вход и разыщет ее в толпе, чтобы потанцевать. Лишний Билли очаровал ее, в отличие от Луизы. Однако бал был публичным мероприятием, и Луиза не очень опасалась за свою драгоценную Мери.
