медали в том, что они также могут уничтожить нас, если захотят.
Как только мы выезжаем на улицу, Эрин неуверенно идет по проходу, покачиваясь от тряски, и останавливается перед Заком и мной.
– Вы двое в порядке? – спрашивает она. – Зак, я знаю, это застало тебя врасплох.
На Заке слишком жизнерадостная улыбка, которую он натягивает всякий раз, когда лжет о том, что с ним все в порядке. И, как и предсказывалось:
– Все в порядке, – говорит он. – Я понял.
– Нет, на самом деле все не в порядке, – говорит Эрин.
В этот момент она кажется мне материнской фигурой, полной беспокойства и гнева из-за Зака. Но что-то не так, есть что-то, что меня бесит. Дело в том, что Эрин не плохой человек. Но она человек, который ценит свою работу больше всего на свете. С одной стороны, это значит, что мы не смогли бы найти более трудолюбивого работника на роль нашего тур-менеджера. Но, с другой стороны, это значит, что, если ей придется выбирать между нами и тем, что от нее ожидает Chorus, она выберет Chorus.
Где ее точка невозврата? Чего она не сделает с нами, если Chorus попросит?
Меня пугает мысль о том, что, возможно, у нее ее нет.
– Дальше мы будем вести себя примерно, – продолжает она. – Никаких романтических вопросов, никаких вопросов о шипперинге, никаких вопросов о том, кто кому ближе. Точка. Никогда.
Я наклоняю голову.
– Ну, не совсем, – говорю я. – Как только закончится тур по России, мы готовы сделать объявление? Так?
Эрин колеблется. Я вижу, как она колеблется. Затем она улыбается.
– Да. Очевидно, Рубен, мы не будем тебе запрещать, если ты будешь готов объявить о ваших отношениях. Но, Зак, не торопись, ладно? Мы хотим, чтобы вы подождали, пока вы не будете полностью готовы открыться публике. Неважно, сколько времени это займет у вас. А пока мы позаботимся о том, чтобы вы сохранили свою конфиденциальность.
Я смотрю на Зака, который выглядит настороженно. Значит, он тоже уловил этот подтекст? Внезапный рассказ о том, что они держат это в секрете ради Зака, чтобы он мог сохранить свою частную жизнь? Когда на прошлой неделе они держали это в секрете ради группы и ради нашей безопасности?
Хорошо, что они волнуются о нашем благополучии. Как продуманно, как ответственно.
Как жаль, что я не купился.
– Значит, – начинает Энджел, не обращая внимания на напряжение на нашей половине салона, – я ищу пару. Дикость.
– Более важный вопрос заключается в том, как ты пропустил всю эту затею с шипперингом, – говорит Джон.
Он сидит боком на своем месте, спиной к окну и ногами в проходе.
Энджел встает на колени, чтобы видеть нас всех, а Эрин возвращается обратно на свое место.
– Я знал, что это важно, Джонатан, я видел кое-что с Заком и со мной раньше. Но люди, типа, действительно влюблены в тебя и меня.
– Ага.
По ответу Джона я понимаю, что для него это не сюрприз.
– Всегда так было?
Джон вздыхает и опирается головой о стекло.
– Наверное. Думаю, это стало популярным после видео с надувным замком на твоей вечеринке.
– Боже мой. – Энджел действительно выглядит довольным. – Это так льстит.
– Это пугает, – нараспев отвечает Джон.
– Это… вот черт, смотри, это фотошоп. Прости, Джон, но я видел тебя в белье, и они все сделали неправильно. Простор для фантазии. Погодите. Воу, следующая фотка близка к правде, хотя я не так пристально тебя рассматривал. – Энджел удивленно вскидывает брови, глядя на свой телефон, а затем протягивает его Джону. – У тебя там родинка?
Джон вскрикивает и зажмуривается.
– Что насчет нас? – спрашивает Зак.
Именно то, что я хочу знать. Я несколько раз гуглил нас с Заком, но в основном это было сделано для того, чтобы следить за любыми возможными утечками – не то чтобы я не думаю, что Дэвид и остальная команда по связям с общественностью пропустят что-то подобное, но все же. Но я всегда просматривал страницы новостей. Я стараюсь избегать любого фан-контента, в котором я не отмечен в Сети, и даже в этом случае мне потребуется несколько часов в день, чтобы прочитать все, что кто-либо когда-либо говорил о нас.
Энджел смотрит в телефон, все еще с самодовольной ухмылкой.
– Давайте посмотрим… Энджон… Закатан… Занжел… Джонбен… Рунджел… Зубен. Ваши парочки, – объявляет он. – Но мало. Вы, ребята, и в подметки не годитесь тому стремительному роману, которым является Энджон.
– Salud! – восклицаю я. – За счастливую пару.
– Забавно, не так ли? – спрашивает Энджел. – Что у Зубена меньше всего поклонников.
– Не думаю, что это случайно, – отвечаю я.
С передней части автобуса глаза Эрин метнулись ко мне. Я выдерживаю ее взгляд с пустым выражением лица.
Она должна гордиться. Как и весь Chorus. Минимизация ущерба, или, скорее, предотвращение ущерба, сработала как волшебство.
Мы в зеленой комнате[26] несколькими днями позже, когда Зак отвел меня в сторону, чтобы поговорить. Мы одеты и готовы к выступлению через двадцать минут, и после дня, наполненного интервью и фотосессиями, это первая свободная секунда, которая у нас есть за весь день, чтобы поговорить.
Мы находим угол комнаты, удаленный от суеты нашей команды, и плюхаемся на ковер спиной к стене.
– Итак, – бормочет Зак, прижимая свою руку к моей. – Думаю, я расскажу маме.
– О, вау. Черт, это серьезно.
– Думаю, может быть, завтра? Наверное? Или на следующей неделе. Не знаю. Когда буду достаточно смел. – Он смущенно улыбается, и я поодавляю желание обнять его медвежьими объятьями.
Мне нужна секунда, чтобы подобрать правильные слова.
– Это… послушай, это замечательно, но… ты делаешь это потому, что хочешь? Или потому, что переживаешь? Если…
– Нет, я хочу, – отвечает он неуверенно, но затем кивает. – Я давно думал об этом и не хочу, чтобы она узнала от кого-то другого.
Я колеблюсь.
– Понимаю, но… не знаю, похоже, тебя принуждают к этому.
Он пожимает плечами.
– Не совсем. Это совсем не похоже на то, как мы признались группе.
Я молчу.
– О чем ты?
– Ну, тогда нас загнали в угол. Я не хотел признаваться, но если другого пути нет, я подумал, что мы должны были это сделать. Я думаю, это похоже, в некотором роде. Но ощущения разные. Похоже, на этот раз это мой выбор.
Я пялюсь на него, и кровь стынет в жилах.
– Ты не хотел признаваться?
Он запинается, услышав ужас в моем голосе:
– Все в порядке. Это не так уж и важно. Я просто так сказал.
– Зак, это важно. Я не знал. Если бы ты сказал мне, мы бы придумали что-то, поговорили с Киганом, или лучше прятались, или сделали что-то еще.
– Пожалуйста, не переживай из-за этого. Я сам принял решение. Никто меня не заставлял.
Я моргаю, ошеломленный. Потому что теперь мне кажется, что я заставил его. Я прокручиваю все, что помню из той ночи. Что из того, что я сказал, заставило его почувствовать себя в
