Отчего теперь поверхность Оки превратилась в некое подобие гористой местности. Больше всего торосов было на середине, в самом широком месте.
– Как бы тут ноги не поломать, – заметил Ратиша.
– Да, быстро проскочить не удастся, – согласился воевода, – зато и татары на нас внезапно напасть не смогут. Особливо на конях. И следы тут даже днем не разглядишь. Так что, может, оно и к лучшему. Идем быстрее, пока тихо.
И ратники, осторожно ступая, спустились с крутого берега.
Оказавшись на открытой местности, хоть и ночью, рязанцы поневоле стали ускорять шаг, чтобы побыстрее оказаться на другом берегу и раствориться среди деревьев. Но вставшие вскоре на пути торосы затрудняли продвижение. Приходилось карабкаться в темноте по ледяным горкам, рискуя сломать себе ноги и поранить руки. Перелезая через очередной завал, один из разведчиков поскользнулся, громко вскрикнул и пропал из вида.
– Живой? – вопросил воевода, шедший следом.
А сам подумал: «Только пораниться нам не хватало в самом начале пути». Но к счастью, спустя короткое время услышал ответ:
– Живой, Евпатий Львович. Поскользнулся я. Глаза на месте, только лицо чуть поцарапал. Но не сломал ничего, кажись.
– Осторожнее там ступай, без спешки, – наказал Коловрат, – твои ноги – это сейчас не только твои ноги. Случись что, все тут застрянем. А нам этого никак нельзя сейчас.
Боец кивнул в полумраке, а отряд продолжил движение, сбавив ход. Яркая луна освещала реку и помогала сейчас рязанцам увидеть торосы. Но та же луна делала заметными их фигурки, то и дело мелькавшие на гребнях ледяных холмов.
Остановившись, чтобы перевести дух на середине реки, воевода осмотрелся по сторонам, но по-прежнему никого не заметил. Ни правее, там, где должна была проходить дорога на Муром. Ни левее, где таились во тьме остатки сожженной Рязани, выдававшие себя только запахом гари. Несмотря на то что татары использовали зимой реки как дороги, этой ночью возле разрушенного города все было как-то удивительно тихо. Не скакали вдоль города по льду татарские разъезды. Никто не жег костров на берегу. Никто пока не заметил и не преследовал рязанцев.
«Ну и слава тебе, господи, – подумал воевода, продолжая движение. – Хотя странно немного. Куда они все подевались? Наверное, ушли в лагерь, когда город пожгли. А может и еще куда подальше. Кто этого Батыя разберет. Вот встретимся с Васькой, тот, может, чего нового расскажет про татар».
Вскоре рязанцы благополучно выбрались на другую сторону Оки. Вдоль берега шла небольшая дорожка, соединявшая починки да займища, разбросанные напротив Рязани. Чтобы не попадаться на глаза, Коловрат приказал быстро перейти ее и углубиться в чащу бескрайнего леса, что тянулся теперь до самых берегов другого притока Оки под названием Пра. До него было еще много верст, да и после него лесная глухомань распростерлась вдоль Оки до самого Мурома на много дней, обтекая на полпути Городец-Мещерский.
Лишь углубившись в чащу на несколько верст, когда уже начинало светать, Коловрат решил дать своему отряду отдых и приказал сделать привал. Даже разрешил разжечь костер, чтобы согреться и приготовить пищу. Самое трудное было уже позади. Они прошли за ночь немалое расстояние, а впереди еще было почти два дня пути.
Присмотрев небольшую поляну, закрытую со всех сторон высоченными елями, рязанцы развели огонь в самом центре. Зарылись неглубоко в снег вокруг огня, чтобы еще лучше спрятаться от ветра и сохранить тепло. Тут же соорудили лежанки из лапника. А вскоре принялись готовить на костре двух зайцев, удачно подстреленных по пути.
Разглядывая бурелом, в который они углубились, воевода понимал, что в здешних местах легко повстречаться не только с зайцами. Рязанцы вполне могли расположиться неподалеку от берлоги медведя. Конечно, медведи давно должны были впасть в спячку до весны. Но если кто-то из них не успел нагулять жир и не заснул – то опаснее гостя не было. К счастью, рядом был Ратиша, известный следопыт, который внимательно осмотрел место стоянки и отдыхать дозволил. Насытившись, воевода приказал выставить дозорного, а остальным спать, набираться сил.
Когда ратники заснули вокруг костра, на небе уже вовсю разгоралась заря. Воеводу это вполне устраивало. По нынешним временам спать днем, а идти ночью было даже безопаснее. Но они уже удалились от дорог, а потому Коловрат решил не терять совсем светлое время и позволил всем спать только до полудня. А затем, быстро собравшись, рязанцы отправились дальше.
Определив направление по солнцу и деревьям, воевода направил отряд сквозь лес в сторону Переяславля-Рязанского. Так они шли весь день, вновь надев снегоступы, не встречая никого, кроме живности, которой жилось здесь вольготно. В этих местах любили добывать зверя все рязанские охотники, включая самого князя.
«Не здесь ли погиб воевода рязанский, – вдруг поймал себя на странной мысли Евпатий, обходя очередную елку, – когда я с ним душами обменялся? Места-то заповедные. Аккурат для встречи с медведем подходят».
Воевода вновь немного занервничал от этой мысли, став пристальнее вглядываться в припорошенные снегом холмы, под любым из которых могла оказаться берлога. Полдня ему повсюду мерещились медведи. То елка шелохнется вдали, то снег просыплется с ветки, оттого что на нее села непуганая птица.
«Шатуна нам только не хватало», – нервно думал воевода, шагая по глубокому снегу, из которого приходилось с трудом выдергивать ноги даже в снегоступах. И только когда вновь начало темнеть, он успокоился.
К вечеру они вышли обратно к Оке и некоторое время передвигались на приличном расстоянии от нее вверх по течению. Дороги по этому берегу не было, хотя Ока здесь становилась значительно уже и текла почти без изгибов. Отчего, скованная льдом, больше походила на прорубленную в лесу просеку.
– Далеко ли еще до места, Евпатий Львович? – вопросил Ратиша, когда солнце уже начало прятаться за кроны могучих сосен.
Коловрат остановился и призадумался. От Рязани они уже удалились на приличное расстояние, оставив ее позади. До Переяславля было еще далеко. Черное озеро по приметам должно было находиться уже где-то поблизости, в дне пути или того меньше. Но все известные воеводе приметы находились на другом берегу Оки.
– Пойдем к реке, осмотримся хорошенько, – произнес Коловрат. – Думаю, пора перебраться обратно на тот берег. Так оно надежнее будет. Там не промахнемся.
Первые двое разведчиков спустились меж сосен на самый край высокого берега, что возвышался над рекой почти на пять саженей, и притаились за деревьями. Когда Коловрат с Ратишей приблизились, один из разведчиков поднял руку, а потом осторожно указал вперед и вверх по течению.
В наступавших сумерках Коловрат успел заметить большой отряд всадников, который не спеша двигался вдоль прямой как
