концов леса подтянулись ратники, конные и пешие, хоронившиеся по углам до срока.
Коловрат вопросительно посмотрел на Ратишу.
– Так было задумано, – пояснил тот. – Чтобы не мозолить глаза случайным охотникам и раньше срока не раскрыть место сбора тайного отряда. Сам же велел. Али не помнишь?
– Я все помню, – успокоил его Коловрат. – Людей-то из лагеря на болоте куда отвел?
– Да тут, недалече уже, – хитро ухмыльнулся Ратиша.
– Ну, веди, чего ждешь, – поторопил воевода, – пока не стемнело. Видишь, у людей уже сил не осталось.
Ратиша встал в голову отряда вместо Бушуя и повел «обоз» дальше на север. Место стоянки последнего отряда всадников, оставленного воеводой «на черный день», запрятано было в самой глубине замшелого бора. Просто так туда было не добраться, особливо зимой. Бурелом, овраги, буераки. И все же они добрались. Когда сил уже почти не осталось, по дну небольшого оврага они вышли на очередную поляну и вдруг услыхали над собой:
– Это кто же тут шляется впотьмах? Там, где даже черти не ходят?
Коловрат поднял голову и вдруг увидел «лесного духа» с самострелом на изготовку, сидевшего на высоком суку.
– Свои, Ерема, – ответил за всех Ратиша, – принимай гостей.
– Да я уж заметил, что не татаре, – ответил Ерема. – Ломитесь через чащу, аж треск стоит.
С ловкостью лесной кошки Ерема сполз по стволу дерева и спрыгнул на снег. Он тоже был одет, как и положено «лесным духам», в мешковину поверх теплой одежды. Окинув взглядом стоявшего перед ним воеводу и, скользнув взглядом по веренице носилок с поклажей, Ерема изменился в лице, будто поняв, что произошло.
Но вслух произнес только:
– Здрав будь, боярин.
– И тебе не хворать, – оценил его сдержанность воевода. – Хорошо службу несешь, Ерема.
– Наставники были хорошие.
– Ну, давай, веди нас к землянкам, – поторопил его Коловрат, кивнув в сторону женщин и мужиков, столпившихся возле носилок, – видишь, сил уже нет никаких. Устали люди наши с непривычки.
– Идем, – просто сказал Ерема, развернулся и зашагал меж сосен по едва приметной в сгущавшихся сумерках тропке.
Вскоре Евпатию почудилось ржание коней. А потом лес снова расступился, и они вышли на другую поляну, где обнаружился целый город из крытых землянок и шалашей. Вдалеке виднелись ясли с сеном, к которым были привязаны боевые скакуны. Повсюду горели костры, а возле них сидели ратники, от вынужденного безделья громко балагурившие. На вертелах жарилось мясо. Едва Коловрат вступил на поляну, как разговоры стихли.
Воевода вдохнул запах копченого мяса, отозвавшийся приятной истомой в полупустом желудке. Взглянул на Ладу, что уже давно сидела на носилках, и громко сказал:
– Ну, Ерема, показывай, где тут у вас самая большая землянка.
Глава девятнадцатая
Последняя дружина князя
Невесть откуда взявшийся ветерок внезапно раздул угли. Несколько разыгравшихся языков огня попытались подпалить бороду Коловрату, в задумчивости смотревшему на костер. Воевода откинулся назад, спасая бороду. Потом вспомнил, что держит в руке еще не полностью обглоданную ножку зайца. С удовольствием доел сочное мясо и выкинул кость в огонь. Поправил теплый плащ, что спасал его от холода, и, наконец, закончил свой рассказ.
Молчание вокруг большого костра, где сгрудились ратники из засадного отряда и рязанские мужики, тянулось долго. Ночная тьма накрыла бор. Лада с Гостомыслом уже давно спали в теплой землянке. Остальных домочадцев тоже пристроили. Князь, под присмотром Варсонофия, находился в покое и тепле. Ему отдали самую большую землянку, что нашлась.
– Так что же, Евпатий Львович, никто не выжил? – наконец вопросил один из ратников, стоявших у костра во втором ряду, ибо всем присесть рядом с воеводой места не хватило.
– Не все мне ведомо. Может, и выжил кто. Последнее, что видеть довелось, когда мы уходили тайным ходом с князем, в коем дух едва теплился, – все вокруг горело. Церкви рушились. На стенах ни одного ратника живого уже не осталось. Кремль княжеский разграбили поганые и сожгли… Погибла вся родня князя нашего. Самого Юрия ранили, но бился он до конца, едва не силой из города вытащил. Простой люд, что успел спрятаться в Среднем городе, тоже перебили.
Воевода поднял руку и указал на сидевших рядом мужиков и монахов.
– Вот все, что от них осталось, и тех едва успел спасти. Некому из витязей тогда уже было врагов остановить. Все сгинули.
– Значит, нет больше Рязани, Евпатий Львович?
– Сожгли татары нашу Рязань, – горько подтвердил Коловрат. – Сколь ни бились мы, сколь ни оттягивали день этот хитростью да умением, а помощи все одно не пришло. И кончились наши силы.
– А зачем же ты нас здесь спрятал, воевода, если сил не хватало? – воскликнул широкоплечий ратник. – Чего дожидаться?
– Чуял, что придет последний час для города. Уж больно много врагов по наши души собралось под Рязанью. Без подмоги других князей не сдюжить нам было. И вашей силы там ненадолго хватило бы. Сгинули бы все в одночасье. Ждали мы с князем Юрием подмоги, верили, но так и не пришла она. Ни от великого князя, ни от Черниговского… А еще крамола завелась у нас. И потому понимал я, что придется князя нашего спасать. Ежели он выживет, то и Рязань возродится когда-нибудь. Все вернем. И поганым, что сожгли землю нашу, отомстим.
– Отомстим, Евпатий Львович! – крикнул ратник. – За всю родню погибшую!
– Еще как отомстим! – взревел другой, даже выхватив меч. Словно собирался сквозь ночь скакать и рубить врагов немедля.
– Отомстим, – подтвердил Коловрат, дав людям накричаться. – Обязательно отомстим. Только не сейчас. Очень силен наш враг, а на Руси единства нет. Не уразумели пока другие князья, что друг за дружку надо держаться. Только тогда победим врага общего, когда силу большую вместе соберем. Мы первые удар на себя приняли. Страшный удар. Славно бились рязанцы, и татары нас надолго запомнят. Но это только начало. Скоро будут и другие битвы. Батый не успокоится, пока не напьется русской крови. Дальше пойдет по нашей земле гулять.
Вновь повисла тишина.
– Так что же нам делать-то? Как жить теперь, а, Евпатий Львович? – произнес другой ратник, и голос его зазвенел от ярости.
– Ежели прямо сейчас в бой кинемся, погибнем славно, только и всего. – произнес Коловрат, обводя ратников суровым взором. – Все наши надежды отныне с князем связаны, а он ранен сильно. Между жизнью и смертью находится. Сперва его выходить надобно. На то может уйти не одна седмица.
Коловрат умолк, дав время собравшимся воинам осознать сказанное. И в ответ послышался глухой ропот. Не хотели ратники далее сидеть без дела в чаще леса, да от татар прятаться. В
