— Нет! — ответил он.
Такой поворот дела был совершенно неожиданным и досадным, поскольку именно в этот вечер Туво Авзоний ожидал увидеть на торгах свою жертву. Он даже собирался за отсутствием прочих дел посетить аукцион. Конечно, он не хотел покупать ее — это было недостойно мужчины с планеты «одинаковых». С другой стороны, он мысленно прикидывал, сколько у него денег — конечно, из чистого любопытства. Он полагал, что такая женщина может оказаться полезной, к примеру, для уборки дома, приготовления еды и прочих хозяйственных дел.
— Верно ли, что этот мужчина пытался совершить над вами насилие? — спросил человек в маске.
— Я думала, что он хочет этого! — воскликнула Сеселла Гарденер.
— Я никогда и пальцем ее не тронул! — возразил Туво Авзоний. — В ту ночь, когда кто-то из клиентов приковал ее цепью к кровати, меня даже не было в городе!
— Мы выяснили, что он был в городе и снял комнату, — сказал комиссар.
— Утром, до того, как произошел инцидент?
— Да, — кивнул комиссар, — у нас есть отметка о высадке, список пассажиров, документы агентства по сдаче недвижимости и тому подобные свидетельства.
— Именно он заставил меня снять одежду, встать рядом с кроватью и надеть цепь! — крикнула Сеселла Гарденер.
— Так значит, это он заставил вас раздеться и заковал в цепи? — с любопытством спросил комиссар.
— Да, — залилась румянцем Сеселла Гарденер.
— Она разделась добровольно! — возразил Туво Авзоний. — И добровольно лишила себя свободы!
— Это правда? — спросил человек в маске.
— Он приказал мне сделать это, — раздраженно ответила женщина.
— И вы послушались?
— Да.
— Несмотря на то, что вы — свободная женщина?
— Да, — смутившись, ответила Сеселла.
— Любопытно, — протянул человек в маске.
— У меня не было выбора, — объяснила женщина. — Он собирался доложить обо мне в компанию.
— За что?
— За небрежность в одежде, — неохотно ответила женщина, — за нарушение субординации и непочтительность, но все это ложь!
— На корабле ее одежда была неприлично расстегнута, а потом, в кабине, она наклонилась ко мне и сняла пилотку, так, что все ее волосы оказались открытыми, — объяснил Туво Авзоний.
— Я боялась, — оправдывалась женщина. — Я не хотела, чтобы он докладывал обо мне, мне не хотелось терять работу!
— Вы сказали, что ждали от него насильственных действий по отношению к вам? — спросил человек в маске.
— Да.
— И тем не менее пошли к нему в комнату?
— Да.
— Он пытался изнасиловать вас?
— Нет, — неохотно призналась женщина.
— Значит, первое обвинение может быть снято, комиссар, — заключил человек в маске.
— Разумеется, — ответил комиссар, делая пометку на листе.
— Зачем вы обвинили его в этом? — поинтересовался человек в маске.
— Я думала, что он так поступит! — ответила женщина.
— Вероятно, вы хотели этого от него?
— Нет, — гневно возразила она.
— Туво Авзоний, вам предъявлено еще более серьезное обвинение — в том, что вы вели себя по отношению к свободной женщине, названной Сеселле Гарденер, как к рабыне.
— Да! — подтвердила Сеселла Гарденер.
— Нет! — закричал Туво Авзоний.
— Вы оставили ее прикованной цепями к полу.
— Нет!
— На наручниках были отпечатки его пальцев? — спросил человек в маске.
— Да, — кивнул комиссар.
Отпечатки пальцев у Туво Авзония взяли сразу же после того, как привели в участок. Они совпали с отпечатками на наручниках.
Туво Авзоний в отчаянии опустил голову.
Сеселла Гарденер злорадно воскликнула и захлопала в ладоши.
— Разумеется, вы должны были понимать, что представители власти, которым вы доложили об этой женщине, примут ее за проститутку, не имеющую разрешения, и таким образом подвергнут наказанию?
Туво Авзоний затравленно огляделся и вновь опустил голову.
— Я признаю вас виновным, — сказал человек в маске.
— Правильно! — торжествующе воскликнула Сеселла Гарденер.
Она не сводила глаз с Туво Авзония.
— Вот где твое место — на коленях, в цепях, грязный голый фильхен! — сказала она.
Туво Авзоний сердито взглянул на нее.
— Истица может ударить обвиняемого, — сказал человек в маске.
Сеселла Гарденер подбежала к Туво Авзонию.
— Теперь ты — ничто, фильхен! — воскликнула она и дважды ударила его по лицу своей маленькой ладонью. — Фильхен, свинья, грязный пес! — кричала она.
— Достаточно, — остановил ее человек в маске.
Разъяренная, дрожащая, со слезами на глазах, Сеселла Гарденер отвернулась от Туво Авзония.
— В таких случаях наказание должно быть суровым, учитывая тяжесть преступления, состоящего в попытке попрания прав свободной женщины, унижения ее орудиями столь ненавистного ей рабства, но очевидно, что здесь дело обстоит иначе.
Туво Авзоний вскинул голову.
— Освободите его, — приказал человек в маске, — и возьмите ее под стражу.
Двое офицеров открыли наручники у Туво и схватили Сеселлу. Она протестующе закричала. Туво Авзоний поднялся на ноги.
— Снимите с нее всю одежду, — приказал человек в маске, — и принесите для нее наручники. Пусть встанет слева от меня.
Тут же тело Сеселлы Гарденер оказалось полностью обнаженным, таким, каким оно было в ногах кровати в грязной комнате. В таком же виде ей пришлось просидеть две недели в крошечной камере, прежде чем, к ее удивлению, ей принесли одежду «одинаковых» и сообщили об аресте Туво Авзония. Тогда за минуту все обвинение с нее было снято. Вскоре после этого ее привели в большую комнату в качестве свидетельницы. И вот теперь она стояла на коленях, как узница, в наручниках, подходящих для ее маленьких запястий, прикованная слева от человека в маске, и растерянно озиралась.
— Вы говорите, — спросил человек в маске у Туво Авзония, — что одежда этой женщины на корабле была в беспорядке и что она обнажила голову перед вами?
— Да, — кивнул Туво Авзоний, — на корабле она стояла передо мной на коленях.
— Он сам потребовал этого! — закричала пленница.
— И вы встали на колени?
— Да, — раздраженно ответила она.
— Вы хорошо выглядите в такой позе, — заметил человек в маске.
Женщина дернулась в наручниках, но цепь натянулась и коротко звякнула, и она сразу замерла, поняв, как соблазнительна в таком виде и какие последствия может вызвать ее движение.
— Вначале вы выдвинули обвинение, — произнес человек в маске, разглядывая коленопреклоненную женщину, — что этот почтенный гражданин пытался совершить насилие над вами.
