Глава 31
Моей излюбленной остановкой на административном этаже Warner brothers Studios был офис Фредди Вейнтрауба. Фредди был ньюйоркцем и, так же как и я, беглецом из мира музыкального бизнеса Его опыт работы в должности исполнительного вице-президента включал в себя два пункта во-первых, благодаря ему фильм «Вудсток» достался Warner brothers, во-вторых, когда Тед Эшли обыкновенно приезжал в Нью-Йорк по делам, Фредди поставлял ему девочек. Он носил прическу «изро»[233] и иногда щеголял в дашики. После моего первого присутствия на пятничном совещании исполнительного комитета Вейнтрауб пригласил меня побеседовать. Мне было любопытно узнать что-нибудь о Джоне Колли, эрудите, возглавлявшем отделение производства.
— О, он был одним из ведущих продюсеров, — сказал Фредди, — он снял фильм «Полярная станция „Зебра”».
К тому времени я уже прочитал кое-что о финансовой стороне кинобизнеса.
«Полярная станция „Зебра”»? Не тот ли это фильм, который принес убытки большие, чем любой другой за всю историю?
— Ага, тот самый!
Этого понять я был не в состоянии. Как человек, бывший продюсером дорогостоящего провального фильма, мог стать руководителем студии?
— Джо, Джо, Джо! Ты должен понять Голливуд! Здесь имеет значение не то, какое количество денег ты заработаешь, а то, каким количеством денег ты оперируешь!
Мы с Фредди виделись часто. Рядом с «Музыкальным бунгало» был большой монтажный цех, заполненный рулонами кинопленки. Вскоре после того, как я появился на студии, эти бесконечные коробки начал открывать молодой Мартин Скорсезе. Его усилия были направлены на то, чтобы спасти проект, известный на студии как «Дурь Фредди».
Официальное название проекта было «Караван „Медицинского мяча”», это был «глубоко концептуальный» документальный фильм французского кинематографиста Франсуа Райхенбаха, получившего «Оскар» за фильм о пианисте Артуре Рубинштейне. Райхенбах был заворожен кинокартиной «Беспечный ездок» и взбудоражен книгой Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест». Эти два факта в сумме и привели к возникновению идеи проекта; заснять группу Grateful Dead, которая едет через Америку в автобусе Веселых Проказников Кена Кизи «Vurthur», давая концерты в разных захолустных уголках перед охваченными благоговейным страхом местными жителями. Если Райхенбаху будет сопутствовать удача, то кто-нибудь, напоминающий одного из источающих слюну душегубов из фильма «Избавление», попытается убить Джерри Гарсию. А Райхенбах будет как раз в том самом месте, чтобы заснять происходящее на пленку. Фредди и Тед Эшли в мудрости своей решили, что это будет идеальный сиквел для «Вудстока».
Не успели дать проекту «зеленый свет», как начались проблемы. Сам Кизи не хотел принимать в нем участие, и автобус его использовать тоже нельзя! Grateful Dead были на контракте у Warner brothers Records, поэтому до поры до времени притворялись, будто воспринимают затею всерьез. Но в тот момент, когда вся работа над логистикой и контрактами уже завершалась, они признались, насколько нелепой им кажется эта идея в принципе. В атмосфере отчаяния желтый школьный автобус был размалеван психоделическими узорами и заполнен участниками второстепенной сан-францисской группы, называвшейся Stoneground, к которым прибавились их подруги, прилипалы и наркодельцы. Все они отправились в путь, чтобы исследовать ту местность, на которую обычно взирают свысока, пролетая над ней на самолете между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом. За ними на безопасном расстоянии следовала полностью французская съемочная группа. Джони Митчелл, Youngbloods, Би Би Кинг и Элис Купер были приглашены, чтобы выступить вместе со Stoneground в таких чарующих пунктах американского ландшафта, как Гэллап, штат Нью-Мексико, Су-Сити, штат Айова и Молине, штат Иллинойс. Их присутствие должно было придать фильму некоторую степень «звездности».
Первая ночь в необжитой местности застала всех сидящими вокруг бивачного костра в Сьерра-Неваде. Девушки-хиппи настолько заморочили головы французским операторам, что те поглощали любое варево, какое бы им ни предложили. Вскоре все они отправились в свое первое «кислотное путешествие».
В компании Wamer brothers был установлен определенный порядок действий. Каждый день каждый метр пленки, отснятый в любой точке земного шара для фильма, финансируемого компанией Wamer brothers, отправляли в Бербанк. Там негативную пленку проявляли, печатали с нее позитивную и показывали членам высшего руководства студии. Когда поступили первые части текущего материала «Каравана», руководители стали чесать затылки. На столах регистрации в отелях (дело было до наступления эры мобильных телефонов) стали появляться записки для съемочной группы, полные беспокойства.
Эти первые пленки большей частью состояли из протяженных съемок листьев, детей, играющих в грязи, проплывающих облаков, изредка в кадр попадало какое-то лицо. Звук был редко синхронизирован с изображением. Всякий раз, когда французы отправляли что-либо в рот: яйца на завтрак, воду из фляги в жаркий день, какао перед сном, американское пиво, бывшее, с их точки зрения, безвкусным, — они получали очередную дозу «кислоты». Проект начал разваливаться. Фредди лихорадочно летал туда и обратно между Лос-Анджелесом и безвестными пунктами назначения в Неваде и Юте. Он отправил французов паковать чемоданы и нанял более искушенную американскую съемочную группу. В конце концов «Караван „Медицинского мяча”» превратился во вполне заурядный фильм о рок-концерте с добавлением некоторого количества едва смотрибельных кадров реалистического кино[234], показывающих хиппи, размалевывающих лица друг другу. Нападения разгневанных христианских ортодоксов так и не материализовались.
Скорсезе, который познакомился с Вейнтраубом в Нью-Йорке, когда работал одним из монтажеров фильма «Вудсток», предпринимал героические усилия, чтобы спасти никуда не годный фильм, но тщетно. Свидетельством отчаянности положения было то, какую важность приобрел вопрос о получении разрешения на использование одной мелодии. Джесси Колин Янг написал альтернативный текст к классической песне Мерла Хаггарда «Okie from Muskogee», патриотическому антихиппи-гимну. Версия Youngbloods называлась «Hippy from Olema» и высмеивала все, что, как чувствовал Мерл, было хорошим, правильным и американским Задача получить разрешение на использование классики Хаггарда столь гнусным образом выпала на мою долю. Правами на эту песню распоряжался король бейкерсфилдской музыки кантри Бак Оуэнс. Бак — это добродушный делец и замечательный певец, который построил империю вокруг телешоу Нее Haw. Эта синдицированная[235] программа прославляла культуру «оуки»[236] и пародировала нэшвиллскую Grand Ole Оргу[237]. Кантри-энд-вестерн из Бейкерсфилда был более живым и мужественным, чем эстрада из Нэшвилла, поэтому его горячо любили водители грузовиков. У меня самого дома была неплохая коллекция записей Бака Оуэнса, и миссия с целью обвести его вокруг пальца вызвала у меня двойственные чувства Когда я дозвонился ему, то начал официально: «Алло, мистер Оуэнс, это Джо Бойд из Warner brothers Films». «Мистер Оуэнс — это мой папа! А меня зовут Бак», — рявкнул он в ответ. Вел он себя как сельский «рубаха-парень», ни на мгновение не выходя из образа, и эта его манера была совершенно очаровательной. Казалось, ничто не доставит ему большего удовольствия, чем оказать услугу великой компании Warner brothers. И не мог бы я передать его наилучшие пожелания Мо Остину, когда буду на фирме? Когда в конце концов Бак решил не давать разрешение, он был сама осмотрительность. Он объяснил, что лично сам он не видит в этом никакой проблемы, но только вот мать Мерла будет недовольна.
Тем временем Скорсезе обосновался среди «младотурок» [238] Голливуда и стал встречаться с дочерью Фредди. Бывший роуд-менеджер Альберта Гроссмана Джонатан Тэплин (который присматривал за «квескинами», Диланом и The Band) частенько приходил ко мне и Марти на территорию студии. Его дядя был главой банка в Кливленде, и он предложил финансировать фильм Скорсезе «Злые улицы».
Прокат фильма «Караван „Медицинского мяча”» был милосердным образом прекращен через неделю после начала До сих пор нет никаких признаков того, что фильм, с включением дополнительного материала, будет выпущен на DVD[239]. Карл Маркс как-то заметил, что история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой раз в виде фарса[240]. Любой, кто проследит историю шестидесятых через музыкальные документальные фильмы, снятые в то время, от «Вудстока» до посвященного Алтамонту фильма «Дай мне кров» («Gimme Shelter») и далее до «Каравана „Медицинского мяча”», может с ним согласиться.
