Аранея снова улыбнулась:
— Тебе пора бы уже понять, что не всё что боги сообщают смертным, оказывается правдой. Моя власть над судьбой весьма и весьма ограничена.
— Но… — Тамия закусила губу. Какой смысл повторять одно и тоже? — Хорошо, допустим. Но почему ты здесь?
— Ответить на твои вопросы, моя самая молодая жрица.
Девушка почему-то даже не удивилась. Возможно, она уже смирилась со своей судьбой, а может она с ней смирилась ещё до того, как Саша вытащила её из кокона. Может, она всегда её знала.
— Почему монастырь? Чем тебе не угодила обитель Хау?
Вопрос был проверочным. Если уж на что Аранея не захочет отвечать, так это на причины своей подковерной возни с другими богами. Но, к удивлению, Тамии прядильщица охотно пустилась в разъяснения:
— Великая мать слишком много на себя взяла и создала опасную нестабильность в ткани нашего мира, которой не преминули воспользоваться самые разные твари. Оставь я всё на самотёк, мир вполне мог и не дожить до конца цикла.
— А твоя атака помогла?
— Она ослабила Хау и вернула равновесие. Пока.
— Что ж, видимо надо тебя благодарить, — сардонически усмехнулась Тамия.
К её удивлению, Аранея не согласилась:
— Последнее, что тебе стоит делать – это благодарить хоть кого-то из нас, дитя. Потому что то, что мы делаем с вами… — её лицо странно скривилось, — очень нехорошо.
— Эм… ладно, — девушка вздохнула, собралась с духом и задала мучавший её вопрос, — что будет со мной? С моим телом, я имею в виду.
— Ты и так знаешь. Ты видела, чем ты станешь.
Тамия вздрогнула, вспомнив огромную полу-паучиху полу-женщину.
— И… этого не избежать?
— Почему же – можно и избежать. Только вот ты не захочешь. Моя сила требует подходящего сосуда, и ты, обращаясь к ней будешь неизбежно менять себя.
— Но я могу не обращаться к твоей силе.
— Можешь. Но станешь ли?
— Я справлялась без тебя раньше.
— Это так. Но раньше не было этого, — богиня указало взглядом на спавшего Ягена, — раньше жизнь была проще. Ты не участвовала в Великой Игре.
Тамия закусила губу. Она начала понимать.
— Я нужна ему, да? И чем дальше, тем сильнее он будет во мне нуждаться? А ты будешь мной управлять?
Тень головы богини наклонилась из стороны в сторону.
— Правильные предпосылки – неправильные выводы. Да, ты нужна ему, но будет ли он в тебе нуждаться, а точнее – будет ли он от тебя зависеть – это уже, прости за каламбур, зависит от тебя. И я, если честно, не хотела бы такого исхода.
— Почему?
Тени ниже «шеи» богини шевельнулись и Тамия не сразу поняла, что это должно было обозначать пожатие плечами:
— Моя форма – паук. Пауки одиночки, у них нет королев, знаешь ли. Если бы я хотела слепого подчинения, стала бы пчеломаткой.
— Твои слуги не кажутся мне особо разумными.
Богиня приподняла бровь:
— Те слуги, которые по приказу моей жрицы чуть вас всех не прикончили? Вопреки моим собственным желаниям?
Тамия наклонила голову, признавая правоту прядильщицы.
— Хорошо. Но тогда…
Богиня внезапно прервала её:
— Я знаю, что обещала ответить на вопросы, и я отвечу, но сейчас наше время ограничено, — она скосила взгляд на окно, за которым уже брезжил рассвет, — В тебе играет учёный, ты хочешь задать вопросы об истории, о положении дел в триумвирате, почему одни боги играют против других. Так?
— Ну… да.
— Я могу ответить, но это займёт очень много времени, и ты не успеешь спросить главного.
— А говоришь, ты не умеешь предсказывать судьбы.
— Я и не умею, это простое знание человеческой натуры.
— Хорошо. Значит я оказалась в коконе, чтобы стать жрицей и влиять на Ягена?
— Нет. Ты вообще не должна была выйти из того кокона. Саша Рэд – очень сильное искажение многих моих планов. И это очень хорошо.
— Эмм… — такой ответ снова застал Тамию врасплох, — Ты хотела меня убить?
— Не своими руками. Ты должна была стать одним из тех, кого зовёшь безликими. И опять же – я расскажу тебе зачем они нужны когда-нибудь потом, рассказ займёт слишком много времени.
На Тамию вдруг накатило странное спокойствие. Откровенность богини поражала сверх меры и, честно говоря, располагала девушку к Аранее. Какими бы не были её слуги и цели, она была на удивление прямолинейной. Это противоречило всем книгам, в которых описывалась суть великой паучихи и тут одна мысль пронзила сознание Тамии, и девушка поспешила её озвучить:
— Ты не можешь общаться ни с кем, кроме своих жриц, так ведь?
Богиня улыбнулась:
— Умница. Всё так.
— И твоя главная сила – знания. Их ты хочешь дать Ягену.
— Я – да.
Тамия уловила разницу и озвучила следующее озарение:
— А я могу дать что-то ещё. И что же?
— Ты сама это знаешь.
— Но…
— Для начала скажи – чего ты для него хочешь?
— Я хочу… — девушка осеклась. Счастья? Любви? Богатства и славы? Рыцарские романы разом выветрились из её головы. Вспоминая полный боли монолог блондина, она поняла, что последнее, чего он хотел бы – это что-то для себя лично. Да и она сама не потому разделила с ним ложе, что пожалела.
Тамия взглянула прямо в «глаза» богини и твёрдо сказала:
— Я хочу, чтобы сделал то, что должен и не сломался по дороге. Хочу его поддержать и быть рядом, но не быть ни обузой, ни источником лёгких решений. Я… не знаю, как это сказать лучше, прости.
— Ты сказала достаточно ясно. Твой путь будет тяжёл и не всегда справедлив. Если Саша будет мечом, побеждающим его врагов, то ты должна стать щитом, защищающим его от слабостей.
— Это… довольно пространно.
— Как я и говорила – я не предсказываю будущее. По крайней мере точно.
Первые лучи солнца стали проникать в комнату, тени, складывающие лицо богини, стали слабеть.
— Но ты знала, что я отвечу.
Исчезающая Аранея вдруг расхохоталась и продолжала смеяться, пока не исчезла. И когда Тамия уже решила, что осталась одна, до неё донеслась последняя фраза великой прядильщицы:
— Дитя, час назад я искренне думала, что буду говорить с ним, а не с тобой.
Конец.
