Волхонки, время покажет, насколько быстро и в каком объеме она воплотится в жизнь.
6. Дворец московского генерал-губернатора на Тверской
Самая главная улица: «Тверь - в Москву дверь» - Граф Чернышев и его дворец - Переезд столицы - Петр I назначает губернаторов и борется с коррупцией - Перестройка Матвея Казакова - Граф Ростопчин зажигает - «Да гори оно все огнем!» - Пожар 1812 года - Саша Герцен в гостях у французов - Князь Голицын: Москву в награду - Живые картины с Гончаровой - «У нас здесь Пушкин!» - Гоголь в Тверском казенном доме - Осторожно: декабристы! - Холера ее возьми! - Усмиритель Первопрестольной граф Закревский - «А ну ешь свой изюм, хитрый булочник!» - «Всю Москву замордовал, весь народ измучил» -Владимир Долгоруков, московское Красное Солнышко - Самый любимый градоначальник - Как аферист Шпеер дворец губернатора продал - «Великий князь пораскинул мозгами» - Дом-«передвижник» - Под сенью святого Георгия
Резиденция московской власти неслучайно вот уже более двух веков располагается на Тверской, издавна считавшейся главной улицей Москвы. Обозначая своим существованием дорогу Москва - Тверь (вспомним поговорку «Тверь - в Москву дверь»), эта улица называлась также и Царской, ибо по ней въезжали в город торжественные процессии, возглавлявшиеся российскими монархами. Это случалось и в честь военных побед, и во время коронаций. Тверская еще и одна из самых старых московских улиц. В прошлом веке (по московским меркам - совсем недавно) при строительстве подземного перехода в районе Тверской площади были найдены археологические древности времен Дмитрия Донского. В земле нашли четыре слоя древних деревянных мостовых. Первая мостовая на Тверской появилась, по предположениям археологов, в XI веке. На глубине полутора метров обнаружился бревенчатый настил с выбоинами от колес карет и телег. Это и была первая улица, называющаяся «лежневой дорогой». Выглядела она следующим образом: снизу находились продольные дубовые бревна, на них сосновая мостовая, а сверху толстые доски. У края мостовой были найдены следы частокола, который окружал стоявшие рядом дома. Мостовая эта складывалась поначалу из небольших бревенчатых отрезков, которые каждый хозяин дома укладывал перед своим владением. Эти кусочки и слились постепенно в общее целое, образовавшее замощенную улицу.
Уже позднее, в середине XVII века при царе Алексее Михайловиче, Тверская получила более конкретные очертания, ее мостовая простиралась уже от Воскресенских ворот Китай-города до Земляного города, и потому ее называли «Большой мостовой улицей». Тверская на ночь закрывалась воротами. Делали это специальные люди - воротники, стражники ворот (о них напоминает нынешний Воротниковский переулок). Ворота на Тверскую находились в двух местах: в Белом городе и Земляном.
Для большей безопасности улицу перегораживали еще и поперек толстыми бревнами-решетками. И если вдруг враги пробрались бы через ворота на улицу, то и здесь полагалось стоявшим у решеток сторожам немедля трещотками оповестить местное население и созвать всех на помощь. Решетки начали охранять Москву по царскому указу Ивана III еще с 1504 года, а просуществовали они до времен Елизаветы Петровны.
До того как на Тверской установили освещение, в темное время суток горожане обходились фонарями, которые носили с собой. Но лишний раз на улицу старались не ходить. Того же, кто встречался воротникам и стражникам с фонарем, пропускали дальше только за специальную мзду. А если фонаря при путнике не было, то его могли запросто заподозрить в желании остаться незамеченным и, следовательно, совершить что-то нехорошее. Таких не пропускали, а задерживали и сажали в острог «предварительного заключения» до выяснения личности.
Подобные меры предосторожности предпринимались в связи с большим количеством «шальных людей», коих в Москве во все времена было в избытке. Известно, например, что еще в 1722 году Петр I посоветовал гостям, которые приехали в Кремль 1 января, чтобы поздравить царскую семью с Новым годом, разъехаться по домам засветло «во избежание какого-либо несчастья, легко могущего произойти в темноте от разбойников». А темнота, надо сказать, была повсеместная. Ведь во всем городе освещалось лишь Красное крыльцо перед Грановитой палатой Кремля, да и то по праздникам.
Только в 1730 году на улицах Москвы появились первые фонари, которые зажигали лишь в те вечера, когда в Кремле принимали гостей, чтобы последним было безопасно добираться восвояси. С конца XVIII века фонари стали освещать улицу постоянно. Но поскольку с фонарями был связан риск пожара, то в лунные ночи и летом их не зажигали.
Главная улица - Тверская - раньше всех остальных испытывала на себе всякие нововведения. Ее первой, например, замостили круглыми бревнами в XVII веке. В 1860 году на ней установили газовые фонари перед домом генерал-губернатора, здесь же впервые в 1896 году было проведено электрическое освещение. В 1876 году Тверскую начали асфальтировать. В 1820 году по Тверской пустили первый дилижанс, направляющийся в Санкт-Петербург. В 1872 году, опять же впервые в Москве, здесь была пущена конно-железная дорога от Кремля до Белорусского вокзала, а в 1933 году - первая троллейбусная линия.
В 1932-1990 годах улица носила имя Горького - великого пролетарского писателя, как тогда говорили. Особо памятных мест, связанных с жизнью и творчеством Алексея Максимовича, на Тверской улице не было. Но этот пустяк не являлся преградой для инициаторов переименования. Так как писатель был признан великим, то и мелочиться не следовало. Желание вождя всех народов «умаслить» Горького, опутать его крепкими нитями всенародной славы и почета достигло своей цели. Правда, практически в это же время сам Горький обратился к вождю с предложением увековечить его светлое имя в названии государственных премий. Мол, если премии будут называться Сталинскими, то это заставит «инженеров человеческих душ» трудиться с большей сознательностью над созданием лучших образцов новой советской литературы. Но Сталин в этот раз поскромничал и предложение Горького отклонил.
А вот именем Горького стали называть колхозы, предприятия, театры, парки культуры и даже города. В ноябре 1932 года писатель Борис Лавренев так выразился по этому поводу: «Беда с русскими писателями: одного зовут Мих. Голодный, другого Бедный, третьего Приблудный - вот и называй города».
Горькому же было не очень удобно - ведь его имя появилось на картах еще при жизни, но мнение писателя, наверное, учитывалось в последнюю очередь. Вся беда в том, что Сталин именно его выбрал в великие пролетарские писатели (как уже позднее утвердил Маяковского в роли великого поэта нашей эпохи). Правда, когда Горький тяжело заболел, его почему-то из СССР не выпустили. По улице Горького по советским праздникам двигались колонны демонстрантов.
Нынче улица вновь живет под своим историческим
