выезде. Хочешь, не хочешь, опять придется потратить больше половины суток на дорогу.
Перед тем, как сесть за руль, Гвидон отозвал Альму в сторону и проговорил:
– Никто не застрахован от неприятностей. Такая у нас служба. В прошлом месяце Дарина пошла свидетеля опросить. Ничего не предвещало. Тот ее в квартиру впустил, извинился, отошел в другую комнату, вернулся с двустволкой и начал палить. Хорошо, что Дарина шустрая. Спряталась за диван – только плечо зацепило. Вызвала подмогу, силовики тут же прибежали, стрелявшего скрутили. А замешкалась бы… уберегли Камул и Хлебодарная, повезло.
– Повезло, – согласилась Альма.
Она помахала машине, увозившей волка и шолчиц в Метелицу, и решила, что когда-нибудь – позже, после того, как они с Ларчиком переберутся в новый дом – она отнесет скрутки к двум алтарям. И Хлебодарной, и Камулу. За то, что они охраняют ее друзей. Уж из-за одного подношения Карой с Линшей не рассердятся.
Увидев имя «Марианна», подсвеченное зазвонившим телефоном, Альма мысленно попросила Линшу: «Пусть хотя бы ее минуют неприятности» и ответила:
– Привет.
– Как твои дела? Как дети, как Ларчик?
Альма сжато описала несчастный случай, о котором знала с чужих слов – лезть в сеть и смотреть ролики, которые наверняка там появились, не хотелось. Сообщила, что чувствует себя нормально: «Я верю Линше и врачам. Через три дня Ларчика переведут в отделения госпиталя под боком, и мы сможем к нему сходить».
– А ты как? – спохватилась она. – Как здоровье? Как поживают Нильс с Виктушем?
– Звоню тебе, чтобы похвастаться, – оживилась Марианна. – Думаю, тебя это немножко отвлечет от грустных мыслей. Представь себе, Виктуш исправился, взял пример с Ларчика и принес с работы игуану. Я так понимаю, что это та же самая игуана – ее привезли в Хвойно-Морозненск вместе с твоим отцом для следственного эксперимента.
– Ой… – сказала Альма. – Какой ужас.
– Почему ужас? – удивилась Марианна. – Она такая забавная. Шипит, Нильса по всему двору гоняла, потом получила оплеуху от Виктуша, спряталась в маленький дом и не отсвечивает. Я отнесла ей тарелку огурцов. Пока не съела.
– Она же воняет!
– Ты, как всегда, преувеличиваешь. Попахивает, да. Но ничего невыносимого.
– Подожди. А Виктуш что, участвовал в следственном эксперименте?
– Нет, эксперимент отложили на три месяца, в Хвойно-Морозненске нет подходящего эксперта. Ищут. Пока отпустили твоего отца под подписку о невыезде. Он выбрал местом проживания свой дом рядом со святилищем. Виктуш и сослуживцы должны были его конвоировать. Подъехали в Следственный Комитет, чтобы забрать его из кабинета дознавателя, и тут из подсобного помещения выскочила игуана. Виктуш ее поймал и принес мне. А дознаватель составил еще один протокол. О подстрекательстве к нападению на силовое подразделение ФССПД. В принципе, можно было бы твоего отца вернуть в камеру, но решили отпустить домой. А знаешь, почему?
– Почему? – спросила Альма.
– У паствы Кароя и собратьев по бубну возникли вопросы. Главный вопрос – почему какие-то ключеводские волки устроили в соцсетях флешмоб «я-мы-шаман» и ежедневно фотографируются в его шапке. Символе власти. Не простом предмете одежды, а ритуальном головном уборе, на котором продолжают висеть обереги и амулеты Кароя, предназначенные для подпитки силы. Твой отец был довольно влиятельным шаманом, и частенько окорачивал молодежь. Теперь молодежь желает, чтобы он внятно рассказал об обстоятельствах утраты шапки и доказал, что не лишился связи с лесными духами. Насколько я знаю, его собираются вызвать на поединок. На кону будет стоять святилище.
– Он сильный, – пробормотала Альма, вспомнив рогатину, пригвоздившую к земле лапу Пепельника.
– Виктуш говорит, что он выглядит как обычный старик. Похоже, что Карой разгневался на него из-за волчьей потехи. А, может быть, твой отец просто не смог пережить волчью бесцеремонность – привык к подчинению, а ему нахамили и выставили вон, лишив шанса на отмщение. А теперь еще и местный бунт. Если он проиграет поединок, его ждет изгнание. А даже если не проиграет… К тебе он приехать уже не сможет. Думаю, что подписку о невыезде будут продлевать бесконечно – сомнительно, что в Хвойно-Морозненске когда-то найдется эксперт, способный определить, подвергалась ли игуана ментальному воздействию.
– Это хорошо, – Альма прислушалась к далекому шепоту, добавила. – Линша подсказывает мне, что я больше никогда не увижу отца. И меня это не печалит. Меня беспокоит игуана. Она доставляет хлопоты, даже если не сильно воняет. А у тебя скоро будут маленькие дети.
– Ну я же не навсегда ее в доме поселила. Директор научно-фольклорного Центра заказал террариум. Как привезут – организует в Центре живой уголок. Ей уже дело придумали. Будет участвовать в театральных постановках, в роли Большого Змея, проползшего по тайге и оставившего после себя след Хаоса.
– Да. След хаоса она оставляет. Я рада, что тебя это развлекло. Передавай привет Нильсу и Виктушу.
– А игуане? – рассмеялась Марианна.
– Нет, – твердо сказала Альма. – Игуане не надо.
За разговорами с Гвидоном, Дариной и Марианной время пролетело незаметно – вот уже и обед. Альма сварила рис, сняла детей с горки, уговорила превратиться, накормила котлетами и гарниром, выдала по стакану молока и блюдцу покупного печенья с кунжутом. Перемыв посуду, она решила взбодриться чашкой кофе, но не выпила, а задремала прямо за кухонным столом, привалившись к подоконнику. На этот раз ей приснился дядя Ромуальд, учивший ее варить варенье из странных твердых фруктов. Рецепт Альма не запомнила, осталось только смутное ощущение, что возиться с плодами очень хлопотно и долго.
Стук в калитку известил о появлении новых гостей. Альма сначала выглянула в окно, и оценила правоту слов: «Мы с братом похожи». Она впустила во двор копию Ларчика, только на пару лет изящнее. Даже в запахе присутствовали схожие нотки.
– Здравствуйте! – сказала копия Ларчика. – Я – Гефест Мяккене. А это моя супруга Паулина.
Альма похвалила себя за то, что ни разу не назвала брата Гефеста Фестом, избегая обращения по имени – чуяла, что здесь какой-то подвох – назвала свое имя, предложила войти и сразу же показала, где находится дом Ларчика.
– Нет-нет, не надо искать гостиницу. Свободный дом. Перекусите, выпейте кофе, располагайтесь, где вам удобно.
Брайко примчался к дяде и тете с восторженным визгом. Гефест подхватил его на руки, чмокнул в нос, начал расспрашивать, как ему тут живется. Здравка засмущалась, спряталась в дом. Первым делом Гефесту и Паулине пришлось отправиться на экскурсию к вишне, и только потом к «Крепости». Пока рыси восхищались горкой, игровым комплексом и деревом с гирляндами, Брайко объяснил Здравке, что дядя Фест очень полезный и временами бывает лучше папы. Он безотказный ездовой кот – никогда не говорит: «Чуть позже, я устал», а еще с ним хорошо ходить по магазинам. Дядя Фест послушно покупает все, что попросишь, не задавая вопрос: «А оно тебе надо?».
Под кофе позвонил Матеаш. Скинул Альме номер лечащего
