А все остальное наше родное шляхетство отнюдь не горело желанием снова идти на войну, которая к тому же не принесет новых земельных пожалований. Пока что император лишил дворянство права составления коллективных жалоб, включая Сенат и губернаторов. А также резко ограничил возможность досрочного выхода в отставку и перехода с военной службы на гражданскую. Ну и принялся снимать прежних начальников пачками, ставя на их места людей даже не из того же министерства, а «варягов», все больше из шведов и немцев. Популярности все эти действия ему не добавили. Но хуже всего, что он крепко ударил по карману любого владельца крепостных, обязав платить налог с каждой души.
Самое забавное, что, если это будет от меня зависеть, ни один из его указов отменять не стану. Все они достаточно дельные и полезные. Естественно, кроме назначений и отставок. Тут придется разбираться тщательно. Кое-кто из них не так уж и плох. Новое поколение, выросшее на моих глазах, помимо исполнения приказаний научилось думать и знакомо с порядками в других странах. То есть устремления частенько самые полезные, да опыта реальной бюрократии маловато. Столкнутся с саботажем или неожиданной реакцией на нововведения и поведут себя непредсказуемо. Такие люди весьма быстро из откровенных либералов превращаются в тиранов и, имея немалую власть, беззастенчиво ее используют не лучшим образом.
К сожалению, именно к такой категории и относился наш скоропостижно скончавшийся государь. При первом знакомстве он практически всегда производил самое приятное впечатление. Замечательная память, немалая усидчивость, он до последнего времени не имел штата канцелярии и разбирался с бумагами самостоятельно. При этом только незнакомые с ним могли поверить в доброту и отзывчивость. Огромное, ничем не оправданное самомнение, мелочность и гордыня, замешанная на прежних обидах и выдуманном пренебрежении. Он был с рождения везде и всегда третий, и это, видимо, жгло всерьез.
Успешный правитель должен был обладать такими чертами, как смелость, решительность, стойкость перед лицом неприятностей, беспристрастность и амбициозность. А ему больше всего мечталось, чтобы не заслоняли чересчур яркие люди. Это касалось и свиты. Не припомню ни одного действительно талантливого человека рядом. Хотя, может быть, это предвзятое мнение. Все же неприятно оказаться на обочине. Притом надо отдать бывшему монарху должное: не бросил на съедение львам и не принялся целенаправленно прессовать. Все было тихо и благопристойно. Я ведь мог и отказаться ехать на другой конец света, никто не неволил.
О каждом желающем попасть внутрь дворца, за бдительные посты, сначала докладывали. Понятно, в первую очередь допускались высокопоставленные особы, а людям рангом и титулом пониже предлагали прийти завтра. Мечтающих прорваться на прием от того не убывало. Облаченные в парадные мундиры чиновники шли бесконечной вереницей, желая поскорей выразить соболезнования и заверить новую императрицу в своем почтении. Многие испытали настоящий шок, увидев меня в штатском платье, да еще и отдающим распоряжения.
Увольнение меня от должностей не было оформлено никаким официальным указом. Хранили молчание об этом незаурядном событии и российские газеты, призванные сообщать об увольнении со службы всякого, в том числе и мелкого чиновника. Конечно, все были в курсе происходящего, но отстранение произошло только фактически, а не юридически. Потому ничего удивительного в моем присутствии во дворце не наблюдалось. А вот внезапная отставка одного из братьев Паниных с поста канцлера и замена на хорошо знакомую и не всем приятную личность Ломоносова оказались немалым сюрпризом.
Происходило все следующим образом: слегка привстав с кресла и даже не подумав пригласить сесть очередную торжественную процессию, без особого интереса выслушивал траурные рыдания, славословия в свой адрес и просьбу повидаться с государыней. Вежливо-шаблонно намекал на сомнительные обстоятельства случившегося, повествовал о глубоком трауре Екатерины. Обещал доложить, а пока ступайте присягу приносить. И собственных подчиненных проконтролируйте. Членов Кабинета я обязал явиться завтра к определенному часу. Остальным и вовсе незачем отнимать драгоценное время.
Они растерянно топтались, бормотали нечто льстивое и отваливали. Как бы ни были широки полномочия первых министров, в конечном счете они полностью зависели от воли и поддержки главы государства. А Екатерина явно показывала свое благоволение и доверие по отношению к новому старому фавориту. А вел себя я так отнюдь не по причине гонора и желания показать, кто главный. Все эти бесконечные делегации крайне мешали, отнимая драгоценные минуты и часы. Коллегиальные совещания в данный момент неуместны. В спорах истина не рождается.
— Ага! — обрадовался, когда Зосима привел давно ожидаемого господина. — Ты-то мне и нужен.
— Я отправил папки в Царицыно, — нейтральным тоном поведал мой секретарь.
Не прибрать собственное дело и не ознакомиться вдумчиво с показаниями свидетелей и доносами было бы в высшей степени глупо. Позже изучим совместными усилиями с Шалимовым и сделаем выводы по излишне болтливым или мечтающим утопить мою важную персону.
— Вот и прекрасно. Пойдем, — позвал я Потемкина.
Постучал в дверь, дождался разрешения и вошел в хорошо знакомый кабинет. Екатерина устроилась за письменным столом Анны. Обстановка простая, и ничего роскошного или личного.
— Позвольте представить, полковник Григорий Александрович Потемкин. Был награжден орденами Святой Анны четвертой и третьей степени, — прозрачно подразумевается, побывал не только за столом, но и на полях сражений, где неплохо себя показал, — и мой бывший чиновник для особых поручений. Нет такого дела, которое я не мог бы поручить Григорию Александровичу с полным совершенно доверием, потому что оно будет исполнено точно.
— Занятная характеристика, — изучая Потемкина с ног до головы, сказала Екатерина. — Любого дела?
— Я начинал под руководством Михаила Васильевича с устроения дорог и речных путей, — сказал тот.
Усмешка императрицы была достаточно красноречивой.
— Главная причина изолированности Правобережной Украины, где можно было комфортно проехать нормально только зимой, а весной и осенью путешественник попадал в непролазное болото, заключалась в отсутствии дорог, — вступил я.
Самым надежным транспортным средством в теплое время года был речной путь. Сплав леса и перевозка пассажиров осуществлялись по густой сети притоков и рукавов Днепра, Буга и Днестра. Экономическое развитие любой страны, ее благополучие напрямую зависит от транспортных коммуникаций. Внутренние дороги, водоемы, реки и каналы становились единственными транспортными коридорами, по которым перемещались товары в нужных государству объемах.
— Дороги Потемкина до сих пор не развалились, — подчеркнул я.
— Я взял на вооружение опыт английского инженера Джона Матклифа и французскую сеть шоссейных дорог, созданную еще при Людовика XIV — его министром Лувуа. На землю укладывают крупные камни, потом пересыпают их песком, сверху покрывают полотно мелким гравием. Одно из самых главных нововведений — продольную ось дороги делать чуть выше, чем обочины. Таким образом, во время дождя вода стекала в придорожные канавы, а сама поверхность размокала не так сильно.
— Сегодня почти тысяча верст таким методом построена, и они показали себя неплохо, — дополнил я сказанное Григорием Александровичем.
— Хотя обошлись тоже не дешево, — вроде как согласилась Екатерина, явно с подковыркой. Полагаю, суммы ей неизвестны, но догадаться по описанию не так сложно.
— Хочешь качество — плати! — снова подал я голос. — Иначе на будущий год, без сомнения, придется начинать снова, потеряв все затраченное. Империя без дорог невозможна. Каждое княжество или губерния станут жить сами по себе. И кроме того, для переброски войск в кратчайшие сроки такие пути очень полезны, о чем знали еще древние римляне. А главное, господин Потемкин на практике усвоил, что и как надо делать, чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки и запустить механизм государственного управления, придав его движению правильное направление. — Я положил на стол перед Екатериной служебный формуляр Потемкина.
Там все по годам расписано. После пребывания в штате фельдмаршала Ломоносова был сначала секретарем, потом обер-секретарем Сената, попал в ведомство, курируемое самой Анной и занимающееся строительством, ремонтом и эксплуатацией каналов и речных путей. Дорос до действительного статского советника, последняя дата — назначение в статс-секретари императрицы.
— С этого начинал, а чем закончил?
— Последние пять лет в его функции входил надзор за внутренним сыском и руководство заграничной агентурой. Именно господин Потемкин находился на постоянной связи с российскими резидентами и агентами.
