фресок в другом тайном проходе. Это ее будущее? Жестокое насилие, пока от нее не останется кровавое месиво? Или она сама будет бросаться на монстра, одурманенная любовным напитком?
Хватит ли ей решимости остановить все это самой? И самое главное: будет ли у нее такая возможность?
Тьма испуганно отползала, сжигаемая светом факела. Темные клочки разбегались по углам, собираясь там в черные стайки и копя силы на то, чтобы сомкнуться сплошным полотном за спиной. Вот только один сгусток никак не желал отступать. Он клубился вокруг статуи, отливающей металлическим блеском.
Олеся ожидала увидеть еще одного Крампуса, как в том зале, где рассказала Габору правду. Но когда демон поднял факел выше, позволив голодному пламени лизнуть потолок, вздох удивления сорвался с губ.
Это был огромный ворон. Точнее, человек с головой и крыльями ворона, закутанный в длинный плащ. Огромный клюв тянулся вперед, как у пугающего чумного доктора. Только этот был намного больше. В глазницах сверкали два круглых крупных камня.
Демон прошипел:
– Чего ждеш-ш-шь? Жми давай…
Олеся задрала голову, пытаясь храбро встретить взгляд демона:
– Что?
– На глаза жми. Одновре-е-еменно.
Олеся нажала большими пальцами на камни в глазницах ворона, вдавливая их вглубь. С протяжным скрежетом крылья ворона начали расходиться в стороны, открывая темный провал в груди.
Вниз убегала лестница. Кажется, что она вела в самую бездну. Ту, откуда когда-то появился Крампус.
– Ну, пош-ш-шли…
Демон подтащил за цепь тело принцессы. Подхватил ее подмышку, словно мешок, и толкнул Олесю в спину.
– Я не пойду туда. – Она не знала, откуда еще брала силы спорить с монстром.
Он ведь мог сделать с ней все, что угодно. И сколько бы она ни успокаивала себя тем, что он не может ее убить, страх никуда не исчезал.
– Пойдеш-ш-шь… А иначе…
– И что ты мне сделаешь? – Олеся обессиленно опустила руки с тяжелыми кандалами. – Убьешь? Покалечишь? Изнасилуешь? Давай, поведай мне все кровавые подробности расправы.
Рот демона снова начал расползаться в стороны, как чернильное пятно.
– Зачем ж-ж-же убивать и калечить? Ты моему гос-с-сподину крас-с-авицей нужна, чтобы ублажать его. Только не забывай… – Он нагнулся к ней, выпуская на волю алый язык. Он скользнул по Олесиной щеке, оставляя капли вонючей слизи. – …Что сейчас замок наполняется моими братьями. Они будут уничтожать всех, кроме… твоего любимого гос-с-сподаря. – Демон тихонько захихикал. И этот звук был еще хуже его смеха и смердящей вони изо рта. До Олеси даже не сразу дошел смысл его слов. – Муженек твой попрос-с-сил жизнь ему сохранить… Но вот какой эта жизнь будет… Каждый день будешь смотреть, как он становится шлюхой собственного братца… И моих братьев… Будет обс-с-служивать своими дырами новых хозяев Дьекельни. И с-с-смотреть, как тоже самое делаешь ты для Крампус-с-с-са.
Олеся пошатнулась, едва не проваливаясь в темноту нового прохода. Она схватилась за холодное крыло ворона, удерживая ставшее ватным тело.
– Вы не сделаете этого с ним…
– Еще как с-с-сделаем… И зас-с-ставим тебя смотреть…
Олеся отвернулась и шагнула ну первую ступеньку. Что ей делать? Как защитить Габора? Как предупредить о предательстве Миклоша и сделке, которую заключил больной извращенец?!
Свет факела осветил бесконечную лестницу. Она обернулась: демон на что-то нажал, и крылья ворона вновь вернулись на место. Все так же сжимая безвольную принцессу, монстр шагнул за Олесей.
Она сойдет с ума в этом путешествии. Как сходили с ума приговоренные к смертной казни. Просто чокнется по пути к логову чудовища.
– Куда мы идем?
– К Крампус-с-су.
– Где он… живет?
Демон хмыкнул:
– Ближе, чем ты думаеш-ш-шь…
В этих словах было что-то, что заставило ее насторожиться. И статуя ворона… В тайном зале, где опаивали жертв демона, стояли изваяния Крампуса и девушек. А еще там была картина и кубок, в который наливали любовный напиток. Олеся зажмурилась, пытаясь вспомнить… Точно! Тяжелый кубок был украшен грубым барельефом – мордами Крампуса и воронами.
Ворон – символ одного из рыцарей. Мать Габора была из Рода Ворона. Она развесила повсюду знамена своей семьи, чтобы напомнить мужу, что никогда его не любила. После того, как увидела, как Габор пьет кровь демонов… Когда он рассказывал ей об этом, Олеся могла разглядеть в его глазах боль, которую он научился скрывать. Наверное, он и сам поверил, что равнодушен к этому. Но ворон… Почему, если замок принадлежал отцу Габора, который был из Рода Дракона?!
Достигнув последней ступеньки, Олеся снова обернулась:
– Почему ворон?
Демон швырнул принцессу на пол и снял со стены еще один факел. Он зажег его и сунул в скованные руки Олеси:
– А чем тебе ворон не нравится? Кр-р-рас-сивая птица…
– Этот замок принадлежит Роду Дракона.
Демон оскалился:
– А еще здесь поклонялис-с-сь Крампусу… Думаеш-ш-шь, знаешь все тайны крепос-с-сти… Даже твой драгоценный гос-с-сподарь не знает…
Они спустились в тупик. Была только одна грубосколоченная деревянная дверца с металлическими скобами, которые так проржавели, что часть их осыпалась на дверь некрасивыми потеками. Сквозь щели в двери задувал холодный воздух. И он пах морем… Той особой неповторимой свежестью, которая бывает только у ветров, гуляющих над солеными волнами.
Здесь тоже было кольцо, вдетое в вороний клюв. Совсем как в том зале. Ответ лежал на поверхности, но ускользал, как и сознание.
– Ну, чего ждеш-ш-шь?
Олеся вскинула бровь. Боже, кажется, это движение намертво въелось в нее. Словно Габор был рядом и… Лучше не думать о нем. А иначе она совсем расклеится и не сможет сделать то, что нужно.
– А что я должна сделать? Постучать?
– Не играй со мной, гос-с-спожа… Возьми за кольцо и поверни три раза направо и два налево.
Олеся не унималась. Может, удастся разозлить демона, и он убьет ее? Наверняка Крампус этому не обрадуется и накажет своего прихлебателя?
Олеся взялась за кольцо. Господи, о чем она размышляет? Да еще так спокойно. Даже страх куда-то пропал, притупившись странным чувством.
Она повернула кольцо вместе с клювом.
– Может, дверь легче выломать? Выглядит не очень крепко. От кого она вас защищает? От букашек?
Еще поворот.
– Уж больно ты говор-р-рливая…
И еще один.
– Что будет с принцессой?
Поворот налево. Раз и два.
– С ней будет хор-р-рошо… мне. – Он хохотнул.
Одновременно с этим щелкнул какой-то механизм, и дверь распахнулась. Ледяной ветер подхватил волосы, бросая в лицо. Олеся вспомнила, как Габор зарывался в них ладонями, путался пальцами. Он прижимался к ним носом и вдыхал аромат. И ему нравилось. Нравилось, как она пахнет, нравилось трогать ее, ласкать. В животе разлилось странное тепло. Одно воспоминание придало сил и решимости. Уверенности, что… Что каким-то невероятным образом, но Габор сможет все исправить.
– Поднимайс-с-ся… Или разрешения ждеш-ш-шь?
Сжав обеими руками ручку факела, Олеся шагнула на винтовую лестницу, на этот раз ведущую вверх. Демон не отставал. Он шел по пятам, таща Генриетту, которая начала слабо постанывать. Звон цепей звучал погребальной песнью. А ведь у нее есть оружие…
Пальцы почти ласково погладили деревянную поверхность.
Олеся поднималась вверх, и с каждым
