– Неправда ваша, – возразил Михаил. – Дочь у меня повзрослела не только внешне, она стала намного серьёзнее. А сегодня, это так, детство вспомнила!
– Как она окончила школу? – спросил Николай. – Медаль всё-таки профукала?
– Профукала, – рассмеялся Михаил, – на это у неё серьёзности не хватило. Но аттестат всё равно очень приличный!
– Но Кирилл-то, надеюсь, медаль не упустил? – обратился Николай к шурину.
– Не упустил, – подтвердил Вадим, в голосе его слышалась гордость за сына.
– Не передумал, куда поступать будет? – продолжил допытываться Николай.
– Не передумал, – подтвердил намерения сына Вадим.
– Кстати, почему Петроград? – вмешался в разговор родственников Михаил. – В Москве я этот вопрос задать не успел, спрашиваю сейчас. Ведь во Владивостоке, я слышал, очень приличное военно-морское училище?
– Так он у нас в подводники собрался, – пояснил за шурина Николай, – а такой факультет есть пока только в Петрограде.
– Понятно… – протянул Михаил.
– Ещё нет, – сказал Николай. – Я имею в виду, не всё тебе понятно в причине, побудившей Вадима привезти сына в Петроград. Есть один немаленький нюанс, но об этом он тебе сейчас расскажет сам.
Михаил посмотрел на Вадима.
– Понимаешь, – начал тот, – в Москве у нас действительно не хватило времени об этом поговорить… В общем, Миша, я хочу, чтобы Кирилл принял участие в разговоре, который вы наметили провести с детьми. Ты ведь не будешь возражать?
Михаил перевёл взгляд на Николая.
– Если я правильно понимаю, моё слово последнее?
Ежов мимикой лица подтвердил его догадку.
– Я не возражаю! – поставил жирную точку Жехорский. Потом обратился к Николаю:
– Твои-то почему в курсантской форме?
– А ты разве забыл? – удивился Ежов. – Они ведь Старшую школу с военным уклоном закончили.
– Это я помню, экспериментальный класс и всё такое. Но разве на поступлении в училище это отражается?
– А ты что, думал, я для них особые правила изобрёл? – обиделся Ежов. – Нет, Шеф, здесь всё по чесноку. После школы, если аттестат подходящий, зачисление автоматом в любое военное училище. Дальше – отпуск до начала занятий. Но мои парни от отпуска отказались, и уже службу тянут. Потому им форму и выдали, авансом. А сегодня они в увольнении.
– Вон оно как… – протянул Жехорский.
– Да, вот так! – сказал Ежов и тут же сменил тему разговора.
– Ты Крупскую когда видел?
– Да буквально вчера, – ответил Жехорский, – соседка, как-никак, а что?
– Просто хотел узнать, как она…
– Тебе привет точно не передавала, – усмехнулся Жехорский. – А так, ничего, держится бодрячком.
(Ленин, после того, как истёк второй и последний дозволенный Конституцией срок пребывания на посту Президента СССР (т. е. после 1933 года), никаких государственных постов больше не занимал, потому что много болел и прожил ещё только два года. В прошлом году его похоронили в Петрограде на Волковом кладбище со всеми причитающимися бывшему президенту почестями. Крупская и до, и после смерти Ленина, работает в газете «Правда»).
– А вы знаете, – после небольшой паузы, сказал Михаил, – я об этом раньше не рассказывал, но перед смертью он меня позвал в Горки.
Ни Ежов, ни Берсенев, не уточнили кто это «он», и так было понятно.
– О многом не говорили, – продолжил Михаил, – он вообще уже говорил с трудом. Попросил только, чтобы я проследил за тем, чтобы его похоронили рядом с матерью. Я пообещал…
– И слово своё сдержал, – сказал Николай, – хотя и ТЕПЕРЬ нашлись желающие упечь Ильича в мавзолей.
– Да уж, – передёрнулся Жехорский от неприятных воспоминаний. – Хорошо, Надежда Константиновна меня поддержала. Ей самой после смерти мужа из Горок пришлось уехать. А мы как раз первую очередь «золотого» квартала сдали, ну и пробил я ей там квартиру. Так и стали соседями…
– «Золотого», говоришь? – улыбнулся Николай. – И кто такое название придумал?
– Ну, не я же, – вздохнул Михаил. – Народ. Он у нас, сам знаешь, языкастый.
– Это точно, – согласился Николай, – чего-чего, а этого у нашего народа не отнимешь… И как там? Шеф, расскажи!
– Ты же там был, – покосился Жехорский на друга.
– Только во время строительства, – быстро ответил Ежов.
– Пусть тебе твой шурин расскажет, – кивнул Жехорский на Берсенева. – Он буквально вчера всем там восхищался, а у меня, верно, уже глаз замылился.
– Ну, давай, тогда ты рассказывай, – повернулся Ежов к Берсеневу.
– Я ведь в Москве редко бываю, – начал Берсенев, – да и то всё время проездом. Скажу честно: Питер мне ближе. Но в этот раз Москва меня удивила. Куда ни кинь взгляд – повсюду грандиозная стройка идёт! Где дома новые возводят, где в землю зарываются: метро строят. Это я всё из окна автомобиля видел, когда Миша меня в Кремль вёз.
– Ты его что, в аэропорту встречал? – посмотрел Николай на Михаила, и, не дожидаясь ответа, обратился к Берсеневу, правда, в шутливом тоне: – Ты это, брат, цени, сам Секретарь Государственного Совета СССР тебя у трапа встречал! Ведь у трапа, Шеф?
– У трапа, у трапа, – успокоил Жехорский Ежова. – И он, кстати, оценил это и без твоей подсказки: целый бочонок красной икры презентовал, не считая прочих подношений!
– Что, правда? – спросил Николай у Вадима. – Целый бочонок? А сюда-то икру везёшь, или всё на взятки пустил?
– И сюда везу, – улыбнулся Берсенев.
– Тогда, ладно, – успокоился Николай, – продолжай рассказ.
– Доехали мы до Красной площади, там Машаня и Киря из авто вылезли. Машаня сказала, чтобы мы за них не беспокоились. Они, мол, побродят, а потом домой на метро доедут.
– А разве входы на правительственную ветку в городе не заблокированы? – обратился Ежов к Жехорскому.
– Разумеется, заблокированы, – ответил тот. – Но Машаня имела в виду обычное метро, ветка которого, как ты знаешь, идёт параллельно правительственной и только под Садовым кольцом уходит немного в сторону. В том месте как раз расположена станция, с которой есть переход на правительственную ветку, и при наличии пропуска…
– Точно! – хлопнул себя ладонью по лбу Николай. – Вот ведь, запамятовал.
– В отличие от вас, – сказал Вадим, – я о том, что от Кремля к «золотому» кварталу идёт какая-то особая ветка метро, ничего не знал. Миша, после того, как аудиенция у Президента закончилась, повёз меня по верху. За что я ему благодарен, так было намного интереснее. Из Кремля мы выехали снова на Красную площадь, оттуда проехали на… на площадь…
– Манежную, – подсказал Николай.
– Точно, Манежную! От неё начинается широкая улица, Михаил сказал, что называется она Союзный проспект и проходит через место, где совсем недавно были старые арбатские переулки. О ней ничего доброго сказать не могу, кроме того, что там по обеим сторонам идёт строительство. А упирается эта улица в мост через Москву реку. За мостом начинается уже Кутузовский проспект и сразу справа от него находится «золотой» квартал. Притом жилая часть расположена по левую сторону реки, а деловая – по правую. Между собой их связывают несколько пешеходных мостов. Жилой квартал построен полностью, но заселён, насколько я могу судить, едва ли наполовину. В некоторых квартирах ещё идёт отделка, остальные пустуют в ожидании хозяев. Правильно я говорю? – обратился Вадим за поддержкой к Михаилу.
– Истину глаголешь! – подтвердил тот. – Ты же помнишь, – повернулся Жехорский к Ежову, – жильё в госквартале строится опережающими темпами. Твоя квартира, кстати, уже готова.
– Знаю, – кивнул Ежов. – Квартира готова, а в здании комитета ещё отделка идёт.
– К осени обещают закончить, – заметил Жехорский.
– Вот к Новому году и переедем, – заключил Ежов. – Ты, Миша, лучше скажи, что с питерской квартирой делать думаешь? За собой оставишь?
– Хотелось бы, – вздохнул Жехорский. – Только как это сделать? Квартира в Москве, квартира в Питере, жирновато получается…
– Так в Москве-то у тебя квартира служебная, – напомнил Николай.
– Так-то оно так, – согласился Михаил, – но всё одно пойдут ненужные разговоры. Тем более с жильём в Питере напряг. Может, Васич с Ольгой в ней пока поживут?
– Они к своей квартире привыкли, – возразил Николай, – Да и есть ли смысл переезжать с места на место, когда через пару лет им тоже в Москву перебираться?
– Парой лет тут не обойдётся, – сказал Михаил, – под «Пентагон» ещё даже фундамент не залили. Думаю, раньше 39 года не возведут, а то и в 40–м…
– А почему «Пентагон»? – спросил Берсенев.
– Ты же вроде в Вашингтоне был, – сказал Ежов. – Здание Министерства обороны США видел? Оно, если посмотреть сверху, имеет форму правильного пятиугольника. Так у нас будет построен двойник этого здания, и там и там над проектом трудился один архитектор.
– Постой… – нахмурил брови Берсенев. – Что-то я ничего подобного в Вашингтоне не припомню…