- Хорошо, - сдалась я. – Но только если ты избавишься от вот этого вот всего!
- Обещаю, - усмехнулся Котовский. – Вернусь через пять минут!
Очевидно, борода сопротивлялась, потому что ни через две, ни через пять минут Даниил не вернулся, а я вспомнила наконец-то, что посмотреть на хорошую погоду смогу либо из окна комнаты, либо из машины. У меня же из зимней одежды только снегурочий наряд!
Мысль эта в голову пришла как-то совершенно неожиданно, и, хотя видимых причин не было, я уже успела расстроиться. Но, возможно, удастся что-нибудь у Елены Владимировны одолжить? Впрочем, идея дурацкая, у нас совершенно разные параметры. Больше подошло бы что-то из гардероба Богданы, но я себе не враг, чтобы просить о подобном. Все равно откажет, да ещё и грязью польет. Но не ходить же в костюме Снегурочки по городу, право слово!
Я полезла в пакеты с одеждой, так и не разобранные до конца – все не до них было, да и я на первых порах искренне надеялась на то, что удастся все вернуть в магазин и не быть Котовскому должницей. Под руки, впрочем, не подвернулся ни один приличный свитер, платья вряд ли были пригодны для прогулок без пальто, а последнее нечто, которое я выудила из пакета с эмблемой магазина нижнего белья, вообще заставило меня поперхнуться от неожиданности. Кружева, ткань, такая тонкая, что сквозь неё можно смотреть, как сквозь тюль, и практически все видеть… Я даже не заметила, когда этот позор успел перекочевать в наши покупки. То-то Лиля так смотрела, что едва слюной не подавилась. Наверное, представляла себе, как знакомая ей серая Крыса дефилирует перед роскошным мужиком вот в этом наряде и мечтала самой на моем месте оказаться.
Ещё несколько дней назад я б сказала "да пожалуйста, могу уступить", но после более близкого знакомства с Котовским почему-то и уступать больше не хотелось. Я как-то привыкла к присутствию Даниила, к тому, что он готов всегда помочь, и волей-неволей постоянно ловила себя на мысли, что мне не просто льстит его внимание, а ещё и хочется ответить взаимностью. Собственно, ничего не мешает это сделать, просто надо помнить: мое главное оружие - это осторожность.
Остался один пакет, и я потянулась к нему практически без надежды на успех. И когда Котовский успел столько всего нахватать? Я вроде бы меряла не так уж и много одежды, чтобы…
Пальцы коснулись чего-то мягкого, и я вдруг подумала, что какой-то этот пакет очень уж большой. Вытянула на свет… И обомлела.
В руках я держала зимнее пальто. Шерстяное, с теплой подкладкой, меховым воротником, несомненно, безумно дорогое, потому что ценник был предусмотрительно срезан.
Я добыла его из пакета, всё ещё не веря своим глазам и не понимая, как Котовский позволил такому роскошеству лежать плотно свернутым на полу, а не повесил в шкаф. Может быть, это подарок? Матери или, скажем, сестре? Нет, Елена Владимировна будет полами этого пальто подметать полы, да и вряд ли оно на ней сойдется, а вот Дана…
- Ну что, - раздался из дверного проема бодрый голос Даниила, - я готов.
- Я тут случайно на чей-то подарок наткнулась, - неуверенно проблеяла я, всё ещё сжимая пальто в руках. – Прости, я сейчас упакую…
- Какой подарок? – Котовский подошел ближе и обнаружил наконец-то одежду у меня в руках. – Ой, это не подарок. Это пальто твоё. Мы ж забыли пуховик в офисе, разве ты не помнишь?
- Что? – переспросила я, чувствуя себя последней идиоткой. – Чьё пальто?
- Говорю же, твоё. Кому мне его дарить-то? Маме будет в таком неудобно. И это модель для девушки, а не для шестидесятилетней женщины.
- Сестре, например, - краснея, отозвалась я.
Больше всего хотелось спрятать лицо где-нибудь в воротнике этого пальто, только бы не чувствовать себя ещё большей должницей Котовского.
- Я же сказал, для девушки. Моя сестра – далеко не юная девица, и ей пусть дарит её супруг какие-нибудь шубы. Вместе с бриллиантами, - Котовский осторожно высвободил из моей хватки пальто и набросил мне на плечи. – Но я подумал, что ты не оценишь шиншиллу и норку. Все эти розовые шубы выглядят немного пошловато.
Ага. И дороговато. Даже слишком. Нет, Даниил всё правильно рассчитал, шиншиллы, норки и прочие пушные звери были бы возвращены ему с видом оскорбленной барышни, но пальто, по какому-то странному совпадению именно такой модели, о которой я мечтала, отдавать не хотелось. И кричать, что я не просила никаких дорогих подарков, было бы по меньшей мере странно, потому я просто молча куталась в тёплую одежду, чувствуя себя нахлебницей и последней гадиной.
- Тебе идет, - отметил Котовский, помогая мне одеться, застегивая пуговицы и завязывая пояс. – Сапоги ты уже видела… - видела, они-то от меня не скрывались, и от ценника на них мне тоже было не по себе, - так что, моя Снегурочка может выйти куда угодно и будет выглядеть просто замечательно.
Я подняла взгляд на Даниила, чтобы наконец-то пообещать, что я всё верну – давно пора было, между прочим, об этом сказать, - но почему-то проглотила половину слов, зато заметила абсолютно гладкий, без следа раздражающей меня щетины подбородок.
Котовский действительно выглядел моложе, на свои неполные тридцать, а не на все тридцать шесть. Посвежел, стал как-то добрее, что ли, словно вся язвительность и колючесть большого начальства пропала вместе с бородой, и теперь смотрел на меня своими сияющими довольством глазами, будто ждал, пока я как-нибудь отреагирую.
