Неожиданно в дверь позвонили. Анжелика Федоровна испуганно застыла.
— Боже, это Зойка! Быстрее спрячь коробку! Спрячь! Нет, лучше я!
— Это не Зойка. У Зойки свои ключи, — Кристину невольно позабавили причуды старухи, боявшейся обнаружить при своей «компаньонке» старые фотографии. Да, квартирка, конечно, странная.
Кристина оставила старуху, спешно заталкивавшую фотографии в комод, и пошла открывать.
На пороге она обнаружила молодого человека с… огромным букетом цветов и коробкой конфет.
— Слушаю вас, — первой заговорила Кристина, но тут вдруг ее озарило, как будто забытая песня обрела нужную тональность. — Это снова ты?
— Это снова я. А это тебе, — улыбнувшись, ответил молодой человек и подал ей через порог букет.
— Мне? Зачем?
— Обычно женщины не задают таких вопросов. А вообще, насколько я знаю, цветы полагаются для красоты. Во всяком случае, полагались до этого времени. Тебе они нравятся?
Она кивнула.
— Да, красивые. Что ж, заходи.
— А можно?
— Не уверена в этом, но не захлопывать же мне перед своим спасителем дверь. Заходи, заходи. Не бойся.
— Я на минутку, — словно оправдываясь, проговорил он, переступая порог. — Только узнать, все ли у тебя в порядке.
— Я в абсолютном порядке. Если тебя это так волнует. Проходи на кухню. Вот сюда.
Кристина подталкивала его вперед себя совершенно безбоязненно и бесцеремонно. Силой усадила на табурет и молча поставила перед ним чашку.
Незнакомец с улыбкой наблюдал за нею.
— Кристина, кто там пришел? — донесся из комнат тревожный голос Анжелики Федоровны.
— Это ко мне! — Кристина повернулась к парню и переспросила: — Тебе чай с сахаром или без?
— Прямо так сразу?
— А что такое? Ты же мой спаситель, — пожала она плечами. — Так что ты хочешь к чаю?
— Я люблю чай с вареньем. Земляничным.
Кристина на мгновение замерла посреди кухни, пристально вглядываясь в своего гостя, и подозрительно спросила:
— Я тебя, случайно, не могла видеть раньше? До сегодняшнего дня — я имею в виду?
Гость как-то смущенно отвел взгляд.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Странно. Мне кажется, я тебя помню. Где я могла тебя видеть? А? Не ты ли недавно изображал клоуна в нашем детском саду?
— Клоуна? Ты меня с кем-то путаешь.
— Ой, только вот этого не надо! Я узнала твой голос. И в связи с этим возникает справедливый вопрос: как это понимать? Сначала явился в виде клоуна, а теперь ты спаситель и нежданный гость, требующий к чаю земляничное варенье.
— Ничего я не требовал!
— Это частности. Ты не отвлекайся и отвечай на вопрос.
— Кажется, я попался, — засмеялся парень, смущенно приглаживая ладонью коротко остриженные волосы. — Признаться, меня в жизни никто так быстро не раскалывал! Ты первая.
— Это что, такой комплимент?
— Извини, ничего лучшего пока в голову не приходит. Наверное, ты попросишь меня уйти…
— Еще чего! Теперь уж не вырвешься. Во-первых, я хочу знать, что это за фокусы. А во-вторых, ты не получил свое варенье.
— Мне что-то расхотелось.
— Ничего, аппетит приходит во время еды, — Кристина заглянула в холодильник и безапелляционно сообщила: — Так, варенья нет, будешь есть повидло.
— Послушай, ты, кажется, меня не так поняла…
— А как я должна тебя понять? — спросила Кристина, открывая форточку и вытаскивая из сумочки сигареты.
— Ну, я не задумал ничего плохого. Согласись — большой плюс.
— Плюс к чему?
— К остальным моим достоинствам.
— Твои достоинства меня пока никак не волнуют. Меня волнует другое: как ты узнал про этот адрес?
— Я, прошу прощения, очаровал вашу заведующую.
— Понятно, — кивнула Кристина. — А теперь быстро колись, кто ты и зачем меня преследуешь?
— Я не преследую, — пожал он плечами и кивнул на букет. — Может, поставишь цветы в воду?
— Не заговаривай мне зубы, — отрезала Кристина, не в силах справиться с зажигалкой.
Он встал, взял спички рядом с газовой плитой и поднес огонек к ее сигарете.
— Курение опасно для здоровья, — сказал парень, и ощущение тревоги у Кристины стало сходить на нет. Может быть, именно из-за этой его улыбки — робкой и доброй, которая не покидала его губ.
— С чего это вдруг мое здоровье должно тебя интересовать? — тихо спросила она.
Он снова пожал плечами, продолжая пристально вглядываться в ее лицо.
Она тоже смотрела на него и теперь больше, чем когда-либо, была уверена в том, что перед ней тот самый клоун, который несколько дней назад приходил в детский сад. Эти глаза нельзя спутать ни с какими другими. Кристина терялась в догадках, кем мог быть этот человек, появившийся в ее жизни столь экстравагантно. И главное — что ему надо?
— Я не получила ответа на свой вопрос, — напомнила она.
— Напомни, пожалуйста.
— У тебя и с памятью нелады? Или с головой?
— С головой все в порядке, — усмехнулся он.
— Да? А я так не думаю. Стоило только посмотреть на тебя в детском саду. Похоже, мне в последнее время крупно везет на сумасшедших.
— Хочешь сказать, что все клоуны ненормальные?
— Нет, только те, которые шпионят за детсадовскими уборщицами, а потом вламываются к ним в дом.
— Разве с цветами вламываются?
— А разве цветы что-то объясняют?
— А разве нет?
Кристина на мгновение потеряла дар речи, потом медленно произнесла:
— Слушай, до меня начинает доходить. Ты что, пытаешься ухаживать? Юсподи, глупость какая! Ты же меня совсем не знаешь!
— Знаю.
— Откуда?
— То есть не совсем знаю, но хочу узнать.
Кристина снова помолчала, не в силах выбрать из хаоса в голове какую-то одну разумную мысль, хоть как-то примирившую бы ее с этим человеком, стоявшим так близко, что она могла почувствовать тонкий аромат его лосьона после бритья, а также запах улицы и осени. Она ощущала этот чистый, невероятный в своей реальности запах и еще больше запутывалась. Кристина понятия не имела, что это за человек, и хотела его прогнать. Мужиками она сыта по горло. А из романтических глупостей давно выросла. С другой стороны, ее грызло, буквально выедало все изнутри жгучее любопытство по поводу этого парня, ухитрившегося не ответить ни на один прямо поставленный вопрос и вместе с тем не возбудившего в ней ни капли раздражения или ярости. Совсем нет. Он был, конечно, наглецом, но наглецом обаятельным. К тому же он спас ее от Жоры!
— Кристина, деточка, ты не познакомишь меня со своим молодым человеком?
На пороге, опираясь на трость, стояла Анжелика Федоровна.
Кристина отшатнулась от незнакомца, раздавила в пепельнице погасшую сигарету и откашлялась, потому как почувствовала, что голос может ей изменить в этой весьма непонятной ситуации. В ту же секунду она с внутренним смущением поняла: ей не хочется признаваться в том, что не знает имени незнакомца. И вообще видит его третий раз в жизни.
