Кристина пообещала себе пожалеть его. Она решила вложить в свою жалость к нему всю силу убежденности, в которой нуждались люди, безнадежно заблудшие, которых надо утешить, отвлечь от навязчивых мыслей, а потом безболезненно распрощаться. В жалости имелось противоядие от иссушающего, всепоглощающего, разрушительного равнодушия, которое она начала невольно испытывать к миру. Пусть уж будет жалость, а не что-то иное, о чем она могла бы потом пожалеть, так как страшно не любила обижать хороших людей.
Кристина не задавалась вопросом, почему именно она стала предметом его внимания, — у чудаков, которых всегда хватает в большом городе, свои прихоти. Она не хотела знать, почему ему пришло в голову переодеться клоуном. Не хотела разбираться ни в причинах его поступков, ни в поводах, ни в его характере. Может быть — когда-нибудь. Когда сердце оттает. Когда ночью перестанут душить кошмары…
Она собиралась с мыслями. Этот странный парень по имени Тимофей тоже молчал.
Они шли уже минут пятнадцать, направляясь из переулков к стадиону «Динамо», и теперь брели по улице Кирова, словно два человека, стремящихся в одно и то же место, но с разными целями.
— Ты хотела у меня что-то спросить, — напомнил он ей.
— Тебе показалось, — сказала она, покачав головой. — В самом деле. С некоторых пор я не любопытна.
— Все люди любопытны.
— А я, представь себе, нет.
— Тогда зачем ты пошла за мной?
— Чтобы получить ответ на один вопрос. Единственный.
— Какой? — с задорным любопытством склонил голову Тимофей.
— Ты вообще что делал в том парке?
— Я просто живу поблизости. Увидел в окно, как какой-то подонок терроризирует хорошенькую девушку, и решил вмешаться. В самом деле. Могу даже показать свою квартиру и то самое окно, если не веришь.
Кристина покачала головой и очаровательно улыбнулась:
— Очень грубая уловка, мальчик. Пойми меня правильно. Я благодарна тебе, конечно, за помощь и участие, но… обычно я решаю свои проблемы сама.
— И часто ты сталкиваешься с такими проблемами?
— Я не буду слишком груба, если скажу, что это не твое дело?
— Нет, в самый раз. Это действительно не мое дело. Ты права. Каюсь.
— А еще мне не нравится, когда кто-то разыгрывает бездарную комедию только ради того, чтобы понравиться.
— Это ты о клоуне? А разве он тебе не понравился?
— Нет! Ты поставил меня перед всеми в неловкое положение!
— По-моему, было очень весело. Хотя, если уж говорить о неловком положении, то это ты меня уделала своими стишками.
— И очень этому рада.
— Ладно, не притворяйся! — шутливо одернул ее Тимофей.
— Что? — переспросила она.
— Он тебе все же понравился.
— Ничего подобного!
— Тогда с чего начнешь? — спросил он. В его голосе она угадала еле скрытую ироничность.
— В смысле? — не поняла она.
— Я жду вопросов по поводу того, как я докатился до такой жизни.
— Ах, вот оно что! Тогда повторюсь: мне абсолютно не интересно, кто ты, что ты и чем занимаешься в свободное от клоунады время. Как ты уже понял, у меня и без того проблем выше крыши.
— Это из-за приставалы?
— Не только.
— Что ж, принимаю. Тем более, что, во-первых, невежливо навязывать себя человеку, который не хочет иметь с тобой дел. Во-вторых, банально начинать знакомство с автобиографии. И тоскливо. По крайней мере мне всегда тоскливо рассказывать про себя. Инстинктивно начинаешь себя хвалить.
— Я это заметила, — не сдержала улыбки Кристина. Она всегда относилась с уважением к прямолинейным и самокритичным людям. Так они сразу давали понять окружающим, что прекрасно знают о своих недостатках. Значит, у нее имелся шанс быть услышанной.
— С другой стороны, как сказать человеку, который тебя не знает, что ты прекрасный, честный и умный? Вот и приходится открывать рот и нести о себе невесть что.
— Признаться, ты производишь впечатление милого парня, — едко улыбнулась Кристина. — Но на милых парней у меня аллергия.
— Я притворяюсь милым. Но впечатление все равно произвести хочу.
— Не трудись слишком. Я не впечатлительна.
— Мне кажется, ты сама себя не знаешь.
— А ты себя знаешь? — тут же парировала она, закуривая.
— Немного.
— И какой ты?
— Тебе все-таки интересно! — торжествующе заметил он.
— Ты же, как реклама: терпеть ее не можешь, а все равно что-то пойдешь и купишь. Так что, Тимофей, давай свою рекламную паузу. А я решу, нравится она мне или нет.
— Ладно, почему бы нет? Итак, — начал Тимофей, — я, как Карлсон, мужчина в самом расцвете сил. Симпатичный, говорливый, наглый и изобретательный. А еще я безобразно скрытный и одновременно бесшабашный. Для меня не составит никакого труда по первому звонку сорваться на рыбалку, в сауну или на природу. Люблю встречать рассвет…
— А также любишь привлекать внимание девушек, переодевшись клоуном и устраивая у них на работе спектакль, — продолжила Кристина. — Возможно, ты ищешь приключений. Возможно, я очередная дурочка, которую ты таким образом пытаешься затащить в постель. Этого я не знаю, но, глядя на тебя, могу кое-что предположить. В любом случае, на твою рекламу я не клюну.
— Ты случайно психологом не работала?
— Нет, не работала. Как-то не привлекают чужие проблемы. У меня, как я уже сказала, своих хватает.
— Ладно, — согласился он. — Но все равно ты, наверное, здорово разбираешься в людях.
— А еще я здорово не выношу откровенной лести.
— Извини. Просто мне немного не по себе.
— Неужели?! — засмеялась она. — А на мой взгляд, ты прекрасно справляешься с ролью незнакомца-обольстителя.
— Незнакомца-обольстителя? — удивился он.
— Разве нет?
— Я о себе в таком качестве как-то не думал.
— Очередная мужская уловка — казаться глупее, чем есть на самом деле.
— Мне кажется или ты действительно недолюбливаешь мужчин? И все из-за одного чудика, который не умеет себя вести?
— Недолюбливаю мужчин? Как ты мог такое подумать? — задорно рассмеялась Кристина, забираясь на декоративную ограду для клумб перед решеткой стадиона и балансируя на ней.
— Что же я должен думать? Я просто хочу познакомиться, а ты сразу принимаешь меня в штыки. Из этого (и не только из этого) я могу заключить, что тебя сильно обидели. И тебе хочется видеть все в черном свете.
— Ничего мне не хочется, мой дорогой обольститель.
— Тогда почему ты лишаешь себя возможности пообщаться с интересным человеком?
— Это ты интересный человек? — снова засмеялась Кристина.
— Я очень интересный, — с энтузиазмом подтвердил Тимофей, приложив руку к груди — И ты, как мне кажется, тоже.
