конце концов, ни у Бальтазара, ни у Константина больше не было родственников.
– Что ты можешь мне предложить? – спросил Бальтазар у Кендры, скрывая ярость.
Теперь она стояла к нему достаточно близко, и он мог разглядеть выражение ее лица. Или хотя бы попытаться. Он мог поклясться, что увидел нечто вроде страдания или опасения.
А может быть, она просто хорошая актриса.
Ее губы слегка дрогнули, потом она быстро поджала их в тонкую линию.
– Назови свою цену, – предложила она ему.
– Меня больше интересует, что, по‑твоему, мне нужно. – Он смотрел на нее, как на любое завоевание – деловое или личное. Оценивая прибыль и расходы. Отыскивая слабые места, которые можно использовать в своих интересах. – Что ты можешь мне такого предложить, чего у меня еще нет?
Она снова развела руки в стороны:
– Я могу предложить себя.
Бальтазар наблюдал, как пульсирует жилка у основания ее шеи. Если бы он не знал лучше, то подумал бы, что Кендра отчаялась. Что та ночь три года назад была не более чем обманом.
– Я думаю, ты переоцениваешь свое обаяние, – произнес он с жестокой неторопливостью. – Ты действительно веришь, что ты стоишь больше двух миллионов долларов?
Она побледнела, но продолжала настаивать:
– Конечно.
– У меня нет желания оскорблять тебя, – солгал он. – Но я не стану платить ни доллара за то, что могу получить бесплатно. В изобилии. И я это получаю.
– Ты предпочитаешь заводить любовниц, – отрезала она, удивляя его. – Вряд ли они обходятся тебе бесплатно.
– Тебе следует быть менее прямолинейной. – Бальтазар пожал плечами. – Ты предлагаешь одну ночь, чтобы погасить долг твоего брата? Меня это не слишком привлекает. Любовница? Ну, это совершенно другое дело. Хотя и гораздо более затратное.
Она плотно поджимала губы. Потом она сжала кулаки и вытянула руки по швам.
– Чудесно, – объявила она с наигранной веселостью. – Ты хочешь именно этого?
– Обычно такие предложения делаю я. – Он ухмыльнулся. – Я не привык, чтобы меня донимала женщина, жаждущая спасти своего брата, от которого ей лучше отречься.
– В каждой семье свои проблемы.
– Я думал, моя семья проблематичная. Я постоянно читаю басни журналистов, которые пытаются объяснить отношения между мной и моим братом. Или сказки о моем покойном отце. – Он внимательно посмотрел на Кендру и притворился удивленным. – Но признаюсь, когда я назначил тебе встречу, я не ожидал ничего подобного.
Она подняла подбородок.
– А чего ты ожидал?
– Извинений. – Он пялился на нее до тех пор, пока она не покраснела. – Ты настоящая мученица, Кендра.
Ее глаза интригующего янтарного оттенка сверкнули.
– Я не считаю себя мученицей.
– Нет? И все же ты здесь. И ты жертвуешь собой. – Он рассмеялся, когда она свирепо уставилась на него. – Ты не знаешь, как себя вести, верно? Ты должна по крайней мере делать вид, что тобой движет неконтролируемая страсть, какими бы ни были твои истинные мотивы.
– Скажи, что тебе нужно, – попросила его Кендра напряженным голосом. – Не надо со мной играть, ладно?
– А вдруг я хочу с тобой поиграть?
Она отвернулась, ее горло сжалось.
– Я согласна.
– Но как нам с тобой договориться? – задумался Бальтазар. – Тебе явно не нужна моя финансовая поддержка, так как ты будешь выплачивать долг. Конечно, мне потребуется доступ к твоему телу в любое время.
– Доступ? – переспросила она.
Он рассмеялся:
– А чем, по‑твоему, занимается любовница?
Она откашлялась, по‑прежнему глядя в сторону:
– Честно говоря, я считаю слово «любовница» пережитком прошлого.
– Называй это отношениями, если хочешь. По правде говоря, это будет деловое соглашение. Я считаю, лучше заранее изложить все условия, чтобы избежать неприятных недоразумений. – Он пожал плечами. – Я хочу получать желаемое в любое время.
Она повернулась и встретилась с ним взглядом:
– Ты имеешь в виду секс?
– Да, секс. И все, что я захочу. – Он расхохотался при виде ее лица. – Сюда относится сопровождение на различных мероприятиях. Умение очаровывать деловых партнеров за утомительными ужинами, вести умные разговоры, давать искрометные ответы и все то, чего не умеет большинство мужчин. Но на твоем месте, Кендра, я бы сосредоточился на сексе. Я довольно требовательный.
Он зачарованно наблюдал, как меняется выражение ее лица. Она побледнела. Если бы он не знал, что Кендра – орудие, у него возникло бы искушение подумать, что она действует против своей воли.
Потому что она, несомненно, уже делала подобное раньше. Иначе зачем Коннолли послали ее?
– Ты готов? – спросила она через мгновение, и, хотя ее голос был хрипловатым, она не выглядела неуверенной. Она хорошо скрывала свои чувства – вот и еще одно доказательство того, что она играет роль. – Если я стану твоей любовницей, ты будешь связан с моей семьей. Тебе вряд ли это понравится.
– Не думаю, что мне одному это не понравится.
– Мы с тобой обсуждаем деловые отношения, но ты же знаешь, что в таблоидах напишут, будто у нас с тобой серьезный роман, – сказала она.
– Если бы таблоиды не строили предположений, их бы не существовало. – Он пожал плечами. – Меня это не интересует.
– Тогда все в порядке. – Она расправила плечи, словно приготовилась ринуться в бой. – Как начинаются такие отношения?
Он восхитился бы ее бравадой, если бы не знал, что она совсем его не хочет. И даже не скрывает этого.
– Я не приглашал тебя быть моей любовницей, Кендра, – мягко упрекнул он ее. – Наше обсуждение, хотя и многообещающее, пока что только обсуждение.
– Что ты имеешь в виду? – Румянец снова залил ее щеки, и Бальтазар понял, что заинтересован ею гораздо больше, чем следовало бы. – Я предлагаю тебе себя.
– Но тебе нельзя доверять. – Он грустно покачал головой. – Прежде всего, ты Коннолли, а значит, ты лгунья по определению. Более того, ты уже пыталась однажды очаровать меня.
– Ты решил, что я пыталась… – Кендра покачала головой, и ему показалось, что она с трудом держится на ногах. Она моргнула. – Прости. Ты, видимо, затеял какую‑то странную игру. Если ты не хочешь со мной договариваться, тебе следовало сказать об этом.
– Меня восхищает женщина, умеющая торговаться. Особенно когда она торгует собой. Никакой застенчивости. Никаких иллюзий по поводу ее корысти.
Ее глаза сверкнули.
– Если тебя не интересует предложенная схема ведения бизнеса, скажи мне, чего ты хочешь.
Бальтазар был заинтригован, и это должно было его обеспокоить. Ведь он понимал, что Кендра – цепкая лгунья, как и все члены ее семьи. Она коварная и корыстная. Но он не мог отрицать, что она заводит его.
– Такой вид деловых отношений требует, так сказать, первоначального взноса, – заявил он.
– Первоначальный взнос? Секс?
– Да, конечно. Я предпочитаю, чтобы у меня было…
– …много секса, – отрезала она. – Я поняла тебя.
