Здесь Хехт заметил, что оба шведа, слушавшие его, без сомнения, очень напряженно, несколько озадачены, поэтому он вынужден был сделать небольшое отступление, чтобы пояснить свои слова:
- Это означает: Ведомство по охране конституции не обязано вмешиваться или останавливать подобное сотрудничество, хотя иногда это необходимо в разведывательной работе. Законодательство Федеративной Республики в данном отношении совершенно однозначно.
С другой стороны, может возникнуть сложность с обычной полицией. По той или иной причине она имеет право вмешаться в деятельность агента, но и здесь существует юридически обоснованный выход. Даже если полиция вмешается, против агента непосредственно не может быть выдвинуто обвинение. Согласно немецким законам, факт преступления при исполнении служебных обязанностей должен быть доказан судом. Но - и это решающий момент - юридическое обоснование обязательно будет содержать ссылку на государственную безопасность, а также на необходимость согласования действий с иностранными властями. А поскольку суд будет проходить при закрытых дверях, контакт между агентом и Ведомством по охране конституции проблем не вызовет и сотрудники Ведомства без труда смогут засвидетельствовать реальное положение вещей. После чего суд без ненужных проволочек вынесет оправдательный приговор. Прецеденты уже есть, и необходимые практические процедуры отработаны.
Короче: в операции должен быть использован швед. Для этого есть как юридические, так и оперативные обоснования. Если попытка внедрения не удастся - а такую возможность нельзя исключать, - то вопрос будет закрыт сам собой. Если же операция пройдет успешно, то такое сотрудничество, несомненно, принесет удовлетворение обеим сторонам. Шведская акция, планируемая террористами РАФ, должна быть, безусловно, остановлена. Кроме того, надо раз и навсегда покончить с действующей группой четвертого поколения "основного ядра" террористов. Возможно, также удастся установить контакт с аналогичными организациями Франции и Бельгии.
Итак, опасность велика. И дело - крайне важное. А значит, есть прекрасная возможность для шведских служб отблагодарить немцев за оказанные прежде услуги.
Последнее казалось скорее едва прикрытой угрозой, чем простым указанием на обстоятельства дела. Но это также входило в намерения Хехта. Поэтому он замолк, ожидая реакции шведов.
Было очевидно, что теперь настала очередь Нэслюнда сказать что-нибудь. Он подавил желание еще раз провести расческой по волосам, тем более что в кабинете все напряженно за ним наблюдали.
- Значит, вы ищете шведа, служащего в органах безопасности, с военным образованием и военным прошлым, для особо секретной операции в Гамбурге и берете на себя юридическую ответственность при возможных осложнениях со стороны немецких властей? - спросил Нэслюнд больше для того, чтобы выиграть время и обдумать следующий ход.
Но много времени Нэслюнд не выиграл.
- Черт возьми, это же совершенно ясно! - ответил немец постарше. И он продолжал настойчиво поддакивать после каждого слова переводчика, хотя было ясно, что слова эти в переводе не нуждаются.
Существенным преимуществом в карьере Нэслюнда было то, что прежде он был прокурором в Верхнем Норрланде и теперь, работая в службе безопасности, довольно легко мог справляться с юридическими проблемами. Но сейчас он был далек от какого-нибудь решения. Ведь речь шла не просто о шведском законодательстве, но и о том, как его применить в случае чего к шведскому служащему, находящемуся под западногерманской юрисдикцией, в распоряжении западногерманских властей. Нэслюнд снова попытался потянуть время.
- Конечно, все это весьма заманчиво, - начал он неуверенно и привел еще один ненужный довод, прежде чем сообразил, что он, собственно, должен что-то возразить, - и совершенно очевидно, что жизненные интересы... Но, как вы понимаете, у нас тоже есть определенные сложности с поиском подобного агента, иначе я бы ни минуты не колебался и сразу же сделал все возможное, чтобы удовлетворить вашу просьбу.
Последнее замечание было решающей ошибкой в ходе переговоров - практически чистая отговорка, наряду с принципиальной готовностью сотрудничать. Как вспоминал Нэслюнд впоследствии, именно в этот момент на лице немецкого начальника появилась ухмылка, сразу, впрочем, пропавшая, подобно тому как вампир в кинофильме быстро прячет показавшиеся клыки. Все решил телекс, который немец положил на полированную поверхность стола перед Нэслюндом.
- Эту информацию мы получили с помощью собственной разведки. Если хотя бы половина из написанного здесь о Coq Rouge правда, то мы нашли как раз нужного нам человека. Не так ли, господин начальник?
Нэслюнду достаточно было только бросить взгляд, чтобы убедиться, что немцы правы. Карл Густав Гильберт Хамильтон был, по мнению Нэслюнда, чрезвычайно несимпатичным, а главное ненадежным человеком. Но трудно отрицать, что Хамильтон полностью отвечает всем требованиям, выдвинутым немцами.
- Да, это так, - устало ответил Нэслюнд. - Этот человек имеет исключительную оперативную подготовку, с этим надо согласиться. Но в то же время мы сталкиваемся с целым рядом трудноразрешимых бюрократических проблем.
- С какими же? - холодно спросил немецкий начальник.
- Ну... этот человек сейчас получает некое военное образование. Для нас он - в отпуске. То есть в данном случае мы можем его заполучить только через военных...
Нэслюнд, почувствовав, что его слова начинают звучать слишком туманно, остановился, чтобы дать возможность переводчику передать его возражения по-немецки более выразительно и отчетливо. Но оба немца, казалось, выслушивали его возражения как что-то не имеющее большого значения. Если между двумя дружественно настроенными государствами намечается тесное сотрудничество в национальных интересах, не сочтут ли военные власти эти возражения не столь уж важными?
Да, теперь Нэслюнд был вынужден согласиться. Тем более что то, чем сейчас занимался Хамильтон, - курсы в Высшей военной школе на Валхаллавеген - действительно не имело первостепенного значения. Нет, военные не должны возражать.
Спустя пять минут Нэслюнд окончательно сдался и пообещал сделать все возможное, чтобы служащий шведской безопасности в любом случае мог поехать в Федеративную Республику для участия в операции.
Оба немца уходили чрезвычайно довольные. Они сердечно попрощались со шведскими коллегами, могли, как и рассчитывали, вернуться в "Шератон" и спокойно выехать из отеля до двенадцати. Их самолет вылетал в Гамбург через Копенгаген в 14.30.
Таким образом, Хенрик П. Нэслюнд остался один на один с начальником отдела по борьбе с терроризмом Кристианом Калленом. Нэслюнд несколько раз энергично провел расческой по волосам.
- Это Хамильтон. Они говорили о нем, не так ли? - полюбопытствовал начальник отдела, еще не видевший немецкой копии телекса. Каллен был преемником убитого примерно год назад коллеги.
- Без сомнения, - вздохнул Нэслюнд, - конечно, о нем, о ком же еще?
- Если я правильно информирован, это он в одиночку убил четверых израильских агентов? Я имею в виду сплетни о нашей новой специальной технике и другой чепухе, о которой трубили газеты. Они ведь только туману напустили, а действовал он один, не так ли?
Кристиан Каллен остановился в нерешительности, поскольку все дело было засекречено, на нем стоял специальный зеленый гриф, что, разумеется, породило множество слухов. Но слухи - это только слухи, и сейчас Каллен получил неожиданную возможность узнать правду.
- Ну да-а-а, - снова вздохнул Нэслюнд, - тогда мы не смогли его остановить, и, боюсь, сейчас может быть еще хуже. Это чертовски неприятный тип.
- Но его квалификацию ты не подвергаешь сомнению?
Нэслюнд внимательно посмотрел на своего подчиненного. В вопросе ему послышалась скрытая ирония. Но новый шеф антитеррористического отдела поднял голову, невинно глядя ему в глаза.
- Вовсе нет, - ответил Нэслюнд, подойдя к окну и созерцая хмурое декабрьское утро. Шел мокрый снег.
"Хамильтон, - думал Нэслюнд, - дьявольская военная выдумка, абсолютно чужеродное явление в шведской службе безопасности. И военная разведка, за чей счет Хамильтон создан, или как еще это называется, не хотела его брать, что, очевидно, было связано с его политическим прошлым. Может, они действительно были такими недалекими в штабе обороны?"
- Но если он один имеет необходимую квалификацию, - продолжал Каллен, - то что плохого, чтобы передать его немцам в качестве рождественского подарка? Они же открыто подчеркивают, что на этот раз просят оказать им услугу.
Вопрос на секунду повис в воздухе. Да, Каллен, похоже, не может понять чувств своего шефа. Вот предшественник Каллена - тот бы понял. Ведь речь шла о том самом Хамильтоне, который практически самостоятельно выследил свои жертвы, а затем - теперь это уже доказано - собственноручно прикончил их всех в перестрелке.
