Такая ситуация в одной части мира.
Другая часть стран живёт богато, именно они помогают голодающим, чем могут, – деньги дают ООН, Всемирный банк и Международный валютный фонд, и сверх того выделяются средства в рамках многочисленных программ помощи развивающимся странам.
К сожалению, здесь тоже не без проблем. Тот свет, который принято называть Старым, да и новые – североамериканский или австралийский – миры становятся действительно старыми. Рождаемость падает, тех, кто пополняет рынок труда, из года в год становится всё меньше. Полноценное питание, здоровый образ жизни и квалифицированная медицина продлевают средний возраст жизни далеко за 80 лет. Пенсионеров, несмотря на повышение в некоторых странах пенсионного возраста, становится всё больше. Уже сегодня, не говоря о дне завтрашнем, высокий уровень жизни для всех своих граждан когда-то экономически мощные нации удержать не могут. В Германии, двадцать лет назад казалавшейся вечным бастионом благосостояния, через несколько лет на каждого работающего будет приходиться один пенсионер, которого молодому поколению предстоит содержать. Захочет ли оно это делать, вот в чём вопрос.
С таким демографическим феноменом Германия столкнулась после Второй мировой войны. В промышленности некому было работать, народному хозяйству не хватало сильных мужских рук. Решение было найдено простое: Германия пригласила к себе на работу так называемых «гастарбайтеров», «рабочих-гостей», в искренней надежде, что после того, как промышленность поднимется, а молодые немецкие женщины начнут рожать всё больше и больше детей, «гости» больше не понадобятся, они возьмут свои пожитки и отправятся туда, откуда приехали, – в Турцию, Югославию, Грецию. Тогда, в средине 60-х годов, никому не приходило в голову, что за десятилетия работы молодые и здоровые «гастарбайтеры» обзаведутся семьями, у них вырастут дети, эти дети пойдут в школу и станут «немцами». И что они, имея хорошее и прилично оплачиваемое рабочее место, не воспримут идею немецких политиков о своём возвращении на родину, когда-то оставленную ими. Ведь там, на родине, ничего за это время коренным образом не изменилось, и те, которые много лет прожили в чистеньких немецких городах, не захотят возвращаться в богом забытые деревни и жить там так, как они жили раньше, – часто без электричества, питьевой воды из крана и горячей – из душа… «А почему мы должны возвращаться?» – спрашивали они себя и политиков – и не слышали убедительного ответа. Поэтому практически все остались в Германии.
Германия – не исключение. Такие «гастарбайтеры», переселенцы, бежавшие от нищеты в своей собственной стране, впервые появились не в ХХ веке и не в Германии. Так раньше в поисках лучшей жизни переселялись люди в Аргентину, США, Канаду, Австралию и Новую Зеландию; и лишь совсем незначительная часть их – полные неудачники – возвращалась обратно. Подавляющее большинство оставалось там навсегда, постепенно становясь аргентинцами, американцами и канадцами.
Сейчас демографическая ситуация во всей Европе, во многих так называемых индустриальных странах, похожа на послевоенную. Народонаселение уменьшается, работать, производить материальные и культурные блага становится некому. Закрываются школы, увольняются учителя – учить некого. Предприятия страдают от недостатка тех, кто хотел бы овладеть той или иной профессией. Для того чтобы поддерживать жизненный уровень, к которому люди привыкли, нужны дополнительные рабочие руки. Снижение производства в развитых странах больно бьёт не только по собственному населению, но и по далёкой Африке: бедные страны могут выделять меньше денег на помощь ещё более бедным.
Старые люди не просто не могут работать на физически тяжёлой работе. Старение населения (и это доказано исследованиями) имеет отрицательную технологическую и культурную динамику. Старики консервативны, они не склонны к реформам, новшествам. Ждать от старого населения технологических прорывов, вспышек гения, криков «эврика», революций не стоит. И если в стране нет достаточного количества сырья, которое можно выгодно продавать на мировых рынках, то какие ещё ресурсы, кроме человеческих мозгов, им остаются для успешного развития? А нация, которая не может предложить миру эксклюзивные технологические идеи, никогда не станет экономически ведущей. (За счёт нефти и газа можно достаточно долго и неплохо жить – есть опыт арабских эмиратов – но кто может назвать эти страны экономически ведущими?).
Старение населения, жизнь до 80, 90 и 100 лет тормозит развитие нации, требуя дополнительных средств не только на пенсионное, но и на медицинское обеспечение. В старой Европе уже давно не хватает сиделок по уходу за немощными стариками. Дальше будет хуже. Роскошь ухода смогут себе позволить за счёт пенсии далеко не все, а детей у среднестатистических европейцев, которые финансировали бы старых и больных родителей, просто не будет.
Смягчением этой проблемы (при низкой рождаемости) может стать иммиграция: бедные люди из бедных стран могут улучшить своё положение тем, что они приедут жить и работать в (сегодня ещё) более богатые страны, которые будут им благодарны за этот приезд, – так когда-то немцы с цветами встречали поезда из Турции и Югославии. Приехав, они вольются в ряды рабочих и служащих, откроют собственные мастерские и пекарни, тем самым поднимут валовой продукт и уровень жизни как всего населения убогой на человеческие ресурсы страны, так и собственный. Такая миграция «сиделок» уже давно существует – в Германию едут врачи и медсёстры из Румынии и Словакии, во Францию – медперсонал из Болгарии и Венгрии, в Испанию и Португалию – из Украины, в Италию – из Румынии и Молдовы.
Бегство от голода – тоже не новое явление в истории. Во время Великого ирландского голодомора (по-ирландски: An Gorta Mór) в середине XIX века умерло около миллиона человек, два миллиона эмигрировали в США, Канаду и Австралию. (Во время украинского голодомора в 30-е годы прошлого века границы Советского Союза были накрепко закрыты – тогда Украина потеряла около 6 миллионов человек).
Мелкий вопрос: что делать тем бедным странам, из которых в Европу уехали последние кормильцы, – старая Европа обходит, просто его не ставит. Исторически недалёк тот час, когда неголодные, но и небогатые нации, которые людей теряют, будут делать всё возможное, чтобы такого оттока не допустить. Ранее войны велись за рабов, затем – за золото и нефть, позже – за рынки сбыта, потом – за питьевую воду. Новая подковёрная борьба уже началась, и скоро она станет открытой – война за человеческие ресурсы.
Но пока границы и социальные системы многих стран для мигрантов открыты. Причин миграции немало: это и войны (Афганистан, Ирак, Палестина, Сирия…), и голод, о котором мы упомянули, и воссоединения семей, и просто экономическая миграция: рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Значительно более прозрачные, чем раньше, границы превращают мир в систему сообщающихся сосудов, в которых там, где «жидкости» много, она перетекает туда, где её мало.
Часто это миграция легальная, например по достаточно либеральным законам Европейского Союза и законам о предоставлении политического убежища. Иногда это миграция нелегальная, она в руках организованной преступности, которая наживается на страданиях бедняков. Такой «билет» в рефрижераторах, в трюмах, в багажниках автомобилей из стран Юго-Восточной Азии в Европу стоит дорого. Чтобы переселиться в европейский рай, и сама мигрантская семья, и дальняя родня продают весь домашний скарб. Счёт нелегалов давно уже идёт в мире не на тысячи: в России их от 5 до 10 миллионов, в США 8 миллионов нелегалов только из Мексики, миллионы нелегалов в Европе. Решения этой проблемы тоже нет: и Америка, и Россия, как и многие другие страны перед ними, хотят провести легализацию мигрантов, предоставить им статус законного пребывания на своей территории. Выдворить нелегалов за пределы страны или просто их найти – такие задачи эти страны давно уже перед собой не ставят.
Но то, что с точки зрения арифметики выглядит как так называемая win-win-situation, когда выигрывает каждая сторона «гешефта», проверки практикой не выдерживает. В стареющие страны приезжают не только молодые, здоровые, исполнительные и трудолюбивые граждане, но и старые, больные и ленивые, которые пытаются воспользоваться не предложениями почётной (но тяжёлой) работы, а только получить квартиру, за которую будет платить государство, социальную помощь и помощь на детей, оплаченное тем же государством медицинское страхование. То есть кое-кто по сумме этих выплат хочет получать (и получает!) гораздо больше, чем он зарабатывал в поте лица у себя на родине. Некоторые хотят использовать социальные достижения чужой им страны для того, чтобы как можно лучше устроить свою жизнь.
