Происходящие процессы глобальны. Отсидеться в своём национальном углу никому не удастся. По крайней мере, во время первого этапа глобализации индейцам это не удалось. Нынешняя их территория – резервация. Почему мы верим, что новая волна с Юга на Север оставит нам что-то другое? Сегодня это движение в основном в Западную Европу. Когда движение усилится, наступит очередь Восточной. Процесс остановить нельзя. Его можно лишь затормозить.
А в чём, собственно, проблема? Ведь, как мы знаем, главное богатство любой страны – люди. Главный фактор любого развития – это человеческий фактор. И главным богатством страны в XXI веке будет население. Без здорового, высокообразованного народа любая страна обречена на то, чтобы стать чьим-то придатком или превратиться в могильник для разного рода отходов.
Почему же мы так страдаем от наплыва в Европу мигрантов, которые ещё хоть как-то держат рождаемость на уровне?
Проблема одна. Большинство людей, которые приезжают в Европу, являются носителями совершенно другой культуры. Между европейцами и, скажем, африканцами практически нет сегментов пересечения их культурных кругов. Разница во всём: в образовании, в одежде, в пище, в отношении к труду, в понимании основ общежития, в религии, статусе мужчины и женщины, роли школы и учителя, государства и его органов.
Да, люди могут «притираться» друг к другу. Да, одни могут перенять образ и стиль жизни других. Да, когда-то африканцы в Европе, как сегодня в США, будут иметь своих инженеров, своих учёных, писателей, своих актеров, учителей, музыкантов. Нет таких граней, которые бы не стирались.
Но одни грани стираются за неделю, другие за год. Национальные, этнические, расовые границы стираются тысячелетиями. Такого времени у сегодняшней Европы уже нет.
Проблема заключается и в том, что современное просвещённое европейское общество, открывающее двери для людей иного культурного мира, живёт настоящим, живёт мгновением, и в это мгновение оно чувствует свою правоту, нравственное превосходство над теми, кто двери своих обществ держит на крепком замке. Мы – гуманные, милосердные, великодушные, вы – негуманные, скряги, никчёмные людишки.
Где ошибка? Она заключается в мгновенности среза. Сказав «а», мы должны довести наши рассуждения до логического конца. При нынешнем состоянии коммуникаций перетекание одних наций на территории других происходит очень быстро. И это лишь вопрос времени, когда такие нации, как немцы или французы, просто исчезнут с этнической карты мира.
Подтверждая выводы пассионарной теории Гумилёва, немцы в основной массе не слишком озабочены перспективой исчезновения одной из самых культурных наций мира, её культурного достояния. Потому что с исчезновением языка некому будет читать в оригинале, а не в переводе, Гёте и Шиллера, Лессинга и Гегеля, Канта, Шопенгауэра, Ницше, Маркса, исчезнут немецкоязычные кино и театр, не говоря уже о телевидении и газетах. А достижения внеязыковой культуры (живопись, музыка и архитектура, например) или же будут уничтожены из-за их христианской направленности, или, в лучшем случае, останутся на периферии внимания нового ненемецкого, нехристианского общества.
Но не все «сытые» нации согласны сегодня принести свою историю и самих себя в жертву изголодавшимся и поэтому активным другим народам. Они прочно закрывают врата в свои усадьбы.
Это не такая уж и редкость. Многие нации, сознательно или бессознательно, ведут себя именно так. США и Израиль сооружают многометровые в высоту и многокилометровые в длину стены. Израильские я видел, по сравнению с ними заклеймённая Берлинская – просто шутка. Австралия и Канада регулируют приток мигрантов с помощью въездных анкет, а Объединённые Арабские Эмираты, приглашая к себе на работу индийцев, пакистанцев и малазийцев, принимают для них законы нового экономического рабства, которые не позволяют пришельцам рассчитывать там на постоянную жизнь: поработал, пока молодой и здоровый, – и до свидания. Это называется миграционной политикой – не всем нациям знакомое словосочетание.
Кризисы на гранях
В устном народном творчестве, литературах многих народов существует одна и та же история о двух соседях, которые не могут сосуществовать в мире. Они десятилетиями живут рядом, вместе ходят в школу, вместе работают, вместе ухаживают за своими невестами – и не мирятся: «Ваши куры (вариант: козы, овцы…) залезли в наши помидоры», «Вы своим сорняком и наш огород загубили», «Ваша дочь не так посмотрела на мою жену», «Ваша груша (вариант: пальма, чинара…) бросает тень на моё окно». Причины могут быть разными, но народная мудрость (у многих народов) гласит: для крепкой дружбы соседям нужен высокий забор. «Добрососедские отношения» – только благое пожелание политиков, на самом деле как раз между соседями и происходят трения. Соседи: немцы и французы, индийцы и пакистанцы, китайцы и японцы, иранцы и иракцы – часто враждовали между собой. А разве слышал кто о противостоянии Мексики и Филиппин?
Но стоит на одного из соседей напасть чужаку из другого села, как здесь у обоих появляется чувство локтя: от чужаков отбиваться они будут вместе. Это для нас принципиально важно: конфликты на мелких рубежах и изломах всегда отходят на задний план, когда всплывают конфликты больших групп, между которыми пропасть глубже. Симпатичные и несимпатичные люди распределены по миру равномерно, но если затевается юношеская драка, то «улица на улицу», «квартал на квартал». Нет анализа, кто прав, кто виноват. Нет анализа, кто лучше, а кто хуже. Разделение идёт по принципу: свой – чужой. Одинаково – в Нью-Йорке, в Париже или в Багдаде – «свои» из своего района, my gang, всегда априори лучше, чем «чужие» с соседней улицы.
Трения, кризисы всегда происходят на изломах. Все споры рождаются на переходах одного в другое, на гранях: между двумя людьми, между семьями (Монтекки и Капулетти в «Ромео и Джульетте» Шекспира), между старшим и младшим (конфликт поколений?), между дворами, между религиями, между нациями. Чем крупнее единицы, граничащие между собой, тем глубже пропасть между ними, тем острее, жёстче поединки. Двое соседей только ругаются, а между двумя религиями войны длятся – обостряясь или угасая – веками.
Поэтому всякая грань между двумя субъектами – кризисный регион. Соседняя, не моя улица – вражеский лагерь.
Грани, изломы сопровождают нас везде. Они есть между полами – гендерный излом. В античные времена происходили войны между греческими (один народ!) полисами – кровавая «драка» город на город. Затянутая паутиной грань между двумя социальными единицами одного большого целого часто становится неразрешимой проблемой.
И одновременно географически, культурно, ментально «свой» означает иногда больше, чем кровное родство. Фаны одного футбольного клуба держатся вместе. Ещё американские ирокезы играли в мяч фратрия на фратрию, то есть клан на клан, никогда не переходя из команды в команду. Каждая фратрия болела за своих, и сидели они всегда по разные стороны игрового поля – чем не современные фан-блоки на стадионах?!
Построенные на доверии друг к другу (от которого зависят личная свобода или даже жизнь), уголовные банды часто имеют этническую природу: китайские триады, японские якудза, итальянская мафия, чеченская мафия, азербайджанская, еврейская… Чужой туда не попадёт, все свои – один язык, одна культурная общность, одна судьба…
Когда-то советская власть достаточно произвольно провела границы между республиками в Центральной Азии – Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, поделив между ними одну этническую группу в Ферганской долине. Сейчас Ферганская долина – один из самых напряжённых уголков мира. Да и в других национальных автономных республиках России, там, где рядом живут две этнические группы, нет мира. Так в Башкортостане существуют (иногда кровавые) трения между башкирами и татарами, в Татарстане – между татарами и чувашами, в Дагестане – между аварцами, кумыками и лезгинами, в Северной Осетии – между осетинами и ингушами.
Известна «националистическая» реакция Сталина в начале Великой Отечественной войны 1941- 1945 годов против Гитлера. Одним из его первых действий было выселение из европейской части СССР этнических немцев и водворение их в Сибирь в так называемую «трудармию», которая практически ничем не отличалась от лагерей для преступников, от известного ГУЛАГа. Менее известен тот факт, что США, которые в то же время воевали с Японией, из соображений безопасности из-за возможной коллаборации с врагом на этнической основе, отправили в концентрационные лагеря (они назывались War Relocation Centers) более 100 тысяч американцев – этнических японцев. Соответствующее решение было принято и относительно американцев немецкого и итальянского происхождения. Его не выполнили, очевидно, в силу огромного количества таких граждан, хотя отдельные этнические немцы и итальянцы в лагеря всё-таки попали.
