– В том-то и дело, что нет! В этом смысле все тихо. Но я интуитивно чувствую, что кто-то что-то имеет против меня!
– Ну, у любой интуиции есть вполне рациональная основа. Поверьте мне, законченному материалисту, – любое, так сказать, предчувствие на чем-то основывается. Так называемое шестое чувство вполне материально. Просто вы располагаете некими фактами, подсознательно их анализируете, и на основании этого у вас формируется вывод. Это не просто «я так чувствую, и все!», это вполне объяснимо и с точки зрения логики, и психики, и даже физики.
– Вы психолог? – с удивлением спросил Конышев.
– Я оперативник, – чуть снисходительно ответил Гуров. – И сейчас пытаюсь помочь вам конкретизировать происходящее, докопаться до фактов. А они есть! Непременно есть. Вот давайте вы мне сейчас все-таки изложите свои предчувствия – пусть путано и не совсем четко, а я уж постараюсь вычленить во всем этом рациональное зерно.
– Ну что ж, – сказал Конышев, – давайте попробуем. Только вы уж не судите строго, если я действительно буду путаться.
– Весь внимание, – кивнул Гуров, вытягивая под столом длинные ноги и откидываясь на спинку стула.
…Когда все это началось? Виктор Станиславович сам неоднократно задавал себе этот вопрос и всерьез забеспокоился. Когда? И с чего? Да, пожалуй, около месяца назад. И с пустякового, в общем-то, эпизода. Он застрял в пробке и приехал в свой офис с опозданием на целых полчаса. В этом не было бы ничего особо страшного – в конце концов, он хозяин конторы и отчитываться ни перед кем не обязан, – если бы не встреча, назначенная на точное время. И теперь получалось, что клиент ждет его уже пятнадцать минут. Не катастрофа, конечно, но все-таки неприятно.
Виктор Станиславович порадовался хотя бы тому, что на парковке оказалось свободное место, и поспешил его занять. Осторожно размещая свой «Лексус» на подходящее место, щелкая пультом сигнализации и направляясь к дверям конторы, Конышев уже мысленно готовил извинения перед клиентом. Открыв дверь приемной, он с удивлением обнаружил, что она пуста. Признаться, в груди у него даже радостно екнуло – наверное, клиент, владелец сети бильярдных, ищущий помещение для очередного своего детища, сам застрял, так что и извиняться теперь не придется.
– Люда, сделайте, пожалуйста, кофе, – попросил Виктор Станиславович секретаршу, пересекая приемную и подходя в дверям своего кабинета. – На двоих – ко мне сейчас должны подъехать.
– Таранов? – неожиданно спросила Людмила.
– Да, – удивленно, обернулся Конышев, уже взявшийся было за ручку двери. – А что такое?
– Так он уже уехал, Виктор Станиславович, – сообщила секретарша.
– То есть как – уехал? Вы что, не предупредили его, что я буду с минуты на минуту?
– Разумеется, я так и сказала, только он не мог ждать. Знаете, мне даже показалось… – с ноткой сомнения добавила секретарша, – что он вроде даже обрадовался вашему отсутствию.
– Да? – Брови директора конторы взлетели вверх. – Ну что за глупости! Это уже полет вашей фантазии. Хотя поведение его действительно выглядит странно. Ладно, я ему позвоню и все узнаю.
Виктор Станиславович вошел в свой кабинет и уселся в кожаное кресло. Оказавшись на привычном месте, он смог, наконец, отдышаться и привести в порядок мысли и нервы. С Тарановым, видимо, произошло какое-то недоразумение, которое непременно разрешится. Скорее всего, его просто вызвали куда-то срочным звонком.
Александр Юрьевич Таранов занимался бильярдным бизнесом не так давно. Он был профессиональным спортсменом, несколько лет назад завершившим свою пусть не блестящую, но все-таки достойную карьеру. Потом занимался тем, что тренировал ребят, но заработок этот вид деятельности приносил не слишком высокий, посему и пришлось Таранову податься в бизнесмены. Сначала открыл свой спортивный клуб и несколько лет вкладывал в него практически весь доход, потом решил потихоньку расширяться. Но не абы как, а с умом. Пораскинув мозгами, которые у него определенно имелись, Таранов сделал ставку на востребованность и высокую цену. Под эти параметры отлично подходил бильярд, которым он неожиданно для себя увлекся. Бильярдный клуб показался ему самым подходящим вариантом, и он не прогадал. Не прошло и трех лет, как бизнес Таранова стал приносить высокий доход и расширяться, а сам Александр Юрьевич стремительно зашагал вперед и вверх. Вот он уже преуспевающий хозяин целой сети бильярдных, объединенных названием «Золотой кий», в данный момент ищущий подходящее помещение для открытия еще одного клуба.
С этим вопросом он и обратился в контору Конышева, которого ему рекомендовал общий знакомый. И Виктор Станиславович нашел, можно сказать, идеальный вариант: и от центра недалеко, и место людное, и не слишком высокую цену назначил… Помещение, правда, не отремонтированное, потому и цену скинул, но ведь Таранову все равно нужно все внутри переоборудовать, стилизация под бильярдную требовала полной переделки того, что было внутри.
Дело казалось сделанным. Александр Юрьевич едва взглянул на помещение, как Конышев сразу понял – купит. Не просто возьмет в аренду, а именно приобретет в собственность. Ну это и к лучшему: в аренду сдавать, конечно, тоже выгодно, но когда помещение неотделанное и его согласны взять в таком виде, лучше его продавать, с ремонтом возиться некогда, да и зачастую накладно получается.
Одним словом, с Тарановым все складывалось как нельзя лучше. Оставались сущие пустяки – подписание документов у нотариуса и в регистрационной палате. Формальности, короче. И именно сегодня они с Тарановым должны были все это разрешить. Собственно, можно и перенести встречу на более позднее время – скажем, на послеобеденное.
Конышев потянулся к мобильному телефону, лежавшему на столе, и набрал номер Таранова. Александр Юрьевич почему-то долго не отвечал на звонок, хотя телефон его не был отключен, но потом все же ответил, правда, голос его звучал суховато и как-то ненатурально.
– Приветствую, Александр Юрьевич! – начал Конышев.
– Здрасьте, – после паузы отозвался Таранов.
– Я приношу свои извинения, что задержался утром, – пробки, знаете ли, совсем доконали. Но мы могли бы перенести наши дела на любое другое время. Когда вам будет удобно?
Таранов замолчал, замешкался, в трубке на несколько секунд повисла тишина. Потом вдруг он скороговоркой произнес:
– Я не могу принять ваше предложение, Виктор Станиславович, извините.
– То есть? – не понял Конышев.
– Ну, я отказываюсь покупать это помещение, – буркнул Таранов.
– Осмелюсь полюбопытствовать – а почему? Оно же идеально вам подходит.
– У меня поменялись планы. Извините, Виктор Станиславович, мне сейчас неудобно разговаривать, всего доброго.
Связь прервалась. Конышев некоторое время сидел, не отрывая трубки от уха и ничего не понимая. Что значит – поменялись планы? Раздумал оборудовать еще одну бильярдную? Нашел дешевле? Да ну, не может быть! Все варианты других риелторских контор были Конышеву хорошо знакомы, и он точно знал, что там Таранову ничего лучше предложить не могут. Любой вариант будет хуже. Да он и не хотел гнаться за дешевизной, ему нужно было удобство. А предложение Конышева – самое удобное и выгодное.
Он встал из-за стола и прошелся по кабинету взад-вперед. Поведение Таранова казалось более чем странным и необъяснимым. Решив, что ломать голову над причинами, побудившими клиента отказаться от сделки, сейчас бессмысленно, Конышев подумал, что лучше всего будет на время оставить Таранова в покое. Пройдет время, и все разъяснится. А пока не мешало бы все же осторожно прощупать почву, разузнать по своим каналам, что там и как. Вдруг это просто какие-то личные причины, не имеющие к нему, Конышеву, никакого отношения?
Ладно, сейчас лучше сосредоточиться на других делах. В конце концов, даже если Таранов пойдет до конца и наотрез откажется подписывать документы, Конышев найдет, куда пристроить это помещение. С таким сотрудником, как Лев Абрамович, и не найти! Ха! Да у него с руками его оторвут!
Лев Абрамович Гольдман работал у Конышева пятый год, и, откровенно говоря, именно с его приходом положение Конышева на рынке стало укрепляться, а кривая доходов решительно поползла вверх. Гольдман обладал поистине врожденным чутьем, безошибочно определял не только объекты, которые легко можно будет продать, но и, что называется, чуял клиента. Он умудрялся сбывать такие объекты, на которые другие риелторы не стали бы и время тратить, относя их к категории неликвида по причине полной убитости. А Лев Абрамович умело обрабатывал клиента, убеждал, что это именно то, что ему нужно, подсказывал, как правильно использовать то или иное помещение, чтобы оно пошло на пользу. И что самое удивительное, ему с блеском это удавалось. Еще ни разу на объект, сбытый Гольдманом, не поступало жалоб от разгневанных клиентов. Более того, они все оставались довольными и по истечении времени превращали приобретенные объекты именно в то, что им советовал ушлый Лев Абрамович. Словом, все были счастливы, Конышев получал стоимость помещения и благодарности клиентов, а Гольдман – свой процент от сделки, к слову сказать, немалый.
