– А ты похорошела, Танечка. Столичный воздух пошел тебе на пользу.
Женщина зарделась, поправила очки и сказала:
– А ты практически не изменился. Только морщины у рта прорезались. Часто, наверное, смеешься. Но с ними ты еще больше стал похож на актера Александра Абдулова. А как поживает твоя Мариночка?
– Мы с ней давно расстались. Почти сразу, как ты уехала, – соврал Веселый.
– И где же ты теперь живешь?
– Снимаю квартиру.
– Один?
– Это нескромный вопрос для одинокого мужчины.
– Я тоже не замужем, – призналась Татьяна Юрьевна.
Она провела ночь в его номере в гостинице «Россия». А утром он был принят в официальной обстановке ее отцом, уже окончательно утвержденным Пленумом ЦК в ранге второго лица в партии. Юрий Иванович откровенно объяснил Константину, что озабочен неустроенностью личной жизни дочери, и что человек, который станет мужем Татьяны, может рассчитывать на серьезную помощь с его стороны в плане продвижения по служебной лестнице и улучшения социального статуса семьи, их семьи.
Селин предложил будущему зятю два варианта: либо возвращаться в журналистику, тогда он поможет с работой в Останкино, либо продвигаться по партийной лестнице, а для этого лучше начинать с провинции. Веселого, конечно, тянуло в Москву. Он был готов хоть сегодня бросить Ольгу, собрать вещички и рвануть в столицу. Но в то же время он понимал, что путь к настоящей власти начинается именно в этих серых, безликих кабинетах, с рутинной канцелярской работы. И поэтому он выбрал провинцию.
На следующий день они с Татьяной Юрьевной подали заявление в ЗАГС Центрального округа. Вернувшись в Обск, Константин Евгеньевич переехал в кабинет своего бывшего шефа. Беднягу арестовали за злоупотребления служебным положением. Еще через неделю, так же по воле случая, освободилось подходящее для молодоженов жилье.
Гриша Травников, закадычный Костин кореш, такой же любитель спиртного и женщин, был осужден за незаконные валютные операции (пытался продать на рынке сто долларов) на десять лет с конфискацией имущества. Все деньги, что он заработал в мутной воде рыночной экономики, Гриша вкладывал в строительство собственного особняка. Ездил на старой машине, забыл об отпуске, а все строил и строил. На первом этаже, по его замыслу, должны были располагаться бассейн, сауна и оранжерея. Второй этаж – гостиная, каминный зал, библиотека, кухня и столовая. На третьем – спальни, кабинет и бильярдная. В пристройке – гараж. Причем все это должно быть отделано по самым высоким стандартам. Пол в каминном зале – исключительно из натурального гранита, подоконники – из мрамора.
Травников часто возил Костю на эту стройку похвастаться, чего он успел сотворить новенького. И когда Григорий загремел под фанфары, Константин приложил все свои силы и связи, чтобы собственность его товарища не досталась кому-нибудь постороннему. Это было сделать нелегко. На элитное жилье раскулаченных новых русских всегда было много охотников. Гришин дом облюбовал зам. начальника Советского РОВД. В этой неясной политической ситуации никто из местного начальства не хотел напрягать отношения с милицией. Поэтому Константину, чтобы занять Гришин дом, пришлось обращаться за помощью в Москву, к будущему тестю. Тот вышел на МВД, оттуда в областное управление внутренних дел поступила команда товарищу-милиционеру – подыскать себе какой-нибудь другой домик, а зятя второго человека в партии не только оставить в покое, но и охранять его благоденствие.
Труднее было объяснить все происходящее Ольге. Она никогда не забудет, как, вернувшись однажды вечером домой, увидела Костю сидящим посредине комнаты на чемодане.
– Ты снова в командировку? – устало спросила она.
– Можно и так сказать. Только в очень длительную, – ответил он, не поднимая глаз.
– На сколько? На месяц? – занервничала женщина.
Он, наконец, встал, подошел к ней, помог снять плащ и, обняв сзади за плечи, сказал:
– Оля, я должен жениться на другой женщине.
Что было потом, она помнит смутно. Рыдала, причитала, падала в обморок. Он отпаивал ее валерианкой, гладил по голове и все твердил:
– Так надо.
Свадьбу отпраздновали в ресторане «Метрополь» в узком кругу. Родители невесты и жениха и несколько товарищей тестя по партии с женами. Правда, генерального секретаря на торжестве не было. Он в это время находился на Кубе с дружественным визитом. Прислал только поздравительную телеграмму. Медовый месяц молодые провели в Сочи. Затем Татьяна Юрьевна недельку погостила в доме, который приготовил для нее суженый, и вернулась в Москву. Она работала над докторской диссертацией, и ей чуть ли не ежедневно требовались все новые и новые материалы из Библиотеки имени Ленина. Встречаться молодожены договорились не реже двух раз в месяц. Пока Костя зарабатывает партийный стаж в провинции, а Таня грызет гранит академической науки в столице.
Их встречи происходили в основном в Москве. Вскоре после замужества Татьяна Юрьевна получила четырехкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной. У супруга всегда находились дела в златоглавой столице. Обск законная жена посетила лишь однажды – на семидесятилетие свекра. Детей у них не было. До защиты докторской продолжение рода не входило в планы Татьяны.
Через пару месяцев Константин завалился к Ольге. Она не выгнала его исключительно из страха. В городе уже шли повальные аресты, суды работали на полную катушку, но много людей просто пропадало бесследно. Газеты пестрели заголовками «Помогите найти человека». Но никто никого не находил. А ее бывший сожитель был из тех, кто помогал другим теряться.
Прямо с порога он предложил ей работу домоправительницы. А чтобы не дать повода для сплетен и не навредить его моральному облику, она должна была фиктивно выйти замуж за его водителя Анатольича. Он будет тоже жить с ними в одном доме, только на другом этаже. Но если вдруг из Москвы прилетит его жена, то ей с Анатольичем надлежит разыгрывать роль счастливых супругов. Но если, не дай Бог, они увлекутся, то в лучшем случае магаданский лагерь им обоим будет обеспечен.
Противно запищал радиотелефон. Ольга неохотно встала с кресла, подошла к туалетному столику и взяла трубку.
– Алло, – зевая, протянула она.
– Доброе утро, Ольга Павловна. Это беспокоит Сизов, помощник генерал-губернатора.
– Здравствуйте, Саша.
– Извините за беспокойство в столь ранний час в воскресенье. Но сегодня интересная встреча вызревает. Как бы мне услышать Константина Евгеньевича?
– Сашенька, пожалуйста, пожалейте его. Он только час назад вернулся с приема московских гостей и сейчас спит как убитый. Если сообщение не секретное, то можете оставить его мне, я ему передам, как проснется. Или сами перезвоните ближе к обеду.
– Какие от вас могут быть секреты, Ольга Павловна? Просто тут один старый знакомый Константина Евгеньевича объявился. Некто Джордж Смит, он же в прошлом Георгий Кузнецов. Наш земляк, а теперь – австралиец. У меня с ним сегодня деловой ужин. Если Константину Евгеньевичу будет интересно встретиться с товарищем по университету, то может к нам присоединиться. Мы будем в «Золотом драконе» после пяти.
Ольга отключила телефон и произнесла вслух:
– Бедный Жора! Что ж тебе не жилось-то среди кенгуру?
3. Дневные воспоминания. Георгий
Он проснулся в полдень по обскому времени. В Сиднее было уже два часа дня, в Москве – восемь утра, а во Франкфурте-на-Майне – всего шесть часов. Вот и ломай голову – поздно или рано. А она гудит, словно самолетная турбина: то ли от выпитого перед сном виски, то ли от перелета с одного края Земли на другой транзитом через третий. Для полноты впечатлений не хватало промежуточной посадки где-нибудь в Магадане. Хотя вполне возможно, что она еще впереди. Но более всего ныла поясница. Пружины особенно ощущались в середине матраца, там, где заднее место лежащего на нем переходит в спину. И сейчас австралийцу казалось, что его тело переломилось пополам.
Серьезным волевым усилием Смит заставил себя подняться с этого прокрустова ложа. Достал из сумки туалетные принадлежности и, не одеваясь, в одних плавках поплелся через коридор в ванную. Холодный душ и бритье с ментоловым кремом несколько взбодрили его, но состояние разбитости до конца не исчезло, а лишь слегка отступило на второй план.
Облачившись в тонкий спортивный костюм темно-синего цвета с британским флагом на спине и белыми звездами на рукавах, он позвонил дежурной и заказал крепкий чай и бутерброды с сыром и колбасой. Она заказ приняла, но напомнила, что оплачивать питание необходимо сразу и только в рублях. Смит выругался по-русски и пошел вниз к портье менять доллары. Каково же было изумление, когда за сто баксов ему выдали всего пять тысяч сто рублей.
