После моего выступления и весьма говорящей песни в адрес Максимилиана, мы больше не контактировали. И я серьезно! Даже когда я вернулась домой, мы практически не сталкивались больше ни разу! То его и брата не было дома, уж не знаю где их черти носили. То он просто безвылазно сидит в своей, ах простите — нашей гостевой, комнате. Чем занимается — знать не желаю. Все, что выдает его присутствие это голос, когда он общается с Эдом, и количество еды, стремительно уменьшающейся в холодильнике.
Оставшиеся недели лета я провела в репетициях с друзьями и в попытках написать песню — это стало чем-то вроде моей “идеи фикс”. Но ничего путного так и не вышло, я словно не чувствую того, о чем хочу спеть. Просто слова и нулевая эмоциональная окраска.
Сегодня уже первое сентября. Учеба, как говорится, подкралась незаметно и я собираюсь на стандартное первосентябрьское собрание факультета. Эдгар, как исполняющий обязанностей декана факультета, уже второй год проводит подобные мероприятия, старается сблизиться со студентами, познакомить нас с коллективом преподавателей. Который, кстати, очень резко и часто стал меняться, ведь пожилые профессоры уходят на пенсию, а на смену им приходит кто-то новый.
Всегда завидовала в этот день школьникам — они обычно не учатся, а действительно празднуют день знаний. А вот мы, бедные студенты, первого сентября уже по полной программе начинаем кушать эти самые знания.
Встречаюсь с Ликой на остановке и мы вместе, под неспешную дружескую болтовню, едем в университет. Проходя мимо парковки я замечаю красную фэри и вздрагиваю.
Ну нет, уж точно не его. У меня уже нервный тик на любую красную машину, честное слово!
Проходим в актовый зал, где сейчас будет происходить собрание, и занимаем свои места рядом с ожидающим нас Егором.
— Ну-с, делаем ставки, господа, — смеется Лика. — Ждет нас в этом году хотя бы кто-то симпатичный, на чьих лекциях сидеть будем и глазками радоваться?
— Только одно тебя и волнует, — фыркает Ярославич.
— Ой, святоша! А сам-то поди слюни на лаборантку пускал! — хохочет подруга, а уши парня стремительно заливаются краской.
Тихо смеюсь себе под нос. Единственное за что я люблю универ, так это за то, что мы здесь всегда вместе. Летом, все же, каждый в своих заботах.
— Поздравляю вас с началом учебного года, уважаемые студенты! — звонким эхом раздается голос моего брата со сцены. — Это собрание стало для нас традицией…
Эд продолжает размазывать красивую речь, а я просто любуюсь и горжусь, что мой брат достиг того, чего так сильно желал. Вот бы и мне так…
— В этом году наш профессорско-преподавательский состав пополнился очень хорошим человеком, — улыбается Эд и смотрит куда-то на первый ряд. — Сколько научных степеней и званий он собрал за пределами России — позавидовать можно! Профессионал своего дела и мой очень хороший друг, да-да, так что не обижайте его, — студенты начинают посмеиваться, а брат сдерживает улыбку. — Майер Максимилиан Генрихович, давайте поприветствуем!
До меня не сразу доходит, пока на сцену не поднимается небезызвестный любитель вычурных тачек и оккупант нашей гостевой комнаты…
Максимилиан вальяжно поднимается на сцену и принимает из рук брата микрофон. Мне кажется или все вокруг вдруг замолчали и по аудитории прошелся благоговейный вдох?
Хлопаю глазами, как неразумный совенок, глядя на его фигуру в идеально выглаженном костюме, но без галстука, на очки в модной оправе, украшающие его голову с аккуратно причесанными волосами. Он выглядит интеллигентно, ничуть не хуже моего брата или любого другого преподавателя. Я за эти пару недель настолько привыкла к его образу обычного избалованного засранца, что сейчас передо мной как будто стоит его брат близнец. Только более воспитанный, уравновешенный и не отталкивающий от себя замашками богатенького мажора.
— Это ведь он, да? Он? — неожиданно тыкает меня локтем в бок Лика, отчего я издаю громкий “ой”, нарушающий массовую тишину и привлекая внимание господина Майера.
Ох уж этот взгляд. Снова ощущение, что меня приставили к стенке и сейчас расстреляют.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, это он, — шепчу в ответ я. Почему-то испытываю яркое желание превратиться в жидкость и утечь куда-нибудь подальше отсюда.
— А я вам еще почти две недели назад говорил, что был на собрании старост и видел нового препода, — язвительно шипит Егор. — Никогда меня не слушаете!
Лика собирается что-то ответить нашему шибко умному другу, но отвлекается на голос Макса на сцене.
— Спасибо, что пригласили меня работать в ваш вуз. Я ознакомился с расписанием и у меня сегодня знакомство с третьим курсом экспериментаторов и теоретиков, — спокойно говорит Максимилиан. — Не опаздывайте. Надеюсь, что наше сотрудничество ничем не будет омрачено, — показательно, что в этот момент он смотрит именно на меня.
Ни тени улыбки или коронной ухмылки, сплошная серьезность.
— Да, Максимилиан Генрихович, будем надеяться, — слегка ухмыляется Эдгар и провожает его со сцены.
Остаток собрания для меня пролетает мгновенно, потому что теперь как-то совсем не по себе. Одно дело твой брат преподаватель, а другое дело неведомый мужик, проживающий на твоей территории, с которым у тебя образовались весьма непростые отношения. Которого ты ненавидишь и которого в песенной форме послала “на”.
Вот интересно, я его тоже бешу так же как и он меня? Спрошу при удобном случае. За завтраком например!
Пока Энжи с Егором что-то весьма увлеченно обсуждают, я нехотя плетусь за ними к нужной аудитории. В голове полный кавардак…
Как себя вести? Наверное, нужно сделать вид, что я его не знаю, правильно? Может быть все не так плохо, как мне кажется и мне не аукнется выходка в клубе.
Проходим в аудиторию и как обычно садимся с Ликой на первый ряд, на самую первую парту напротив доски и преподавательского стола. Ох и зря! Привычка, чтоб ее!
Когда в аудиторию заходит Майер, я стараюсь отследить его реакцию. Посмотрит ли он на меня, даст ли понять, что мне не светит на его лекциях ничего хорошего?
— Еще раз здравствуйте, уважаемые студенты. Напоминаю, что мое имя Максимилиан Генрихович Майер, — мужчина проходит за стол и достает конспект, совершенно не обращая на меня, буквально сидящую у него перед носом, внимание. — Не люблю тратить время попусту, поэтому открываем тетради и начинаем изучение новой темы. Атомная физика и ее предмет.
Максимилиан берет мел и записывает на доске тему, после чего поворачивается и окидывает взглядом аудиторию, совершенно игнорируя меня. Человек профессионал и пришел работать, похвально. Сразу становится немного легче и я выпрямляю спину, беру ручку и начинаю записывать лекцию.
То ли виноваты каникулы и я отвыкла, ведь не успеваю записывать за Майером, то ли он диктует слишком быстро. У меня уже не лекция, а сплошные пропуски слов, где я не успеваю зафиксировать определение или его часть. Не выдерживаю такой скорости и периодически наклоняюсь к Лике, строчащей словно пулемет, чтобы спросить прослушанную часть.
— Что там было после “порядки физических величин”, блин?! Я не успеваю! — в очередной раз заглядываю в ее тетрадь.
— Точность фи… — начинает было громким шепотом подруга, но ее прерывает голос нашего нового лектора.
— Беликова! — вздрагиваю и испуганно смотрю на мужчину. Ой-ой! Строгий какой, да еще и по фамилии, явно недоволен. — Вы пришли учиться или с подружкой болтать?
— Я просто не успеваю за вами записывать, — моментально нахожу отмазку, с трудом выдерживая тяжесть его испепеляющего взгляда.
— Останетесь после лекции, — в карих глазах появляется неведомая искра, но вид Майера все такой же невозмутимый, — я вам надиктую.
Дыхание перехватывает как на американских горках. Вот только этого мне не хватало.
7
Максимилиан
Когда Эд позвонил мне и попросил о помощи, я как раз искал повод, чтобы свинтить из Германии куда подальше. Да, даже на родину своей матери, где никого из родственников уже не осталось.
