Помимо тренировки, важной частью своего похода Рюген видел пропаганду России, как некоей обетованной страны, где все — просто необыкновенно хорошо. В принципе, особо врать не приходилось, разве что приукрашивать действительность. А так… Крепостное право практически исчезло и постепенно сходило «на нет»; законы были приведены в относительный порядок и пословица «закон что дышло — как повернул, так и вышло», перестала быть актуальной. Для желающих заниматься крестьянским трудом — переселенческие программы на Юг и в Сибирь; строились города — десятками, заводы — сотнями[9]… Пожалуй, Российская Империя переживала сейчас свой рассвет, «Золотой век» — тот редкий случай, когда могущество государства создавалось не за счет благополучия народа, а — вместе с ним.
Переселенческая пропаганда велась как по приказу-просьбе Петра, так и по собственной инициативе. Ну разве что Грифич несколько сместил акценты, направляя болгар прежде всего в Крым — по просьбе тестя. Впрочем, ничего плохого в этом не видел никто из них — полуострову все равно требовались ремесленники-горожане, так что жители Тырнова просто идеально подходили. Да, не совсем русские — но все равно же славяне!
Сидя в городе, Померанский контролировал едва ли не пятую часть Болгарии: мало того, что место достаточно удачное, так еще и толковых войск у султана здесь просто не было. Вот ближе к границе «настоящей» Турции в городах стоят уже серьезные гарнизоны с серьезными вояками, да и количество верных султану мусульман превышает порой количество православных. А здесь… Можно «погулять» — и герцог натаскивал повстанцев-болгар. Натаскивал рьяно — не столько обучая, сколько давая некую психологическую установку: с русскими можно побеждать.
Сидел он так до начала сентября и обоз переселенцев успел уехать в Россию, а сопровождающие его солдаты вернулись. С каждой неделей и каждым днем ситуация становилась все более и более проблематичной — из Стамбула звучали грозные приказы и наместники провинций формировали армию против Вольгаста. Да и помимо армии… пусть башибузуки и дурно обучены, но в партизанской войне они достаточно хороши — и солдаты начали гибнуть… Пусть «размен» шел один к десяти, да и то — гибли в основном ополченцы, но и их было жалко.
Ввязываться в открытый бой с большой армией, да на чужой территории, принц не стал — ради него оторвали от земли и исполчили даже крестьян-азебов, оторвав их от сбора урожая. Собрали и кавалерию джюнджюлы… Да много кого. А главное — по донесению разведки войско было настроено решительно. Если раньше война велась на чужих для турок территориях и бегство откуда-то из-под Измаила было для них приемлемо психологически, то теперь воска противника были в «подбрюшье» империи. Турки занервничали — что такое война у порога, они прекрасно понимали и потому настроения были «умрем, но уничтожим врага». А насколько опасны могут быть люди с такой установкой, Рюген прекрасно понимал. Нет, он не сомневался, что одолеет противника, но вот цена… Терять своих солдат он не хотел, а тем более, что он УЖЕ выполнил и перевыполнил все просьбы-приказы Румянцева — продемонстрировав русское присутствие на Балканах. Пора продемонстрировать его в Сербии!
Глава пятая
Из Болгарии Померанский двинулся в Македонию, Грецию и Сербию. Пробыл он там недолго и исключительно для «демонстрации флага». Никаких нападений на крупные гарнизоны или штурмов городов не было, но и этого хватило.
Такой пощечины Турция не могла простить, начав вооружать крестьян-ополченцев под командованием местных помещиков. Толку от них было мало и султан не мог не понимать этого, но видеть чужие войска в местах, которые османы уже не первое столетие считают своими… Это была тяжелейшая «потеря лица» и если бы приказ «догнать и уничтожить» не поступил бы, султана могли бы и заменить на более патриотичного…
Реакция была предсказуемой и еще более предсказуемы были экономические последствия — сбор урожая на огромной части Османской Империи был сорван. Настоящим голодом это не грозило, но вот если боевые действия в следующем году будут столь же интенсивными — его не избежать. Может быть, поступок не самый благородный, но зато действенный. Тем более, что ранее в русско-турецких войнах османы нередко «вытягивали» просто за счет более впечатляющего экономического потенциала. Ну а теперь разговор пойдет по иным правилам…
За время своего похода Рюген провел больше десятка серьезных битв, а количество стычек исчислялось сотнями, но в решительные сражения он не ввязывался. Да, победа была бы за ним — вне всякого сомнения — но куда девать раненых, где взять порох взамен сожженного… Поэтому в основе стратегии были стремительные рейды с демонстрацией русского присутствия и подъем национально-освободительных движений.
Владимир не сомневался, что сейчас национальные движения потерпят поражения, но совесть его не мучила. Турция вела не самую грамотную политику по отношению к вассальным народам, так что восстания были постоянными. Ну а сейчас… Сейчас по Балканам «гулял» он, по Кавказу Суворов, в Молдавии стоял Румянцев, в Средиземном море — грозный адмирал Спиридов, наводящий ужас на турок.
То есть именно сейчас момент заявить о своих правах для православных Восточной Европы — как никогда подходящий. Ну не было у Мустафы Третьего возможностей одновременно сражаться с русскими войсками и наводить порядок на вассальных территориях! А значит, если балканцы поведут себя более-менее грамотно, то смогут выторговать себе какие-то права и свободы… Да даже если нет и ситуация пойдет по худшему сценарию, то уж прощение основной массе восставших все равно гарантированно, вожакам же придется бежать в Россию, что тоже не является проблемой — подготовят как офицеров уже как положено.
Одной из главных своих задач что болгары, что греки, что сербы, видели уничтожение чужаков, поселившихся на их родных землях. Не только гарнизоны — мусульманские села уничтожались ничуть не менее усердно. Дело тут было не только и столько в вере, сколько в выживании: мусульмане, будь то переселенцы или новообращенные, нередко наделялись землей за счет соседей-христиан, они становились естественными союзниками для турецких войск в случае конфликтов… Ну и соответственно — отношения у религий в данном регионе были напряженными.
На Сербию сил Грифича уже толком не хватило. Так, «подмел» пару десятков мелких гарнизонов и все. Единственное, что порадовало, так это возможность пополнить запасы пороха и свинца, которые к тому времени практически закончились.
Далее Австрия дала «добро» на проход по своей территории и армия Рюгена сплавилась по Дунаю, выйдя к позициям Румянцева уже к концу октября. Там принца ждал приятный сюрприз. За удачный поход по Балканам, Петр наградил его орденом святого Георгия первой степени и званием фельдмаршала.
Достаточно неплохо дела обстояли и с трофеями — юнкера и «свежие» солдаты были премного довольны и вовсю планировали, как будут распоряжаться средствами. К их чести, планов вроде «спустить на баб» никто не высказывал — народ подобрался на редкость хозяйственный, пусть даже на словах.
На этом хорошие новости закончились и буквально через несколько дней после гонца с приказом о повышении в звании и награждении, последовал гонец с известием о смерти императора…
— Мать же, как не вовремя! — Глухо простонал Румянцев при таком известии.
Петр и правда помер исключительно не вовремя: несмотря на громкие победы, заключение мира висела на волоске. Точнее говоря — заключение нормального мира. Как это водится в «Цивилизованной Европе», к подписанию мирного договора между Россией и Турцией решили приложить усилия и Франция с Англией.
Только-только завязался мирный диалог и Мустафа был готов пойти на серьезные уступки, как вмешались дипломаты-посредники и принялись давить на Россию. Ну да как обычно — нельзя же допустить, чтобы страна что-то выиграла, а не просто потеряла людей…
Петр Федорович весьма наплевательски относился к их мнению, но позиция «соглашателей» при дворе была сильной и возглавляли ее Воронцовы… Самое поганое, что их нельзя было обвинить в предательстве национальных интересов — аргументы были достаточно весомые и ссора с двумя (а включая Турцию — тремя) могущественнейшими странами региона, мягко говоря, опасна.
Частично такую позицию разделяли и многие армейские. За Крым и Скифию они были готовы драться до последней капли крови, но вот Молдавия и Румыния были землями, которыми можно и пожертвовать. А уж вступаться за балканских и греческих единоверцев… Увольте.
Цесаревич же пусть и был «ястребом», но не мог пойти против большинства сенаторов. По крайней мере — не сейчас, пока не надел корону. Те могли вполне легально спускать большую часть дел на тормозах, затягивая их или прямо отклоняя. Тем более, что Елизавета тоже склонялась в сторону «голубей»… Вот после коронации — да, Павел сможет «передавить» их и заставить принять нужное решение. Но до того дня как минимум несколько месяцев. Все это Рюген знал еще до приезда в Петербург — агентура.