Географические масштабы и местечковое мышление
У прозаика Натальи Ключаревой есть давний рассказ «Один день в Раю». Рай – это заброшенная умирающая деревушка, в которой круглый год живет только бабка с козой. Ну и летом несколько человек приезжает. Герой купил там за ящик водки домишко с картой страны на стене. Карта истлевшая, достигшая своей поздней осени. От нее периодически отлетают сами собой куски: вначале «у России отвалился Дальний Восток», затем пожухлой листвой с дерева Камчатка, потом кусок Таймыра, Якутия, юг Сибири и так далее. В финале рассказа остатки карты падают со стены.
Сейчас не буду рассуждать о прозрачной символике этого образа. Говоря о том глобальном раскладе, многие вглядывались в карты, в рубцы, обозначившиеся на теле некогда большой и единой страны. Этот же рассказ вспомнился после одного наблюдения, связанного с географическими, политическими и прочими картами. Помню в детстве эти карты земного шара, но чаще Родины, сопровождали повсюду. Карты висели на стенах многих квартир, иногда были там вместо ковра. Или в отцовском гараже. У меня вообще было ощущение, что они присутствуют повсеместно. Ее контуры всегда были перед твоими глазами и, подойдя к стене, ты мог посмотреть, например, где находится Бодайбо, о приисках которого пел Высоцкий, или, к примеру, увидеть Свердловск нынешний Екатеринбург, Петропавловск-Камчатский. Тот самый, о котором радио постоянно передавало, что там полночь, когда у нас день в самом разгаре.
Отлично помню карту СССР на внутренней поверхности ворот гаража моего отца. От нее исходила особая мистическая сила. Стоило мельком взглянуть на нее, и ты уже не мог оторваться и смотрел, читал, восторгался, напитывался ее энергиями, чувствовал мощь и единство большой нации, совершал взглядом путешествия по ее обширным масштабам. Ну а в самом начале своего пути и под его конец всегда было особым ритуалом – обозначение своей точки на этой карте, места, где я. Была еще и забава такая: ищет на ней диковинные города населенные пункты и загадываешь их, чтобы твой товарищ отыскал. Поэтому, чем подробнее были карты, тем ценней. Помню, очень сильно возмущали тогда анекдоты про «глупых американцев». Возмущали не сами по себе, а потому, что говорили, что эти самые среднестатистические американцы совершенно не знают где находится та или иная страна, путают столицы и вообще крайне темные и ограниченные люди. Как это возможно было такого не знать, когда у нас эти карты были все время где-то рядом?! Когда регулярно в них заглядывал, изучал очертания стран, извивы рек, линии водоемов.
Была одна мечта, так и не сбывшаяся в детстве – чтобы был свой глобус, чтобы можно было его крутить на оси, разглядывать со всех сторон. Раскрутить и ткнуть пальцем наугад в остановившийся и попасть в свою страну и еще раз удостовериться, что все правильно. Правильно, что находишься именно здесь и почувствовать прилив детского счастья. На какое-то время пару лет назад эта мечта почти воплотилась – выбирал небольшой для своей крестницы, но все были какие-то не те, в них не было той мистики, а только лампочка внутри, глобусы больше походили на предмет офисного интерьера или игрушку с признаками псевдопохожести на настоящий объект…
Карт же я очень давно не видел. Они совершенно ушли из жилья, видимо, в силу своей невписываемости в интерьер и неизменным евроремонтом. Попадаются в рабочих кабинетах, но в офисах с признаками пафосности эти карты все больше стилизованные, а в прочих они в утилитарных целях сужены до карты региона, чаще населенного пункта. Но так, чтобы окунуться в стихию политической карты большой нашей Родины – такое редкость.
Наверное, это все-таки не просто так, не потому что карты конфликтуют с интерьерными решениями. Возможно, это в силу прогрессирующего местечкового мышления. На стене офиса, в котором я работаю, висит карта моего города, которая нужна, чтобы периодически посмотреть, к примеру, местоположение того или иного дома. Для чего нужна политическая карта? Ей совсем нет места. Какой в ней практический смысл?..
Ну, хорошо, мы сейчас насыщаем свою жажду путешествий, рвемся заграницу, будто в поисках некоего райского места, становимся гражданами мира и свободно передвигаемся, по крайней мере, обеспеченный контингент наших граждан. Но ведь и карта мира нам, собственно не нужна. Необходимы виды отеля, далеко ли он от пляжа, фотографии еды, какие-то еще совершенно мелкие и незначительные детали. Став такими «гражданами мира», получив свободу передвижения, зависимую только от толщины кошелька, мы кардинально сузили сферу своих интересов, сделались жителями мировой периферии, о которых можно рассказывать только лишь сказки и легенды, как раньше анекдоты про «тупых американцев», но которые сами по себе практически не представляют большого интереса.
Пропали и карты страны. Первоначально это можно было списать за некий стыд, когда от нее отпали большие куски, и оставшееся тело воспринималось каким-то неприкрытым, спешащим с глаз долой от смущения. Сейчас вскрылся другой момент: большая затратность поездок по стране, до ставшего расхожим утверждения, что отдых в Египте и Турции дешевле и комфортнее, чем в родном Сочи. И это уже гигантская национальная беда.
Ездил по приглашению на научную конференцию на юг России, в Краснодар, Армавир. Во время переезда запало в душу: знакомый рассказывал, что если купить билеты заранее, то можно устроить себе месяц отдыха в Италии семьей за вполне приемлемые деньги, если не сказать – смешные. Если подгадать, можно и в Штаты не за дорого слетать. В Армавир поездку мне оплатила приглашающая сторона. Съездил и не секунды не пожалел, но вот сам бы едва собрался бы. По деньгам это получилось бы, как в Италию, по ценам, которые называл человек.
У меня вот есть давняя мечта: ощутить тело моей просторной страны. Съездить к друзьям во Владивосток, Сахалин, на Камчатку. Проплыть на катере по Байкалу, пройтись походом по Алтаю, увидеть прекрасные Саяны. Но сам понимаешь, что это в такую копейку влетит и все остается пока лишь только в мечтах. Коллега по работе как-то подлил масло, сказав, что если собрать по денежным затратам его несколько поездок по Европе – получится одна на Байкал.
Честно говоря, не хватает печатных слов, когда начинаешь рассуждать об этом. Хотелось бы узнать, что в голове у тех людей, сделавших так, что поездки по своей стране стали запредельной роскошью. А ведь так мы все больше теряем контакты друг с другом, перестаем понимать друг друга, на севере не знаем, что происходит на юге, а на востоке переживаем почти полную отдаленность от центра. Несколько лет назад у нас в регионе действовала авиакомпания, по регулярным акциям которой можно было слетать в Питер или в Москву, за тысячу, а то и дешевле. Потом почила в бозе, по всей видимости, задушили конкуренты. Странно все это не по государственному, всем понятно, что должна быть государственная стратегия в этом вопросе, что страну надо соединять доступностью передвижения по ней.
Может быть, и по этой причине тоже из нашего быта пропали политические карты, чтобы не мучить себя и не говорить каждый раз – вот я там никогда не был и едва ли сподоблюсь. А если так – то зачем лично мне все это большое и… абстрактное. Вместо этого проще воткнуться в телик или зайти в Интернет и создать себе иллюзию. Вместе с этим уже практически забываешь, где твоя точка на карте и есть ли она вовсе. Сам же за собой замечаю, что до сих пор мыслю форматами карты и когда спрашивают откуда, показываю пальцев вверх, именно там на карте находится место, где живу.
Говорят еще, что не надо мыслить масштабами, а заниматься малыми делами, но это полная чепуха, в такой-то колоссальной стране и без масштабов!.. Как можно здесь в России рассесться по норам и забыть про карту просторной страны и не заглядываться на карту мира – сферу своих национальных интересов?! Получится такая вот деревушка Рай, как в рассказе Ключаревой.
Чудо русского пространства
География, понятие пространства является краеугольным для России. Она не может ощущать себя вне этого пространства, в нем ее плоть, дух, ее национальная идея.
Опять же пространство – это не закостеневшая данность. Наглядный пример – пожухлая карта СССР. За него нужно бороться, его отстаивать, осваивать, вновь и вновь познавать. Это живой бесконечный процесс, сродни круговороту крови по венам.
Но мы в последнее время стали привыкать, что пространство не манит, а пугает. Представляется темным нежилым Мордором, а в нашем изводе ГУЛАГом. Так оно воспринимается насилием над человеком, его проклятием. Как в романе лауреата литературная премии «Большая книга» Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза». В нем пространство напрямую связано со смертью. Его развертывание несет погибель. Поезд с раскулаченными месяцами движется на Восток, по пути приносятся обильные жертвы этому темноту пространству. Потом очередное жертвоприношение: на Ангаре тонет баржа с людьми. Выжившие осваивают новое место, новое пространство, то и дело, принося ему в жертву человеческие жизни. Так пространство становится символом несвободы, лагерем, в котором совершается надругательство над человеческим существом.
