- Руки...
- Это не руки, а какие-то железные рельсы.
Только теперь я начал понимать по-настоящему, что обладаю невероятной, нечеловеческой силой. Я пощупал свои пальцы, локти, мускулы - казалось, что все было таким же, как всегда. В рассеянности я оперся на пальму. Дерево затрещало и переломилось, словно спичка. Оно с шумом рухнуло на площадку, накрыв своими ветками Милу. Я хотел помочь ей подняться, но она живо вскочила на ноги и бросилась от меня наутек.
- Борис, это невозможно!
- Да, да, Борька, так нельзя! - крикнул мне Юрка, высовывая лицо из-за скалы. - Не подходи ко мне, пожалуйста. Стань сначала таким, как прежде.
Я отлично понимал, что так продолжаться не может, и, превратив себя в обычного человека, бросил волшебный платок на ствол упавшей пальмы.
- Ребята, идите сюда, я теперь такой же, как всегда. Они осторожно приблизились и ощупали меня.
- Да, теперь ты, кажется, похож на человека, - успокоено проговорил Юрка. - Объясни, наконец, как ты все это устраиваешь.
- Очень просто... - сказал я. - Но согласитесь сначала, что волшебником быть очень приятно!
Они промолчали.
- Чего вы молчите?
- Как бы тебе сказать?.. - задумчиво сказал Юрка. - Мне понравилось, как ты колотил... Но...
- Что "но"?
- Но ведь так бывает только в сказке.
- Совершенно правильно, - оживилась Мила. - А в настоящей жизни до всего надо доходить вот этим. - Она показала на свой лоб. - И вот этим, - и она показала на свои руки.
- Да ну вас! - рассердился я. - Смотрите, какие птицы полетели!
Это была стая красивых длиннохвосток с разноцветными перьями. Они промелькнули над нами с певучим клекотом и скрылись в лесу.
- Мы уже видели одну такую, - сказал Юрка. - Очень похожи на павлинов. Наверно, у них вкусное мясо. Вот бы поймать и изжарить на костре!
Я полез в карман за волшебным платком, совсем позабыв о том, что он лежит на стволе пальмы.
- Пожалуйста... Сейчас эта птица свалится к твоим ногам.
- Стой, Борька! - остановил он меня. - Ты хочешь опять сделать какой-нибудь фокус? А что, если мы поймаем ее, как настоящие робинзоны?
- А как же мы поймаем эту птицу. Юрка?
- В силок.
Я отошел в сторонку и начал придумывать схему силка. Но в это время Юрка крикнул:
- Вот и все! - и показал мне небольшую веревочку с петлей.
- Только и всего? - Я был разочарован. - Хм... У меня получается побольше.
Я показал Миле и Юрке свою схему, которую начал чертить на площадке. Они переглянулись и рассмеялись.
- В такой силок, Борька, надо ловить не птиц, а диких слонов.
- Смешной ты, Борик, - вздохнула Мила, с улыбкой глядя на меня. - Ничего-то ты не умеешь.
- Это я не умею? - взорвался я.
- Ты только не сердись... Я же по-дружески...
- Хватит! Надоели мне ваши нотации.
В эту минуту мы отчетливо услышали страшную песню пиратов и умолкли. Я подбежал к обрыву. Морские разбойники сидели на песке и отхлебывали из фляжек. Океан был спокойным, как ягненок. Там, где недавно клокотал прибой, чуть-чуть шевелились ленивые и прозрачные волны.
Я видел, как Кошачий Зуб сделал какой-то знак Одноглазому и отполз в сторону. Одноглазый загородил от него Рыжего Пса.
- Кошачий Зуб опять лезет к нам, - зашептала возле моего уха Мила. Боря, мне это надоело!
- Да, Борька, пора домой, - опасливо вглядываясь в приближающегося пирата, сказал Юрка. - Дома, наверно, уже беспокоятся.
- Погодите, ребята... Смотрите. В руках у Кошачьего Зуба белый флаг. Они предлагают нам мир?
- А ну их! - топнула ногой Мила.
- Нет, это интересно, что они нам скажут. Давайте послушаем.
- Только ты на всякий случай опять стань сильным, - предложил Юра.
- Что ты! Теперь они и так будут меня бояться! - небрежно сказал я.
Мы отошли в сторону. Сначала из-за камней высунулся белый флаг, а затем показалась усатая физиономия Кошачьего Зуба. Увидев нас, он умиленно и почтительно заулыбался.
- Сэр! Я прислан к вам как парламентер.
- Вижу, - сурово сказал я. - Что вам надо?
Он по-прежнему жевал табак. И, переложив его языком из-за щеки за щеку, с той же почтительностью продолжал:
- Сэр! Я уполномочен сделать вам чрезвычайно важное предложение.
- Я слушаю.
Он вылез на площадку и сел на камень.
- Видите ли, сэр... Разговор должен быть секретным.
Я посмотрел на приятелей и понял, что они встревожены.
- Не беспокойтесь, ребята...
Грациозно изгибаясь, Кошачий Зуб приблизился ко мне, ступая на носках.
- Сядем, сэр...
Мы сели на ствол пальмы.
Юрка и Мила скрылись в ущелье.
- Если что - свистни! - крикнул мне издалека Юрка.
- Если только вы... - предостерегающе сказал я.
Кошачий Зуб испуганно отодвинулся, подвигав в подобострастной улыбке свои кошачьи усы.
- Что вы, что вы, сэр!
- Я вас слушаю.
- Мы признаем вашу полную непобедимость, сэр, и предлагаем вам быть нашим капитаном!
Я смотрел на него во все глаза.
- Что? Я - вашим капитаном?
- Да, сэр.
- У вас есть капитан.
- Рыжий Пес? Мы убьем его, сэр, - спокойно сказал Кошачий Зуб.
Тут я даже привскочил.
- Убьете своего товарища? Да как же вам не совестно говорить это?
Кошачий Зуб сделал какое-то изящное движение рукой.
- Таков закон жизни, сэр. Сильные бьют слабых. Рыжий Пес свое уже сделал. Мы держали его, пока он был нужен, но теперь он сыграет в ящик, сэр! Он не захочет уйти по доброй воле, и нам придется его убрать. Да, сэр, таков закон жизни!
- Это какой-то... звериный закон! - возмущался я.
Кошачий Зуб посмотрел на меня со снисходительной улыбкой.
- Будем откровенны, сэр, как джентльмен с джентльменом... Мы живем для того, сэр, чтобы поменьше работать, но иметь побольше!
Он говорил все это, пережевывая табак и поглаживая мне руку. Но вдруг он скрестил свои руки на груди, и я похолодел, увидев, что мои маленькие ручные часы, которые мне подарила мама в День рождения, исчезли.
- Эй, Кошачий Зуб, отдайте мои часы!
- Ваши часы, сэр? Какие часы?
- Которые вы сейчас сняли с моей руки!
Он глуповато заулыбался и вернул мне часы.
- Простите, сэр, привычка. Больше не буду... Это называется клептоманией, сэр. Когда я работал клерком, все в конторе знали мою болезнь и берегли свои вещи. Совершенно не могу видеть чужую вещь, чтобы не положить в карман... Да, так что вы все-таки думаете о нашем предложении, сэр?
- Мне не нравится ваша жизнь...
- Ах, сэр, я уже сказал вам, что все мы живем для того, чтобы работать поменьше, а иметь побольше! Для этого всегда один человек пожирает другого. Вот, например, мой родной дядя... Он раньше был пиратом, сэр! Он убил и ограбил сто восемьдесят два человека и стал миллиардером!
- Какой ужас! - вырвалось у меня.
- А теперь дядю знает вся страна, и его охраняет полиция, - мурлыкающим голосом продолжал Кошачий Зуб, пережевывая табак. - Обратите внимание на то, сэр, что мой дядя сейчас ровным счетом ничего не делает и только ходит по воскресеньям в церковь, чтобы помолиться Богу. На него работают другие, и уж, будьте уверены, он дерет с них три шкуры, сэр! А разве это не тот же разбой?
Мне становилось все больше не по себе от разговора с Кошачьим Зубом.
- Значит, миллиардеры - это одно и то же, что разбойники?
- Конечно, сэр! - воскликнул он, обрадованный тем, что я, наконец, начал понимать его. - Вообще все люди в той или иной степени разбойники. Согласитесь, сэр, что это очень приятно - ничего не делать, а иметь много.
- Это... неправильно...
Кошачий Зуб хитро подмигнул мне.
- А разве вы сами, сэр, любите работать?
Я не сразу нашел, что ответить, и замялся.
- Говорите, говорите, не стесняйтесь, сэр, - подбадривающе похлопал он меня по плечу.
- Я... люблю... работать...
Он рассмеялся, не открывая рта и топорща усы. Сейчас он еще больше походил на кошку.
- Не верю, сэр, хоть убейте!
- Я не буду вашим капитаном, - сказал я решительно.
- Сэр...
- Нет, нет! Не хочу!
Кошачий Зуб приподнялся и взмахнул рукой.
- С вашей ужасающей силой, сэр, мы подчиним себе все моря и океаны! Мы ограбим и убьем тысячи людей! - Он говорил, все более увлекаясь, и глаза его алчно засверкали. - Вы станете самым богатым человеком в мире и сможете всю жизнь не работать! На вас будут работать другие! Только подумайте, сэр: до самой смерти ничего не делать!
- Я не разбойник и не миллиардер, чтобы ничего не делать.
- Весьма сожалею, сэр, что вы отказываетесь от своего счастья. Но я думаю, что вы еще подумаете и согласитесь.
- Уходите! - сказал я сердито.
- Но я хотел...
- Уходите! Ну?!
Он мягко отскочил от меня, не переставая кланяться.
- Уношу ноги... - Кошачий Зуб вдруг выпрямился и потянул носом воздух. - Сэр! Сейчас будет шторм! Будет страшный шторм, не приведи Бог! Я знаю эту лужу, как лягушка свое болото, и не говорю попусту. Штормы налетают в этих местах мгновенно, и спасения от них нет! Ищите убежище, пока не поздно, сэр!
