Страж испугался и начал спускаться по винтовой лестнице, дабы укрыться в стражницкой. Но вдруг нога у него подвернулась, и он рухнул вниз. Никто не пришёл ему на помощь, ибо шум ливня и раскаты грома заглушили его крик.
…После того как Шарль проводил Сконци в приготовленные для него покои, он направился в стражницкую. У графа возникли опасения, что замковая стража могла из страха перед стихией пренебречь своими обязанностями.
Шарль резко отворил дверь в стражницкую – и что же он увидел? Его люди, которым вменялась охрана замка, пережидали в ней разбушевавшуюся стихию.
– Ага! Вот, значит, как вы несёте службу! – в гневе возопил граф.
Перепуганные появлением хозяина стражники рухнули на колени и наперебой начали причитать.
– Молчать!!! – взревел Шарль. – Ничего не желаю слушать! Трусы! Вы что, грозы испугались?
Те виновато закивали…
В довершение столь печальной сцены дверь широко распахнулась, и в неё буквально на четвереньках вполз стражник.
– А вот и ещё один мерзавец! Явился! – с негодованием констатировал граф, но тут же заметил, что подчинённый, вошедший столь необычным образом, весь перепачкан кровью. – Что случилось? На тебя напали?
Шарль бросился к нему на помощь.
– В-ваше сиятельство… У-умоляю, не гневайтесь на меня… Я упал с лестницы… Н-но там, там… – задыхаясь, пытался сообщить стражник.
– Что там? Говори! – терял терпение Шарль.
– Огни… Маленькие… Они повсюду… Они движутся из леса… – пролепетал искалеченный стражник. И словно в подтверждение его слов раздался леденящий душу волчий вой. Стражники оцепенели, не в силах даже перекреститься.
– Это они… они… Они повсюду… – лепетал несчастный.
Шарль увидел неподдельный страх на лицах своих слуг. Понимая, что их следует приободрить и хоть как-то поднять боевой дух, предложил:
– Кто хочет вместе со мной поохотиться на волков?! За каждого убитого зверя даю по серебряному су!
Стражники оживились. Серебряный су – огромные деньги!
– Так что? Будете трястись здесь от страха? – поинтересовался Шарль.
– Нет, нет, господин! – засуетились стражники и тотчас вооружились: кто арбалетами, кто луками, – всем своим видом показывая, что они готовы сразить сколь угодно волков.
– Тогда вперёд, на стены замка! – воскликнул Шарль, вооружившись первым попавшимся мечом из арсенала.
Не успел граф и его люди покинуть стражницкую, как стены замка содрогнулись, послышался грохот, словно от низвергающихся с высоты камней. Шарль замер, не понимая, что происходит. Стражники вовсе побелели от страха, не в силах произнести ни слова.
– Нападение на замок!!! За мной!!! – проревел граф.
Очнувшиеся стражники последовали за своим господином.
Шарль, сжимая в руке обнажённый меч, подобно вихрю, промчался по сумрачным переходам, достигнув винтовой лестницы, которая вела на одну из галерей, расположенных на восточной стене замка. В считанные минуты он поднялся наверх и попытался оценить обстановку. Ночная мгла плотно окутала замок и все окрестности. Увы, что-либо различить в такой темноте не представлялось возможным. Шарль отчётливо ощутил запах пороха…
Наконец послышался топот многочисленных ног, бряцание лат и оружия – стражники поднялись на стену, некоторые из них предусмотрительно захватили факелы.
– Огня! Огня! – приказал Шарль, выхватил факел у одного из стражей и попытался при скудных отблесках света различить, что происходит у стен замка. К своему вящему удивлению, он не увидел ни вражеских отрядов, ни бомбард[20], ни бивачных огней, а лишь множество светящихся огоньков, которые буквально окружали Аржиньи.
– Что это? Волки?! – удивился граф. – Жуткое зрелище… Но почему они покинули лес и устремились сюда?
И тут всполох молнии озарил замок…
– Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! – в ужасе закричал командир стражи.
Шарль резко обернулся.
– Что ещё?
Командир стражи, не выпуская из рук факел, указал графу в направлении восточной сторожевой башни, или, как её называли, Малышки, потому как она была невысокой, едва возвышаясь над замковой стеной примерно на два туаза. В ней хранились запасы пороха для ручных итальянских бомбард, фальконетов и аркебуз. Граф закупил их вместо традиционных аркбаллист[21], луков и арбалетов, дабы укрепить оборону замка на случай ведения боевых действий с неприятелем. Под неприятелем де Аржиньи подразумевал прежде всего испанцев, в частности архиепископа Ледесму.
– Что там? Я ничего не вижу!
– Ваше сиятельство… Башни нет… – в ужасе вымолвил командир стражи.
– Что ты несёшь?! – возмутился граф и направился к восточной башне.
– Не ходите туда, не ходите! – умолял командир стражи.
Очередной всполох молнии осветил разрушенную Малышку, затем последовал удар грома.
Шарль застыл на месте.
– Башня обрушилась почти до основания, – произнёс он, стараясь подавить смятение. – Неужели виной тому порох?.. – предположил командир стражи.
Снова раздался вой волков….
Шарль почувствовал, как сердце его ушло в пятки, а внутренности сковал холод.
– Думаю, помощь вам не помешает… – раздалось за спиной графа.
Граф машинально оглянулся назад: перед ним стояли Гилермо и Белуччи, те самые псы иезуитов, прибывшие в замок вместе со Сконци.
– Несомненно, – ответил Шарль и едва слышно добавил: – Неужели Итрида хотела предупредить меня именно об этом?.. – Страшная догадка пронзила его мозг: «Волки – служители тьмы… Иначе зачем они здесь?..»
Шарль, бывший наёмник, не раз убивавший людей и ни разу не дрогнувший в бою перед неприятелем, испугался. Ведь он имел дело с необычным врагом… Против него бессильно любое оружие.
– Лучше, если вы вернётесь к Бернару… – шепнул он Белуччи, подойдя к нему как можно ближе. – Вглядитесь в темноту… – он махнул рукой в сторону леса. – Что вы видите?..
Белуччи пригляделся.
– Великий Боже! – воскликнул он. – Гилермо, мы возвращаемся назад! Наша цель – защитить мальчика даже ценой своей жизни!
– Обстоятельства лишили меня возможности использовать огневую мощь бомбард и фальконетов, – рассуждал Шарль, – ибо порох уничтожен. Устаревшие аркбаллисты сейчас бы пригодились, но я распорядился снять их со стен замка… Аркебузы тоже бесполезны…
* * *
Грохот, обрушивший башню Малышку, вызвал в замке нешуточный переполох. Пробудившаяся прислуга решила, что Аржиньи подвергся нападению неведомого врага, и тотчас поспешила укрыться в винном погребе.
Консуэло, накинув халат на полупрозрачную сорочку, бросилась в спальню Шарля, надеясь обрести защиту в его крепких объятиях. Но, сообразив, что её возлюбленный даже не ложился спать, охваченная ревностью, устремилась к Исидоре. Комната подруги и в то же время соперницы была пуста…
– Боже мой! – в сердцах воскликнула женщина, устыдившись своего гнева и ревности.
– Наверняка Исидора – в комнате Бернара… А Шарль – на стенах замка!
Действительно, она застала Исидору подле мальчика. Та пыталась успокоить Бернара.
– Мамочка, вчера я видел дурной сон… – признался мальчик. – Волки, кругом волки… Они нападают на людей… И вот я слышу их вой…
Женщины переглянулись. Действительно, сон был, можно сказать, в руку. Ибо впервые за всё время существования поместья волки покинули лес, устремившись к замку. Но с какой целью?
В комнату вошёл Сконци в сопровождении Гилермо и Белуччи.
Боевые псы остались подле двери. Сконци приблизился к женщинам.
– Мои люди… останутся здесь, дабы обезопасить ребёнка… – задыхаясь, произнёс он.
– Обезопасить от чего? – попыталась выяснить Исидора. – Замок подвергся нападению? И что это был за грохот?
Сконци присел на стул с высокой резной спинкой.
– Увы, сударыня, я знаю не больше вашего… – он испытующе посмотрел на Исидору, размышляя, посвятить её в свои предположения или не стоит.
Женщина догадалась: Сконци что-то знает и не решается сказать…
– Умоляю, не скрывайте от нас ничего! – взмолилась она.
Сконци положил правую руку на массивный крест, висевший у него на груди.
– Молитесь Господу нашему Иисусу Христу… Это делать никогда не поздно, даже вам, сударыня.
Исидора почувствовала, как холодеет от страха.
– Мамочка, мамочка! Посмотри: твой камешек светится! – заметил Бернар, указав на александрит, висевший у неё на шее.
Исидора машинально схватилась за камень и тотчас отдернула руку.
Сконци, прекрасно знавший о силе камня, перекрестился.
– Возможно, ваш амулет послужит мальчику защитой, пусть не от Бога, а от… – сухо заметил иезуит и, не закончив фразу, добавил: – Сейчас все средства хороши, ибо помощи нам ждать неоткуда, если только уповать на Всевышнего. Мои наихудшие опасения, увы, подтвердились…
