Я тогда и подумать не мог, что вскоре перейдут к сиськам и писькам, но этот вид операций очень быстро начал догонять мордовые. В детстве я считал, что по-настоящему работают только те, кто что-то создает или добывает. Ну как вон металлурги из руды выплавляют железо, а на заводе из него делают какие-то детали. Так вот и металлурги и рабочие на заводе — полезные люди, а шоферы, что перевозят стальные слитки от металлургов на завод, — бездельники, так как ничего не производят.
Но постепенно работа всего мира из производителей переместилась в область услуг. Руду добывают автоматы, выплавляют из нее металл тоже автоматы, и вообще люди теперь только заносят друг другу хвосты на поворотах, это и называется сфера услуг.
Клиника пластической хирургии — такая же глупость, потому что без нее человечество может обходиться прекрасно. Хотя, вообще-то, человечество без многих вещей может обходиться. Вот начали обходиться без курева, сейчас пытаемся избавиться от спиртного.
Тимур зашел после обеда, оглянулся настороженно.
— Готов?
— Там знают?
— Да, — заверил он. — А для наших мы просто вышли на свежий воздух.
Для того чтобы попасть в клинику пластической хирургии, достаточно просто выйти в холл и перейти в правое крыло здания. Если вдруг в самом деле куплю, то весь первый этаж будет нашим…
Утром, когда я приезжаю на работу, иду прямиком, глядя на массивную дверь с громадной медной ручкой с львиными головами. И не обращаю внимания на медные доски, расположенные одна над другой по обе стороны входа, с названиями фирм.
Помню, в первые дни мелькала трусливая мыслишка: только бы не подумали те, кто сейчас на меня смотрит, что иду в клинику поправлять морду лица, менять губы на более сексуальные или что-то еще недостойное мужчины.
Пусть думают, что иду в фирму «Стройэкспорт» или вон в «Зерносоюз», вполне солидные и респектабельные… Но могут же подумать, гады, что иду в эту самую клинику, позор какой, как будто я гламурный парикмахер, что только и любуется собой в зеркало.
Тимур почтительно распахнул передо мной дверь, на людях мы общаемся «как принято», еще одна ложь, перед нами открылся длинный коридор, мягкий приятный свет падает с потолка, а навстречу уже идет с приятной улыбкой на румяном лице без единой морщинки поджарый мужчина с седыми волосами ежиком.
— Я Сергей Газманович, — представился он. — Главный хирург. А вы — Владимир Черновол, наш сосед?
— Да, — подтвердил я. — Мы уже встречались… на ступеньках.
Он вежливо засмеялся, но я видел в его глазах тщательно упрятанную тревогу и опасение.
— Ваш сотрудник, — сказал он, кивком указывая на Тимура, — сказал, что вас может заинтересовать наша клиника. К сожалению, владелец сейчас срочно отбыл в Штаты по семейным делам, но он дал мне все полномочия в работе, вплоть до заключения сделок купли-продажи.
— Прекрасно, — ответил я.
Он отступил к стене и сделал широкий жест, приглашая топать дальше по коридору.
— У нас лучшие врачи, — заговорил он чуточку приподнято, — самое современное оборудование! Врачи проходят ежегодные курсы повышения квалификации… это все в Европе или в США!.. Вот на стенах в рамочках дипломы высших врачебных заведений… как видите, это престижные учреждения в старой Европе, заслужившие себе репутацию… Две трети сотрудников — врачи высшей квалификации…
Я слушал вполуха, я-то знаю, как легко добываются все эти дипломы и награды. В Европе жуликов еще больше, чем у нас. Тем более что Тимур предупредил насчет изношенности части оборудования. Немец как раз собирался кое-что заменить, но навалились проблемы в США, в конце концов он решил просто ликвидировать здесь бизнес и открыть в Штатах.
— Постойте, — прервал я. — Я вообще-то не бизнесмен. Так уж получилось, что наша разработка оказалась очень удачной и принесла… неплохие деньги. Но я, повторяю, не бизнесмен. Скажите простыми словами, как человек человеку… на хрена вообще-то вся эта пластическая хирургия?.. Если нужна, я дам команду оформлять покупку. Если это просто блажь придурков, которым обязательно надо выпендриться…
Я умолк, по ошеломленному лицу главврача видел, что сказал больше чем достаточно. Тимур беззвучно охнул за его спиной и бессильно опустил руки.
Когда главврач заговорил снова, лицо его постепенно менялось, а сам он медленно преображался из затурканного ученого, вынужденного заниматься бизнесом, в человека с достоинством, готового в любой момент послать меня на фиг, как я десять лет тому собирался послать Корневицкого.
— Я не буду напоминать, — проговорил он медленно, — что пластическая хирургия восстанавливала лица после тяжких ранений… сейчас войны нет, автокатастроф тоже все меньше… Сейчас, да, это операции над здоровыми лицами и телами… Нужно ли? Вы правы, первыми к ней прибегают богатые стареющие дамы, намного реже — мужчины…
Я поморщился:
— Мужчины — вообще позор!
Он поклонился:
— Позвольте не согласиться. Вот премьер Италии Берлускони сделал себе подтяжку лица, липоксацию жира на животе и боках, убрал лишние отложения на бедрах… и в прочих проблемных местах. Зачем, если он и так премьер, а ценят его не за фигуру?.. Вы еще молоды и не понимаете, как сильно довлеют над человечеством законы «Так положено!» и «Так принято!».
— Ну-ну, — сказал я с интересом. — Как они переламываются в пластической хирургии? Впервые слышу.
Он пожал плечами:
— Очень просто. От человека моложавого мы ждем одного поведения, от сгорбленного старика — другого. Точнее, от старика мы уже ничего не ждем. Одних… зрелых, назовем их так, такое положение радует, наконец-то дождались безответственности, другие все еще чувствуют в себе силы и хотели бы поработать еще, но на них смотрят, как на чудаков и придурков. Ведь человек с лицом восьмидесятилетнего старика и мощными складками жира на животе и боках должен вести себя… соответственно. То есть ходить с палочкой, кряхтеть, жаловаться на молодежь и говорить, что раньше все было лучше. Так принято. Но если такому сделать лицо сорокалетнего мужчины, убрать лишний жир, он посмотрит в зеркало и скажет себе, что еще может жить и работать. И будет работать!.. Поверите ли, но это так. Внешность поджарого и моложавого нужна не только актерам. Мы продлеваем не только молодость… вы правы, это не так важно, мы продлеваем работоспособность! Люди дольше живут активно, если пройдут через нашу… вообще через руки пластического хирурга.
Я спросил с недоверием:
— Это вам так хочется? Или есть данные?
Он пожал плечами:
— Я в это верю. Хотя мне трудно будет доказать, что старый сгорбленный человек, который ходит с палочкой, будет работать столько же, сколько и крепкий поджарый.
— С палочкой? — переспросил я. — А при чем тут палочка? Операция по подтяжке лица не отменит палочку!
Он коротко усмехнулся:
— Да? Как раз по этому моменту у нас есть пара случаев. После подтяжки лица… да и не только его, двое наших пациентов отказались от уже привычных палочек. Решили, что с их резко помолодевшей внешностью с палочками уже неудобно… Перестали копаться в огороде, снова вышли на службу.
Я посмотрел на Тимура, тот за спиной хирурга делал мне отчаянные знаки. Я перевел взгляд на главного врача.
— Ну, я готов в это поверить. Да, благородная роль! Но как быть с тем, что половина всех операций у вас идет на вагине? И в анусе?
Он спокойно посмотрел мне в глаза. Мне кажется, смирился с тем, что клинику покупать не станем, и говорил то, что думает, не роняя достоинства:
— Хорошие девочки не должны проигрывать проституткам лишь потому, что по нравственным соображениям не решились на такую операцию.
Я сказал саркастически:
— Хорошие девочки должны уметь делать все то, что умеют плохие?
Он спросил:
— Вы думаете не так?
— Это вы покупаете мою фирму? — ответил я вопросом на вопрос.
Он криво усмехнулся:
— Простите, вы правы. Я все же полагаю, что раз они хорошие, то все должны уметь делать лучше плохих.
— Все? — переспросил я.
Он кивнул:
— Вы поняли верно.
Тимур бросал быстрые взгляды то на меня, то на него, не понимая возникшего напряжения, что-то помимо делового разговора, мы некоторое время смотрели с хирургом друг другу в глаза. Он не отводил взора, у него лицо человека, свято уверенного в своей правоте.
Я проговорил:
— Философия у вас… отважная. Да, отважная. Похоже, на этот раз лажанулся именно я. Не то чтоб уж такой дурак, просто не успеваю за временем. Отсталый! Действительно, если шансы плохих и хороших сравнять, то выигрывать будут хорошие… если только поймешь, кто плохой, а кто хороший.
Глава 4
Я велел финансовому директору подготовить необходимые документы и начать процесс покупки клиники, а сам ткнул пальцем в сенсорную пластину с пиктограммами. По мне, проще вот так, по старинке, чем делать сложные движения руками в воздухе или подавать команду голосом.
