— Я иду за тобой, сынок.
Рука снова закрыла ему нос, и мир погрузился во тьму.
Глава 21
Было уже поздно, когда Кэмерон вошёл в маленький коттедж Бэррон-Фоллс, открыв дверь ключом, который Джона дал ему не задумываясь. Кэм пытался игнорировать тёплое ощущение, которое крутилось в его животе каждый раз при мысли об этом.
В доме было темно, тихо, гудел только кондиционер, и компьютер Джона моргал огоньками, помогая Кэмерону найти дорогу. Наверное, Джона пошёл спать. Кэмерон знал, что придёт поздно, так что сказал Джона не ждать. Его шаги отдавались жутким эхом в тёмной комнате, пока он полностью заходил в широкую прихожую. Он захлопнул за собой дверь, не оборачиваясь.
Что-то скрипнуло, наверное, сам старый дом, но Кэмерон всё равно чуть из кожи вон не выпрыгнул. Хохотнув сам себе, он повернулся, чтобы сбросить обувь у двери. Затем услышал звук. Вздох? В кромешной тьме шум казался усиленным. Затем раздался лёгкий всхлип. Кэмерон осмотрел периметр, заставляя свои глаза привыкнуть к темноте. В конец концов, они привыкли. Кэм подскочил и испуганно вскрикнул, когда разглядел скорчившуюся в углу фигуру.
— Джона? — спросил он дрожащим голосом, который будто не принадлежал ему. — Это ты, детка? Потому что, если нет... ну, да.
Очередной всхлип прервался более болезненным скулением, и это спровоцировало реакцию Кэма. Он потянулся и щёлкнул выключатель у двери, заливая прихожую бледным светом загоревшейся, энергосберегающей лампочки. Хорошо, в углу сидел Джона. Он был мёртвенно-бледным и вспотевшим и дрожал как чёртов лист. Его глаза были широко раскрыты, и зрачки были так расширены, что с места Кэма глаза казались полностью чёрными. И взгляд не был сосредоточен ни на чём конкретном; это было самое страшное.
Кроссовки Кэмерона скрипели по деревянному полу, пока он подходил как можно осторожнее, а затем опустился на колени перед дрожащей фигурой. Джона совсем не отреагировал на его присутствие. Скорее из страха, чем из-за чего-либо ещё, Кэм потянулся и обхватил лицо Джона обеими руками, слегка тряся его.
— Джона. Эй, Джона, всё в порядке, я здесь. Но мне нужно, чтобы сейчас ты смотрел на меня, ладно?
Глаза Джона страшно закатились, на несколько ужасных секунд оставляя только белки, а затем он моргнул, и густые ресницы коснулись его щёк.
— Кэм? — прохрипел он.
— Это я, детка. Ты со мной?
— Д... — он прервался, закашлялся и тяжело сглотнул. — Д-да, я... да.
— Хочешь рассказать мне, что случилось? Почему ты здесь, на полу?
Джона кивнул, снова сглатывая.
— Хочу рассказать. Но мне нужно... Думаю, я должен сходить и принять сейчас эти лекарства. Они мне понадобятся.
Кэмерон прижался поцелуем к его лбу, затем поднялся на ноги и пошёл к кофейному столику, чтобы взять таблетки. Он положил баночку в карман своих шорт и вернулся к Джона. Схватив мужчину за руки, Кэм помог ему встать. Его побеспокоило то, как Джона пошатнулся, впиваясь ногтями в бицепсы Кэмерона, будто боялся улететь.
— Идём. Я уложу тебя в кровать. Затем ты можешь принять таблетки и рассказать мне, что тебя так напугало.
Джона просто резко кивнул, его тело двигалось так, будто ему девяносто лет. Казалось, будто ему понадобилось несколько часов, чтобы пройти вниз по коридору и зайти в спальню. Кэм убедился, что Джона стоит ровно, прежде чем оставить его и расстелить кровать. Вернувшись, Кэмерон методично раздел его до боксеров и подтолкнул забраться в кровать. На этот раз в этом не было ничего сексуального; нужно было позаботиться о Джона и обеспечить ему комфорт.
Действуя на автопилоте, Кэмерон пошёл на кухню, чтобы налить стакан воды, хотя его мысли никогда не покидали комнату с Джона. Вернувшись, он достал по таблетке из каждой баночки и протянул их Джона. Тот закинул лекарства в рот, затем сделал глоток предложенной воды, чтобы запить. Кэм забрал стакан обратно и поставил на тумбочку, прежде чем сесть на край кровати.
— Всё будет хорошо. Они помогут, вот увидишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джона покачал головой.
— Уже не важно, насколько мне страшно. Я не могу идти тем же путём, которым шёл.
— Я знаю. Как думаешь, ты можешь сказать мне, что тебя спровоцировало? Или лучше проверить, кто сегодня дежурит в Ривербенде?
Когда Джона повернул лицо, чтобы посмотреть на Кэма, его глаза всё ещё были широко раскрыты и полны страха, но он был в полном сознании.
— Я не против рассказать тебе. Мы в этом вместе, верно? — когда Кэмерон кивнул, он продолжил. — Я сегодня получил пару писем, которые было... сложно читать.
— Что в них было?
— Я не могу... Тебе придётся их прочитать. Думаю, я бросил их где-то в районе дивана.
— Я пойду схожу за ними, — сказал Кэм и встал.
Джона схватил его за запястье, чтобы остановить.
— Не приноси их сюда, пожалуйста. Мне нужно быть здесь в безопасности... И я не думаю, что смогу видеть твоё лицо, пока ты читаешь.
Кэмерон понимал, что эмоциональное состояние Джона очень шаткое, и хоть не хотел покидать его, провоцировать что-либо тоже не хотелось.
— Да, хорошо. Я пойду прочитаю их, как можно быстрее, и вернусь. Кричи, если я тебе понадоблюсь.
Джона кивнул, и Кэм сделал успокаивающий вдох, прежде чем вернуться в гостиную. Почта была разбросана по всему кофейному столику, где стояли баночки с лекарствами. Однако, как и сказал Джона, на диване валялись два листа бумаги и два открытых конверта.
Кэмерон взял ближайшее письмо. Его сердце сжалось, когда сверху он заметил штамп Департамента исполнения наказаний западной Вирджинии, но всё равно он быстро пробежался глазами по письму.
— Чёрт побери.
Ангусу Рэдли действительно устраивали слушание по поводу досрочного освобождения. Серьёзно, что было не так с системой правосудия? Этот человек был серийным убийцей...
Взяв второе письмо, Кэмерон почувствовал в венах здоровую долю ярости, и открылось окно на причины, стоящие за слушанием. Эта группа, «Проект Исправление», очевидно собиралась поставить под сомнение изначальное решение суда, ставя под вопрос тот факт, что дело завели по свидетельствам ребёнка — Джона. У них даже хватило смелости попросить его передумать, заставляя отказаться от показаний.
— Ещё чего, — прорычал Кэм. Он на минуту остановился, чтобы сделать несколько успокаивающих вдохов. Он не мог вернуться в комнату к Джона, излучая ярость и ненависть к этим людям, которые протащат парня обратно через травму, которая его практически сломала. Как только Кэмерон почувствовал, что может держать себя в руках, он бросил письма там, где нашёл, и вернулся к Джона.
Парень натянул одеяло до подбородка. Его волосы были взъерошены, а взгляд насторожен. Он казался таким юным, что Кэмерону было практически больно на него смотреть. Кэм забрался на кровать, молча отодвинул одеяло и устроился прямо рядом с Джона. Тело мужчины на мгновение напряглось, прежде чем прижаться к нему, спиной к переду Кэма.
— Это очень тяжело, — сказал Кэмерон, пытаясь оставаться как можно более нейтральным.
Тело Джона сотряслось от неестественного смеха.
— Это преуменьшение года.
— Что случилось, когда ты их прочитал? У тебя... эм, были галлюцинации?
— Ещё какие. Я не часто вижу Ангуса, но внезапно он оказался там, душил меня, шептал на ухо, что идёт за мной. Наверное, я просто отключился или ещё что-то, но казалось, будто он душит меня по-настоящему.
— Чёрт, Джона.
Его грудь вздымалась от хриплого дыхания.
— Но когда я пришёл в себя, я всё ещё был здесь. Так что, полагаю, это прогресс. Было не так как раньше, знаешь.
— Хорошо. Это хорошо, — Кэмерон боялся задавать вопрос, который хотел, но обойти его было невозможно. — Что ты будешь делать? В смысле, со слушанием?
Джона перевернулся, пока они не оказались нос к носу. Его карие глаза в лунном свете практически светились золотом.
— О, я пойду на это чёртово слушание. Если придётся рассказать им все жуткие подробности, вместе с последствиями, от которых я страдаю, я расскажу. Если это удержит его под замком, я должен рассказать.
