***
— Мне тут слили, что Маков нарыл что-то на Коновалова! — Моисей затянулся сигарой и выпустил облако пряного дыма в воздух. Затем развернулся на кожаном кресле в сторону брата Миши. Мужичок снял очки и стал старательно протирать стекла своим галстуком.
— Предупредим? Коновалов сговорчивый, проблем не доставляет, деньги отчисляет исправно. — Миша надел очки и обвел взглядом кабинет.
— Зачем Макову нужен Конь? Он занимается автомобилями. Весь город держит. И салоны, и эти, как их… — Лазарев, все это время смотрящий в окно, обернулся.
— Автосервисы, Сереженька, — Моисей прищурился. — Автосервисы…
— Ага, точно. Маков обнищал, что ли? Зачем ему это? Ведь не потянет. Не по Сеньке шапка. Народу у него мало, мозгов, к слову, еще меньше, а амбиций море.
— Выслуживается, наверное. — Миша помешивал кофе в фарфоровой чашечке с золотым узором, противно брякая ложкой.
Моисей вызвал нас в главный офис, который находился в ресторане «Белый лотос». Кабинет находился в подвальном помещении, у единственного входа в который стоял целый кордон охраны с металлоискателями. Бордовые, почти черные стены, обтянутые бархатной тканью, темный деревянный пол, замысловатая мебель из красного дерева. У единственного окна, находящегося под самым потолком, сидел Лазарев. Вдоль стены была расположена библиотека, ровные стеллажи которой заставлены книгами в кожаных переплетах, а прислоненная к полкам лестница служила Лазареву креслом. Взобравшись на самый верх, он вытянулся во весь рост, рассматривая что-то за окном, крутя меж пальцев золотую зажигалку.
В углу кабинета стоял кожаный угловой диван, где сидели Ворон, Сизый, Буба и Веселков. Они играли в нарды, тихо переговариваясь между собой.
Моисей сидел в центре кабинета в огромном кожаном кресле. Внешне выглядел весьма расслабленно, только правый уголок губ изредка подергивался. В целом спокойная обстановка казалась какой-то угнетающей, может, сказывался мрачный интерьер, а может, тяготило молчание, нависшее над нами. Каждый думал о своем, и только беззаботные парни тихо матюгались, передвигая деревянные пешки. Моисей монотонно постукивал перьевой ручкой по поверхности стола.
— Ну, что решим? — Моисей хлопнул в ладоши, и в кабинет тихо вошла официантка, заменившая уже остывший кофейник.
— Нужно поделиться информацией. — Миша закинул ногу на ногу и откинулся в кресле. Весь его вид выражал скуку, такую густую, тягучую. Он без конца протирал очки и смотрел на дверь, словно ожидал кого-то. Было видно, что все эти разговоры его не интересуют, он и появлялся-то только из уважения к брату, потому что привык тихо заниматься бумажной работой, не вылезая из своей квартиры.
— Скала? У тебя есть другое мнение? — Моисей сидел ко мне боком, но, заметив мою улыбку, повернулся, впиваясь прозрачно-голубыми глазами. — Поделишься, что конкретно развеселило тебя?
— Виктор Викторович, с чего вы взяли, что у меня есть мнение? Я человек в городе новый, многого не знаю…
— Но?
— Но даже мне понятно, что развелось таких, как Коновалов, слишком много. А это чревато объединениями. Коммерсанты готовы на многое, лишь бы недоплатить, сэкономить. Жмут каждую копейку. А вы им позволили плодиться. — Я закурил, чтобы еще раз прокрутить в голове то, что хотел сказать. Обвел взглядом присутствующих и, убедившись, что все меня слушают, продолжил. — Кто такой Маков-старший? Старый знакомый. Пусть «отобедает» крупной рыбкой, зато вам не придется руки пачкать. Пусть развлекается дяденька.
Сказал и снова окинул кабинет взглядом. Моисей сложил руки на груди, испепеляя меня взглядом, Миша по второму кругу протирал свои окуляры, а Лазарев отвернулся к окну, сжав зажигалку до белизны костяшек.
— Ладно, не будем вмешиваться. — старик потер рукой щетину на подбородке, не сводя с меня пристального взгляда.
— Моисей, мне нужны записи видеокамер с территории твоего дома за сентябрь и октябрь. — я налил себе кофе.
— Зачем тебе? — Моисей поднял брови, отчего поперечные морщины стали похожи на каньоны.
— Ребят посмотрю. Интересно, как общаются между собой, пока никто не наблюдает. Именно для этого ты меня нанял, да?
— Хм… ну, ладно.
— Я могу помочь, — Веселков поднялся с дивана, разглаживая черные брюки.
— Что он, без тебя не справится, что ли? Малыша нашли… — бурчание Сизова было едва различимо. Он закурил, не поворачивая головы в мою сторону.
— Сизый, ты опять накопил ненужную энергию? Да? Значит, едем в зал!
— Нет, Скала, завязывай. У меня с е**льника только фингал сполз! — Сизов подскочил, грубо оттолкнув Веселкова. — Ни телку цепануть, ни дома появиться!
— Заткнись, Сизый! — Ворон со звонким щелчком отвесил подзатыльник другу. — В зал, значит в зал. Все? Еще распоряжения будут?
— Нет, свободны. Ворон, ты понял, что нужно усилить охрану дома? — Моисей встал, давая понять, что встреча подошла к концу.
— Да, Босс! — Ворон почти пинком выгнал бурчащего Сизова.
— Олег, останься, я дам тебе номер спеца, у которого нужно забрать записи, — Моисей открыл неприметную дверь за рабочим столом и скрылся за ней.
— Ты что задумал? — Лазарев еле дотерпел, пока кабинет опустеет и подскочил. — Какой тебе Маков знакомый? Опять играешь втемную?
— Да, поясни! — Моисей стоял, прислонившись к дверному косяку.
— Я принесу тебе бизнес Макова и Коновалова на блюдечке. — Я затушил сигарету и надел пальто, висевшее на спинке кресла. — Моисей, я прошу, не лезь. Мы сами разберемся. Веди себя как можно естественней. Побольше появляйся на людях. Встреться со старшими, напомни о себе! Ответом на все вопросы я тебя обеспечил. Вали все на Кирилла.
— Хм… — Моисей достал бутылку коньяка и щедро плеснул себе в чашку с кофе. — У тебя хватит изоленты, чтобы изолировать меня от происходящего? Е*ом не торкнет, как говорит мой друг?
— Нет, не торкнет. Если ты забудешь про нас.
— Лазаря тоже забираешь? Ладно, только помни, что мне деньги не нужны. Ты мне крысу найди, — Моисеев залпом осушил кофе.
— Деньги нужны всем, не ври. Только помни, что помимо шуршащих купюр, они означают власть. А твое место кому-то приглянулось. Пора напомнить, кто в регионе главный!
— Скала, мне не нужна война!
— Тогда снимай перстень и вали из города, потому что тебя скоро раздавят, как муху, — я усмехнулся, наблюдая, как краснеет лицо старика.
— Ты забываешься, щенок! — он резким движением схватил меня за шею, сомкнув пальцы.
— Вот! Вспомни,
