новый голос. Я подскочила. Женщина, охранявшая вход в рынок, стояла в нескольких футах от меня, прислонившись к каменному столбу. – Хочешь, убью его за тебя? – Она жеманно улыбнулась и щелкнула маленькими ножами на пальцах.
Я пожала плечами.
– Да на здоровье.
25
Моего стража все еще пошатывало после подъема на скалу. Он со стоном прислонился к стене в коридоре, а я поспешила в картографную и захлопнула за собой дверь. Бросила на стол стопку пергамента, открыла зубами коробочку с углем.
Может, мне и не нужна помощь Кора. Если я нарисую карту и уговорю его переместить отель в нужное место, я смогу поискать артефакт сама, и Аластер не успеет прибрать его к рукам.
Держа в одной руке космолябию, я скользнула второй по списку артефактов. Обвела указательным пальцем строку о кольце с печаткой. Безрезультатно. Подняла взгляд на портрет женщины.
– Дело пойдет быстрее, если вы мне расскажете, как пользоваться этой штукой.
Я сосредоточилась. Магия, исходившая от космолябии, щекотала мне запястье. Я закрыла глаза, проверяя, не проступит ли в сознании карта, но ничего не случилось. После каждой попытки волна магии поднималась по моей руке все выше, но карты так и не возникло.
Справочник тайного общества все стоял в пыльном углу полки. Я выхватила его и пролистала все разделы, где упоминались артефакты, но нигде не оказалось сведений о том, как их использовать. Я в отчаянии швырнула книгу в дальнюю стену.
Когда Зося была еще маленькой, маман учила ее нехитрым песенкам, но постепенно повышала их сложность, пока малышка не научилась петь в разных тональностях. Описание кольца в каталоге было чересчур коротким. Возможно, для начинающего это слишком сложный уровень и стоит начать с чего-нибудь попроще.
Я снова скользнула взглядом по полке, взяла маленький пузырек с розовым песком и высыпала немного себе на ладонь. Потом подняла космолябию. На этот раз, когда магия поднялась по руке, я что-то почувствовала.
Солнце согрело мне язык, а на ноги нежно нахлынул прибой. Мне вспомнились волшебные зонтики, которые я видела в самый первый день в отеле, но сейчас происходило нечто иное. Нечто более масштабное. Я оставалась в комнате, но мой разум куда-то переместился. Я ссыпала песок обратно, но он словно бы остался со мной, облепил пальцы на ногах, сохранил свой аромат.
Рядом с пузырьком лежал старый кусочек коры. Стоило мне к нему прикоснуться, и я вообразила себе зимнюю ночь. Закрыла глаза и представила деревню, окутанную густым снегом. Бледных ребятишек с ввалившимися щеками, которые хлебали водянистый суп. В животе у меня заурчало от голода – то ли я сама проголодалась, то ли кора пробудила во мне это чувство.
Я брала один пыльный предмет за другим. Места сливались воедино в гротескной симфонии запахов, текстур, вкусов. Язык у меня словно бы опух, а живот вздулся. Я кинулась в туалет, и меня вырвало, а потом я рухнула на плиточный пол, вся мокрая от пота и обессиленная.
Час был уже поздний. Глаза у меня слипались, а тело так и норовило свернуться клубочком и погрузиться в сон, но я не дала себе слабины. Когда у меня наконец получилось встать, я прополоскала рот и, пошатываясь, вернулась за стол. Растерла между пальцами еще немного розового песка, потом опустила руку на космолябию, а второй взяла кусочек угля и поднесла к бумаге. Закрыла глаза. На этот раз, когда в сознании развернулся пейзаж, я стала рисовать карту.
Следующие два дня я пыталась изобразить карту, ведущую к кольцу. Но сколько бы раз ни гладила описание из каталога, ничего не происходило. Поэтому я рисовала другие карты.
Некоторые давались мне легко, а некоторые приходили на ум только после того, как я в течение многих минут прикладывала нужный предмет к груди, царапала им горло, крепко прижимала его к челюсти. Чем ближе удавалось к нему подобраться, тем проще становилась задача. Карты теперь занимали все мои мысли. Но это было только к лучшему. Я старательно очерчивала линии рек, улицы, изгибы ландшафта, и мне было не до чего.
Я почти не спала. Еду мне приносили кухарки, с виду совсем незнакомые. Но я едва к ней притрагивалась – не хотелось тратить драгоценное время на то, чтобы отмыть пальцы от угля и поесть как следует. Своих караульных, которые дежурили у моей двери по очереди, я не тревожила, а они, к счастью, не трогали меня, раз уж я не покидала комнаты.
На второй день утром пришел Аластер с ехидной улыбочкой на губах. Его обрадовало, что я нарисовала столько карт, но он заметно рассердился, когда выяснилось, что ни одна из них не ведет к кольцу. Сложил карты аккуратной стопкой и удалился.
На следующее утро я проснулась резко, словно от толчка. Видимо, уснула на кипе бумаг и угля. Шея затекла, глаза жгло. Сначала мне и вовсе показалось, что страничка из каталога мне просто пригрезилась. Но нет – она лежала передо мной на столе, а на ней темнели все те же четыре мучительных слова: источает и стирает магию.
В дверь постучали.
– Уходите, – рявкнула я. У меня осталась всего одна ночь. Некогда отвлекаться. Даже дышать – и то некогда.
Кем бы ни был вошедший, он меня не услышал. Дверь распахнулась, и в комнату с лязгом въехала тележка для доставок – ее везла светлокожая девушка с незнакомым лицом.
– Куда поставить обед?
Я махнула рукой на маленький столик у окна.
Звякнули подносы. Я потерла переносицу, мысленно проклиная себя за то, что не заперла дверь.
– Какая живописная деревенька, – сказала девушка, выглядывая в окно. – Слышала, как на кухне судачат об этом местечке. Какое-то милое поселение на южной окраине Верданна.
– Что?! – Я подскочила и кинулась к окну. За ним тянулась старинная каменная стена.
Сложно было точно определить наше местоположение по этому пейзажу, но мне он был знаком. Я откинула волосы назад и принялась быстро обуваться.
Пять минут.
Дам себе пять минут, немного развеюсь, пройдусь, потом вернусь в комнату и нарисую эту чертову карту.
Я выскочила в коридор и отшатнулась, когда мой страж отделился от стены. Это был Сидо. Один. Бледный и поникший, он стоял, склонив голову в сторону, где обычно ходил Сазера.
– А где ваш брат?
Он крепко зажмурился и повернулся ко мне спиной.
И тут я вспомнила. Аластер пообещал наказать Сазера за то, что
