– Ого! – сказал Суваев и присвистнул. – По вам стреляли, кэп?
– По нам, – буркнул Рома недовольно. – По кому же еще?
– Кто?
– Хотел бы я знать!
– Мальчики! – вмешалась Юлька. – А не лучше ли нам убраться отсюда? Хотя бы к платформам, а нет – так и дальше. А?
– Лучше, – безропотно согласился Рома. – Пошли.
Смагин, не проронив ни слова, двинулся прочь из рукава, в пузырь, к свету. Глаза у него были белые, совсем как в последний день на Волге, когда он нежданно-нагадано навсегда расстался со своим кораблем.
Они приблизились к двум платформам; Янка выскочила навстречу.
– Целы? – спросила она, беспокойно глядя на кэпа и Смагина.
– Целы, – процедил капитан. – Ушел, зараза! У него платформа стояла в рукаве.
– Значит, он нас поджидал, Рома, – глухо сказал Смагин. – Точнее, наверное, даже не нас, а тебя, капитан.
– С бластом наизготовку, – добавила Янка. – Тебя пытаются сместить, капитан.
– Ты должен быть осторожнее, капитан, – с легким раздражением продолжил Рома тем же тоном. И сердито плюнул вниз, на ленту, соединяющую два рукава уровнем ниже.
Смагин тем временем спихнул увечную платформу с дороги; она, величаво кувыркнувшись, полетела куда-то вниз, в прозрачную пропасть, к белесому дну пузыря. Следом отправилась и одинокая отломанная дверца.
– Поехали, – сказал Смагин, садясь в целую платформу. – Залезайте.
Шепеленко, Риггельд и Юлька намерились было последовать его примеру; Рома остался на месте. На ленте перед платформой. Он вынул из нагрудного кармана нечто вроде блокнота, раскрыл его и внимательно уставился на матовый экранчик. На лице его отражались досада и недоумение.
Несколько секунд все молча ждали.
– Яна, – наконец нарушил молчание капитан. – Кто у тебя сейчас на вахте? В базовом?
Шепеленко взглянула на часы.
– Жаркевич сменился… В пять. Должна Ритка Медведева заступить. А что?
Капитан продолжал глядеть на экранчик своего прибора.
– Жаркевич-то сменился. В пять, как и положено. Но на вахту никто не заступил, базовый информатики пуст.
– Не может быть! – не поверила Янка.
Капитан раздраженно дернул плечом, решительно сел на переднее сидение платформы и звучно хлопнул дверцей.
– А у тебя в рубке, Юля?
– В пять должен заступить Хаецкий. Только не помню который. Смагин, вот, сменился, а Хаецкий заступил.
– Хаецкий не заступил, Юля. Пилотская рубка тоже пуста.
Юлька вопросительно повернулась к Смагину.
– Юра? Это как понимать?
Смагин пожал плечами:
– А как понимать? В пять меня выбросило из системы, ну, я из шкафа вылез. Хаецкого еще не было. Я еще удивился, помню: во, псих, на вахту опаздывает! Я его не стал дожидаться, все равно в пилотской работы не было…
Рома уже тащил из кармана коммуникатор. Откинул микрофон, прижал трубку к уху.
– Але! Валентин? Ты где? А Женька?
С минуту Рома внимательно слушал. Потом молча отнял трубку от уха.
– Так-так. Хаецкий до вахты до сих пор не добрался. Он застрял, в рукаве по дороге от офицерского к рубкам. Платформа по выезду из офицерского прыгать не стала, так и тащилась обычным манером. А потом стала, в без пяти пять. И до сих пор стоит. Он звонил транспортникам, обещали разобраться…
– А транспортники, – донельзя скучным тоном констатировала Яна, – почти сплошь люди Шадрина да Юдина. Как раз тех, кто не прочь капитана сместить, насколько я понимаю.
– Раньше ты говорила, что в капитанство метит директорат, а не бандиты, – заметил Смагин.
– Да заодно они, что тут думать, – Яна пожала плечами. – Кэп, это заговор. Они пытаются отсечь нас от корабля. Проверь на всякий случай боевую.
Капитан потрогал несколько клавиш на приборе. И сердито засопел, когда разглядел ответ.
– В пять кто-то из канониров сменился. Никто пока на его место не заступал…
– Was fuer ein Verdruss! Teufel auch! – выругался Риггельд. – Как они ловко подгадали! Наши сменяются и уходят с вахты, чтобы успеть на сбор в жилых. А заступающих тормозят транспортники! Ловко, hol's der Teufel! Das nennt man Pech haben!
– Знаешь что, Рома, – решительно произнесла Юлька. – Не стоит нам туда ехать. На сбор. Что-то там зреет нехорошее.
– Какого же черта в нас стрелял этот олух? А? Если нас пытаются заманить и прикончить, какой смысл пугать нас по дороге? Тем самым предупреждая?
Рома с сомнением покачал головой.
– Нет, Юлька… Что-то тут не стыкуется.
– Но ехать, – уверенно сказал Суваев, – все равно не стоит. Давайте-ка лучше назад в офицерский уберемся, и нашим всем сообщим. Пока не поздно.
Суваев без колебаний врубил циркулярный вызов, но коммуникатор, пару раз пискнув, вдруг без видимых причин отключился. Изумленно уставившись на доселе безотказную говорилку Суваев застыл, сразу став похожим на земного Сфинкса.
– А-а-а… – протянул он. – Не понял?!
Рома снова потыкал ногтем в миниатюрную клавиатуру своего приборчика.
– На связи кто-то есть, – сообщил он спустя секунду. – И даже не один – там посекторные вахты…
– Зуб даю, это доверенные директората, – Янка насупилась. – «Зуб даю» в ее устах прозвучало как-то странно и неуместно.
– Кстати, – небрежно заметил спокойный Риггельд. – А почему мы стоим? Вроде бы, решили в офицерский возвращаться?
Рома медленно поднял голову от экранчика и обернулся к Риггельду. До капитана наконец дошло.
– Курт… Черт возьми! Они же и нашу платформу контролируют!
Смагин немедленно навалился на дверцу. С нулевым результатом.
– Поздравляю, – выдохнул он. – Мы заперты.
В тот же миг платформа плавно заскользила прочь из пузыря, но не назад, к офицерскому, а в прежнем направлении. К жилым секторам. Навстречу веселым людям из директората. Навстречу Юдину и Шадрону.
– В сторону! – рявкнул Смагин и вытащил бласт. Сухо щелкнул освобожденный импульс; Смагин из очень неудобного положения саданул по дверце ногой. Дверца открылась.
– Прыгаем! Пока ход не набрали!
Рома не менее решительно высадил переднюю дверцу и вывалился на ленту дороги. Сверху на него вывалилась Юлька. Некоторое время все по инерции скользили по гладкому покрытию, сквозь зубы ругаясь и изо всех сил пытаясь остановиться. Пустая платформа некоторое время тянула прочь, но потом замерла, безучастно шевеля незакрытыми дверцами.
– Ходу, ребята, ходу! – Суваев взял инициативу на себя. Он подтолкнул Смагина с Янкой и побежал назад, в пузырь. Риггельд, плечом к плечу с Юлькой, поспешили за ними.
– Не отставай, капитан!
Рома, с бластом в правой руке и раскрытым прибором-блокнотом в левой, честно пытался не отстать.
– Пашка! Уйдем через ремзону, спускайся вниз, там лестница на входе в рукав должна быть! – крикнул он.
– Ага, вижу! – подтвердил Суваев.
Вдалеке, в сумрачной мгле рукава, засветилась желтая искорка, постепенно раздваиваясь. Чьи-то зажженные фары.
– Вперед, капитан! – Риггельд замер перед скобяной архаичной лесенкой, выполненной из полупрозрачного материала, неотличимого от стен пузыря-развязки. – Мы прикроем.
Суваев уже ссыпался вниз и наугад пинал ногой стены в поисках хода в ремзону.
– Нашел! – крикнул он обрадованно секунд через десять.
Из рукава слабо потянуло воздухом – похоже, платформа приближалась даже не одна. Сухой шелест звучал зловеще.
«Ну, попали! – подумал Суваев, пропуская капитана в ремзону. – И это самый совершенный корабль в обозримой части галактики! Фагоцит хренов! Как крысы на чайном клипере, е-мое…»
Мысли лихорадочно скакали в голове, толкались и сменяли друг друга, словно картинки в калейдоскопе.
Риггельд скользнул в ремзону последним и с размаху захлопнул за собой дверь.
– И куда дальше? – вопросительно прошептал Суваев.
Вокруг сомкнулась кромешная тьма.
– Я знаю, куда, – тихо ответил во тьме голос капитана. Кто-нибудь подсветить может?
Янка немедленно щелкнула химической зажигалкой и тусклый синеватый огонек бросил на лица призрачные отсветы.
Капитан снова возился со своим прибором.
– Ага, вот, – сказал он, на что-то нажимая, и довольно хлопнул крышкой, пряча плоскую коробочку в карман.
В тот же миг участок потолка точно над головой капитана стал источать рассеянный желтоватый свет.
– Двинули! – выдохнул Рома Савельев и решительно зашагал куда-то вглубь ремзоны. Светлое пятно послушно поползло по низкому потолку капитану вослед.
Уже через полста шагов коридор резко свернул.
«Да, – подумал Суваев уныло. – Ничего не меняется. Человек остается скотиной даже на суперкорабле. Стреляет в ближних, рвется к власти и прячется по подвалам.
Только подвалы теперь чистые. Без сырости и крыс.
Меняется только окружение. А люди остаются прежними…»
Отчего-то Суваева не слишком обрадовал этот вывод.
49. Александр Самохвалов, оператор сервис-систем, инженер-консультант директората, Homo, крейсер Ушедших «Волга».
– Стрелка нашли, шеф! – сказал Самохвалов, отрываясь от коммуникатора. – Только что.
