разве же это мои слова?
– Чьи же тогда? – строго спросил Хунли.
– Вашего великого прадеда.
Хунли замер.
– Ваше величество, ваш прадед оставил указ, в котором винил себя в страданиях своего народа. Он упоминал, что был слишком благосклонен к супруге Дунъэ, его поведение было недостойным, о чем он глубоко сожалел. – Вэй Инло, видя, что Хунли задумался, торопливо продолжила: – Я просто пересказала его слова.
Если наказать за подобное, не будет ли это оскорблением предков?
Хунли помолчал с минуту, а после медленно спросил:
– Твои упреки в адрес государя, что он даровал смерть слугам, – это тоже слова моего прадеда?
– Вовсе нет.
– Стража! – тут же приказал Хунли.
– Это слова вашего деда, государя Канси! – снова нашлась Вэй Инло.
Хунли опять не нашелся с ответом.
– Ваш дед давным-давно своим указом запретил совершать самоубийство в знак преданности. С тех пор таких случаев больше не было!
Хунли вновь надолго замолчал, его явно одолевали сомнения.
Судя по всему, он явно не собирался отпускать ее просто так.
– А ну-ка, ответь, что значит это твое «простой люд желал, чтобы их государь был бесчувственным»?
– Ваше величество, – медленно отчеканила Вэй Инло, кланяясь в землю, – я слышала, что вы каждое утро встаете в час Зайца[82]. Летом в это время уже светло, но в зимнюю пору еще темно. Когда с западных окраин, где идет война, приходят донесения из военного лагеря, ваше величество тут же созывает министров для совещания, даже если на дворе стоит еще глубокая ночь. Военные министры дежурят раз в пять-шесть дней, это очень изматывает! Но ваше величество делает так каждый день из года в год, такая преданность стране достойна самого искреннего восхищения! Но, будучи поглощенным делами государства, ваше величество часто пренебрегает своим гаремом. Разумеется, ваши супруги и наложницы чувствуют себя покинутыми. Совершенно ясно: для того чтобы стать мудрым правителем, нужно обратить все свое сердце и помыслы к народу и Поднебесной, но закрыть их от наложниц!
Хунли внимательно слушал каждое ее слово и уже собрался было что-то сказать, но передумал.
– Верно. Любовь к стране важнее чувств к женщине. Таким образом, ваше величество – мудрый государь, – неожиданно императрица подошла и махнула рукой. – Ладно, ступай. Мне нужно поговорить с его величеством.
У Вэй Инло как камень с души упал. Она прекрасно поняла, что такой уловкой императрица спасла ее из затруднительного положения. Император уже задал свои вопросы, а значит, выйдя за двери, она будет в безопасности…
– Постой, – неожиданно раздался голос Хунли прямо над ее головой. – Подними голову!
И Вэй Инло, и императрица не смогли сдержать удивления:
– Ваше величество?
– Твои голос и манера речи кажутся все более знакомыми. – В его голосе пробежала тень сомнения, он присмотрелся повнимательнее.
Конечно же, Вэй Инло не осмелилась поднять голову. Она так и распласталась по полу, прижавшись к нему лбом, не смея пошевелиться.
– Я вспомнил. – Хунли осенила догадка. – Ты ведь та…
– Выйди! – неожиданно вмешалась императрица. – Хватит досаждать его величеству! Выйди и стой снаружи на коленях!
– Слушаюсь, госпожа! – Вэй Инло без оглядки кинулась вон.
За ее спиной продолжался спор царственной четы.
– Я уже встречал ее, тогда она была мелкой служанкой низкого ранга. И месяца не прошло, а она уже пробралась во дворец Чанчунь, да еще и пользуется твоим глубоким доверием. Она явно замыслила недоброе, ее голова полна злобных, коварных планов! Императрица, как ты можешь держать при себе такого человека?
– Ваше величество, Вэй Инло – моя служанка. Я прекрасно знаю, что она за человек.
– Ты слишком мягкосердечна. Смотри, не пригрей змею на груди!
– Ваше величество, помните? «Если работаешь с кем-то, то не следует в нем сомневаться, если в ком-то сомневаешься, то не следует с ним работать». Я привыкла доверять своим глазам. Инло вовсе не такая, какой вы ее описываете!
Вэй Инло резко остановилась.
«Это она-то не такая?»
Нет, император все верно сказал: она замыслила недоброе и вынашивает коварные планы.
«Но я никогда не обману вашего доверия, – мысленно обратилась к императрице Вэй Инло. – И никому не позволю навредить вам».
Глава 40
Злая собака
Спор императора и императрицы на время утих.
Вэй Инло думала, что ее величество учинит ей серьезный допрос, но прошло несколько дней, а ничего так и не произошло.
Фраза «если работаешь с кем-то, то не следует в нем сомневаться, если в ком-то сомневаешься, то не следует с ним работать» оказалась чистой правдой.
Императрице нравилось, что Инло смышленая, и время от времени она брала девушку с собой в качестве сопровождающей. Сегодня они вместе со старшей наложницей Юй отправились в сад, и императрица взяла с собой не Эрцин или Минъюй, а именно ее.
Сад был настоящей усладой для глаз, только немного подвела погода. Императрица и старшая наложница оделись в теплые накидки, в их рукавах прятались маленькие грелки для рук, они неторопливо шли по изогнутому деревянному мосту, под которым в пруду резвилось бессчетное число карпов. Их было так много, что казалось, вместо воды под мостом колышется шелковое полотно, расшитое замысловатыми узорами.
– Нет нужды хоронить себя во дворце Юнхэ, почаще приходи ко мне, в моем саду тоже есть на что посмотреть. Но вели слугам быть настороже: с тобой всегда должен быть кто-то рядом, – мягко сказала императрица.
Старшая наложница выглядела изможденной и похудевшей, натянув улыбку, она произнесла:
– Мне никогда в жизни не отплатить за вашу доброту.
– Я императрица, и дела гарема – моя ответственность, тебе не за что меня благодарить.
Юй слабо улыбнулась:
– Если бы все во дворце были такими рассудительными, как ваше величество, то не бывать в этом месте скандалам.
Императрица прекрасно понимала, кого она имеет в виду, но не знала, как ее утешить, а еще она волновалась, что старшая наложница чересчур погружена в свои мысли и может навредить своему ребенку. Поэтому она незаметно подмигнула Вэй Инло, чтобы та придумала, как развеселить молодую женщину.
Вэй Инло не сразу сообразила, чем бы ее занять, но старшая наложница Юй сама нашла, на что переключить внимание. С умилительным возгласом она воскликнула:
– До чего прелестная собачка!
К ним выбежал белоснежный комочек шерсти.
Теперь, когда он подбежал ближе, стало ясно, что это маленькая собачка со светлым мехом без единого пятнышка. За ним следовали несколько евнухов. Один из них держал в руках расписную миску, полную горячей отборной еды, а второй что есть мочи
