поколения еврейских деятелей, пришедших в начале 20го века на смену деятелям эпохи 80-х и 90-х годов, пережившим погромы, Временные правила 1882 г., выселение из Москвы и т. д., решающим моментом для их национального самосознания явились Кишиневский, а затем последовавший за ним Гомельский погромы, вызвавшие новую волну массовой эмиграции евреев. Мысль о том, что в формулировке национальных требований, в которых заинтересовано русское еврейство, дело обстоит не вполне благополучно, была тогда у всех наличных группировок еврейства. Бунд, например, который на своем 4-ом съезде (в 1901 году) счел нужным высказаться в резолюции против «раздувания национального чувства, ведущего к шовинизму», одновременно заявил, что «понятие «национальность» применимо и к еврейскому народу». Бунд опубликовал свой первый вариант национальной программы, по которой будущая свободная Россия должна быть «федерацией национальностей с полной национальной автономией каждой из них, независимо от обитаемой ею территории».[43] Как раз в 1901 г. Дубнов в «Восходе» опубликовал 4-е из «Писем о старом и новом еврействе», в котором формулировал свою идею культурно-исторической самоуправляющейся нации и высказался в пользу создания секуляризированной еврейской общины, куда входят и религиозные, и нерелигиозные элементы, которые объединяются в союз общин и затем во всемирный союз еврейских общин. Эти поиски национальной программы усилились в различных кругах русского еврейства после погромов 1903-го и следующих годов.
Если Кишинев, взволновавший весь еврейский мир (и не только еврейский), оказался исходным пунктом и чрезвычайно стимулировал развитие национальных еврейских требований, то Гомель вписал новую страницу в современную еврейскую историю фактом создания еврейской самообороны, которая оказала сопротивление. Самооборона была создана еврейской молодежью и рабочими, организованными Бундом, рабочими-сионистами и др. Эти настроения готовности отстоять свою национальную честь и создавать повсеместно отряды самообороны против громил передавались всей еврейской общественности. Характерна в этом отношении, что один из призывов к самообороне был написан на иврит Ахад-Гаамом и распространялся в сионистских и религиозных кругах.
Но зимой 1903 — 04 года уже явно предчувствовалась близость революции, и вся обстановка чрезвычайно политизировалась. Рабочие забастовки, крестьянские беспорядки, студенческие волнения минировали почву, — особенно, когда в разгар неудачной войны с Японией был убит террористами Плеве, в котором и еврейство видело одного из своих самых упорных ненавистников, К этому времени революционное движение и в еврейской среде поднялось с большой силой: состоялись первые демонстрации на улицах городов, в театрах, нелегальные собрания, привлекавшие порой в пригородных местах тысячи рабочих, экономические забастовки, перераставшие в политические, жестоко подавляемые полицией. Политическое оживление охватило все круги еврейского общества, причем следует отметить, что многие выдающиеся еврейские деятели, даже национально настроенные, входили в общероссийские организации, как, например, в нелегальный «Союз Освобождения» (организация, связанная с именами П. Б. Струве, П. Н. Милюкова и Е. Д. Кусковой).
По внутриеврейской линии в эту пору играли крупную общественную роль, с одной стороны, русско-еврейский журнал «Восход», еще с 80-х годов бывший одной из трибун борьбы за равноправие, и — с другой стороны, идишистский «Фрайнд», возникший в 1903 г. в Петербурге, под редакцией С. М. Гинзбурга. Оба эти издания пытались, не всегда с успехом, вести свою работу на началах коалиции еврейских демократических деятелей с сионистами. Однако, по-видимому, в широких кругах еще не настал момент ни для кристаллизации и оформления еврейских партий, ни для радикального политического размежевания. Не социалистические, буржуазно-демократические элементы в русском еврействе ждали своего часа, — как, впрочем, ждала его вся охваченная освободительными стремлениями Россия.
К этому времени активные круги русского еврейства объединяло сознание, что еврейские требования не могут замыкаться областью гражданских прав, но что еврейский коллектив должен с той же настойчивостью бороться и за свои национальные права. Эта мысль получала все большее признание в русском еврействе, нанося последний удар идеологии ассимиляции и порывая с теми смутными космополитическими концепциями, которые задержались в воззрениях отдельных группировок (в Бунде, например, были довольно сильны «нейтралистские предрассудки» — дефетизм в отношении еврейского будущего и отталкивание от идеи «мировой еврейской нации»). Устоять перед лицом роста национальных настроений было настолько трудно, что, как сообщает один из идеологов Бунда, Вл. Медем, «зимой 1904 года в банкетную эпоху Ц. К. Бунда счел себя вынужденным, совершая формальное нарушение съездовской резолюции, бросить лозунг национальной автономии в повседневную агитацию». У сионистов еще до того произошли внутренние сдвиги (в связи с проектом Уганды, внесенным Герцлем на 6-й конгресс), и от них отпочковалось территориалистское крыло. В своей дальнейшей эволюции территориалисты посвятили себя целиком эмиграционной проблеме, и на этом пути — на 7-ом конгрессе — порвали с сионистами, с их идеологией и организацией. Но и от поалей-цион откололось течение, объединившееся «с группировкой «Возрождения» (сеймовцев) и придерживавшееся в национальной программе концепции, близкой к построениям Дубнова, отстаивавшей широко развернутую платформу автономизма. В течение революции 1905 года и последующих лет происходило дальнейшее оформление национальных программ еврейских группировок — социалистического и буржуазно-демократического сектора.
6
И в несоциалистическом секторе еврейской общественности эпоха первой революции, охватывавшей 1905—1907 годы, отразилась созданием на довольно широком фронте политических партий и групп, в течение этих лет выступивших со своими национальными программами. Банкетная кампания в эпоху «политической весны» 1904 — 05 гг. заложила основы политической коалиции нескольких партий, которая вылилась в созыве ряда съездов еврейских деятелей и создала «Союз для достижения полноправия еврейского народа в России». В него входила группировка, впоследствии самоопределившаяся под названием Еврейской Народной Группы (будущие еврейские кадеты во главе с М. М. Винавером), Народная Партия (Фолькспартей), связанная идеологически с С. М. Дубновым и системой его воззрений в национальном вопросе, и сионисты.
Союз полноправия (или «достиженцы», как их называли в еврейской публицистике) провел четыре съезда — в марте и ноябре 1905 г., в феврале и мае 1906 года. Союз полноправия стремился «к осуществлению в полной мере гражданских, политических и национальных прав еврейского народа в России». Пункт о национальных правах формулировал положение о «свободе национально-культурного самоопределения, выражавшейся в самой широкой автономии общин», свободе языка и школьного преподавания. Для установления основ национального самоопределения и принципов внутренней организации еврейства Союз прокламировал идею созыва Всероссийского еврейского Национального Собрания на началах всеобщего и т. д. избирательного права. В связи с предстоящими выборами в Первую Государственную Думу, Союз высказался за то, чтобы в Думе депутаты-евреи «образовали еврейскую группу для совместных действий по всем вопросам еврейского полноправия... Члены этой группы не связаны принудительной дисциплиной». Эта резолютивная часть постановления отвергала распространенную в сионистских кругах мысль о том, что депутаты-евреи должны образовать самостоятельную фракцию, связанную дисциплиной.
Когда после
