обомлела. Там, сидя за столом, попивая что-то из пузатого стакана, сидел император. Когда мы вошли, он встал, не отрывая от меня взгляда. Мне не нравилось, как он на меня смотрел. Хотелось стряхнуть этот липкий и изучающий взгляд. Обескураженная таким внезапным визитом, я, еще помня о приличиях, подбирая полы шали, пахнущей Веррионом, почтительно присела, замирая в светском книксене.
Император ничего не сказал, его опередил Веррион.
— Дара, тебя отведут в твою комнату. Новую. Старая еще непригодна для жилья.
Я поднялась и кивнула, вкладывая в свой жест максимум благодарности. Но тепла в его взгляде не увидела.
Только ледяной холод в прищуренных замораживающих глазах.
Он снова стал самим собой, неприступным генералом, как скала, что окружает этот дом. Гордо выпрямив спину, стараясь не смотреть ни на одного, ни на другого, вышла.
На выходе меня встретила служанка, проводя в другое крыло дома.
Комната была небольшой, но теплой, а самое главное, с отдельной ванной комнатой.
Все та же девушка принесла еду. Поднос с умопомрачительными запахами. В животе заурчало, я сглотнула голодную слюну, подмечая, куда именно служанка положила чистое белье и полотенце.
— А где Грета?
Меня и правда интересовал этот вопрос. Не может быть, чтобы она не участвовала в ремонте, да и вообще… может, с ней что-то случилось?
— Она еще не вернулась.
И все. Опустила вниз глаза и больше ни слова.
Быстро помогла мне раздеться, параллельно наполняя ванну.
— Вам что-нибудь еще нужно, госпожа?
Разговаривать или расспрашивать служанку оказалось совершенно бесполезно, поэтому, отрицательно покачав головой, я ее отпустила.
Первым делом забралась в горячую пахнущую травами ванну, блаженно погружая в нее свое усталое тело. Это было прекрасно. Сколько так нежилась, не знаю, но вода в ванне успела порядком остыть. Я нехотя поднялась, давая себе зарок, что завтра еще раз позволю себе такое наслаждение.
Вытерлась огромным полотенцем и уже хотела уходить, как услышала в стене голоса.
Вот здесь, напротив.
Что это такое? Может, мне показалось?
На цыпочках подошла, прижимаясь ухом.
Так и есть… там кто-то разговаривает. Но слов не разобрать.
Исследуя стену, наткнулась на какой-то рычаг, спрятанный от чужих взглядов в крючке для разных мелочей, потянула за него и… передо мной отворилась дверь, замаскированная под рисунок стен.
Заглянула внутрь…
Не может быть… там есть проход, узкий, всего несколько сантиметров, но я с легкостью в него протиснусь.
Оглядела себя. Идти в таком виде нельзя. Наспех причесывая мокрые волосы, накинула халат и, взяв с собой фонарь, смело зашла внутрь.
Невооруженным взглядом было видно, что этим потайным ходом давно не пользовались. Огромный слой пыли и паутины.
Недовольно поморщилась. Придется снова купаться, чтобы убрать всю грязь с волос.
В стенах через каждые два метра виднелись маленькие окошки. А это интересно. Прислонилась к одному из них, из которого прекрасно слышались мужские голоса. А когда взглянула, то замерла. В маленьком кабинете, прямо напротив меня, стояли и что-то бурно обсуждали Веррион и император. И если судить по накалу, разговор явно шел на повышенных тонах и обоим не приносил удовольствия.
Глава 57
— Как обстоят дела с женой?
От этих слов я напряглась. Император спросил буднично, словно невзначай переводя разговор в нужное ему русло. Но даже отсюда мне было видно, как загорелись его глаза, а тело выпрямилось. Ох, его очень интересовал ответ на этот вопрос. Меня тоже, но не генерала… Он зло прищурил глаза и буквально выплюнул следующую фразу, совершенно не боясь гнева императора.
— Тебя это не касается.
Император сел в кресло. Отсюда мне прекрасно была видна его поджарая атлетическая фигура. Он нервно постучал пальцами по подлокотнику, отбивая четкий ритм, и, перекинув ногу на ногу, чуть настойчивее заключил:
— Ну не скажи. Я поэтому и приехал первым делом сюда, чтобы лично разузнать о своей…
Не договорил, замял слово…
Веррион громко хмыкнул, словно все, что сейчас говорил самый главный дракон, обыкновенная, не стоящая его внимания глупость.
— О ком, Максимилиан? Я далеко не дурак и чуть-чуть разбираюсь в интригах, что ты умело, как гребаный паук, вьешь вокруг себя. Неужели ты думал, что я, не проверив твои слова, слепо поверю тебе насчет любовницы?
Император улыбнулся, но холодно и как-то предостерегающе.
— Мне зачем тебе врать?
Мне их разговор напоминал дуэль. Они бросали фразы друг в друга, явно преследуя какую-то скрытую от посторонних глаз цель. О чем они говорили? О какой любовнице шла речь? О той, что пришла к нам в дом? О его бывшей невесте?
Веррион продолжал возвышаться над столом, облокотившись на столешницу. Его взгляд искрился. Горел. Я видела, уже могла в этом разбираться, с каким трудом он сдерживал себя, насколько этот разговор ему неприятен.
Император поджал губы, выжидающе смотря на своего генерала.
— А я думаю есть зачем. Млять, Максимилиан, я знаю тебя с самого детства, и если ты что-то хотел, то всегда получал. Сейчас ты захотел мою жену. Цель твоя мне не ясна, но я догадываюсь, что новость о твоей с ней связи частично преувеличена.
От неожиданности закрыла рот рукой, боясь выдать себя вырывающимся из груди звуком.
Что? Речь обо мне? Я любовница…
И в голове все сложилось… вспомнились слова, что муж бросал мне в лицо. Злые, бьющие и разбивающие сердце вдребезги. Мне хотелось крикнуть, что все, все, что говорил император, — неправда. Но я всего лишь замерла, задерживая прерывистое дыхание, боясь ненароком спугнуть момент, когда я узнаю ВСЮ правду.
— Мне важен результат. Не забывай, месяц подходит к концу.
Веррион, все это время дозируя эмоции, представая перед своим монархом собранным и холодным, вдруг встал и резко подошел к окну. Несколько секунд стоял молча, видимо собираясь с мыслями, потому что фраза, которую он произнес после, вынуждая мое сердце сжаться и через мгновение рухнуть в пятки, заставляя кровь горячими потоками бежать под кожей.
— Я тебе ее не отдам.
Император, думая, что за ним никто не наблюдает, как-то по-звериному оскалился, показывая свои истинные эмоции. Хитро сузил глаза и победно улыбнулся.
Мне стало страшно. По-настоящему. Я затряслась в лихорадке, ощущая поднимающийся по ногам лютый холод.
Император прекрасно знал, чем должен закончиться наш истинный союз — смертью Верриона. Но прежде… прежде он должен меня полюбить. И то, что происходит между мной и генералом, прекрасно доказывает, что император достаточно хорошо знает Верриона, раз так легко играет на его чувстве ревности. Все это четко спланированная игра императора. Неужели мой муж это не понимает?
— Ты забываешься, Веррион…
