и стук каблуков, а затем Кроули едва слышно произнесла: – Три дня назад в своей квартире был найден Джеймс О’Конноли и его разнесённая в клочья башка. Должна сказать, пуля в рот не красит людей.
– Господи…
Реальность съехала влево, чуть задержалась и вернулась, устойчиво встав с ног на голову. Что?.. Перед глазами неожиданно возникло лицо Джима в их последнюю встречу – уставшее, болезненно-бледное. Джил нахмурилась. Она понятия не имела, что чувствовала. Облегчение? Испуг? Жалость? Злорадство? Эмоций было слишком уж много. Они истерически наталкивались друг на друга, играя одновременно в чехарду и догонялки.
– Мы провели там два дня и изъяли много бумажек, которые сейчас у меня…
– Энн… – хрипло пробормотала Джил, боясь поверить.
Господи, пожалуйста! Она никогда ни о чём не просила, ни на кого не надеялась, но, пожалуйста… Пожалуйста! Пусть её надежда не окажется глупой!
– Да?
– Среди бумаг был… плотный жёлтый конверт? Из тех, что обычно используются для документов.
– Нет. – Мир вздрогнул и рассыпался на осколки. Что же, это и правда было наивно… – Я специально всё обыскала. Никаких конвертов, даже файлы на компьютере будто подчищены – пустые папки и дыры в архивах. Никакого компромата, кроме рабочей макулатуры. Прости…
Джиллиан прикрыла глаза, борясь с разом навалившейся правдой. Всё. Вот теперь точно конец. Ну, хотя бы насчёт снимков Джим не обманул и действительно их уничтожил. Но тут вселенная решила сделать прощальный подарок, когда, тихо откашлявшись, Энн решила договорить:
– Не знаю, обрадует или опечалит эта новость, но я решила, что лучше сказать. Официальная версия следствия – самоубийство. Не всё так очевидно, однако твой бывший муж сам нажал на курок. Похороны…
– Мне плевать на почести для этой твари, – прорычала Джиллиан и со всей силы врезалась затылком в твёрдую стену.
Первая оформленная эмоция всё же нашла путь, вырвавшись на свободу из целой ямы отчаяния. Из глаз брызнули злые слёзы усталости и скопившегося нервного напряжения, пока Джиллиан судорожно пыталась взять себя в руки. Одно было ясно точно – ей плевать на О’Конноли. Ни в одном уголке своей чёрствой души Джил не находила прощения для бывшего мужа. Ничего. Ни капли сожаления, ни грана жалости. Пусть горит в аду! Гниёт в поганом мешке на дне канавы. Однако вслух она лишь спокойно произнесла:
– Спасибо, что сказала.
Джил сбросила вызов, и в этот же момент огромные двери приёмного отделения распахнулись. Створки плавно отъехали в стороны и впустили в себя небольшую группу людей, чьи неуместные в этих стенах деловые костюмы темнели посреди коридора. Переговариваясь, они дружно ступили в больничный холл, а впереди шёл…
Бен был удивительно тороплив. Поджатые губы, чуть прищуренный взгляд, которым он быстро скользил по койкам и пациентам, выдавали поспешность. И хотя поступь его казалась спокойной, движения Рида были излишне резки. Он двигался вдоль коридора, приветствуя привычно потянувшихся к нему людей, задавал вопросы, слушал ответы, но Джиллиан чувствовала скованную протоколом нервную лихорадочность. В быстрых рукопожатиях и немного формальных улыбках было слишком много нетерпеливой суеты. Оставив голодных на сенсации журналистов за пределом больницы, Бен словно кого-то искал и стремился поскорее двинуться дальше, но из раза в раз вынужденно останавливался.
Джил вздохнула, неловко поднялась с пола и малодушно помечтала спрятаться от слишком любопытных глаз шедших за мужем чиновников. Однако стоило ей пошевелиться, как по гулкому коридору пролетел радостный вопль. От него, кажется, задребезжали шкафы и бутылки с лекарствами, вынудив всех повернуться к источнику звука.
– Эй, мэм!
Огромный темнокожий пожарный, успевший избавиться от части громоздкого обмундирования, так поспешно пробирался к Джиллиан, что невольно оттолкнул не ожидавшего такой наглости низкорослого мэра. На тёмном пыльном лице его светилась неожиданно счастливая ухмылка, а в покрытой зажившими ожогами ручище он аккуратно сжимал пару аккуратных женских туфель на тонких хрупких каблуках. И видит бог, если бы Джил могла провалиться сквозь землю, то обязательно это сделала. Тем временем верзила нёсся к ней, размахивая в воздухе подобием трофея.
– Мл… Кхм… Я тут эта… искал вас. Негоже разгуливать в ноябре босиком, миссис Рид.
И при звуке её имени Бен обернулся. Резко и стремительно вскинул голову, впившись взглядом в её лицо. Но с такого расстояния было непонятно, испуган он или в бешенстве, хочет убить прямо сейчас или ему настолько уже всё равно, что даже непонятно, зачем вообще смотреть в её сторону. Рвано улыбнувшись, Джиллиан прикрыла глаза. Боже, не жена, а сто часов позора. Но тут большая фигура пожарного загородила Джил от остальных, и в руки легли злополучные туфли, которые она машинально тут же надела. Ногу ожидаемо прострелило болью.
– Спасибо, – пробормотала она, хотя даже не знала, за что именно благодарит. За обувь или возможность спрятаться от любопытных глаз. О, можно не сомневаться, после сегодняшних новостей миссис Рид станет предметом для пересудов. И прямо накануне выборов. Чёрт!
– Это я должен вас благодарить, мэм, – немного смущённо отозвался новый приятель, почёсывая кудрявую голову. – Ваш поступок был…
– Глупым, – закончила за него Джиллиан, оглянувшись на шум новой каталки.
– Мля, это уж точно! – разразился грохочущим смехом пожарный и закатил глаза, когда заметил скептически поднятую бровь. – Ладно, эм, хорошо. Реально дурацким. Вы могли пострадать, мэм, а мне пришлось бы отвечать перед… э-э-э…
Парень тревожно посмотрел назад, и ошарашенная Джил увидела удалявшуюся спину мужа. Вот так, просто! Совершенно спокойно и не оглядываясь он уходил, даже не попытавшись сделать вид, что узнал.
«Риду плевать на тебя. Ему нужен только Овальный кабинет!» – неожиданно всплыл в голове голос из потустороннего мира.
И это оказалось больно. Унизительно. И стоило только высокой фигуре Бена скрыться за очередными жалюзи, как глаза защипало, в груди что-то со стоном сжалось, а потом… А потом Джил отвернулась сама. Удивительная апатия навалилась так резко, словно из тела разом вытянули силы и бросили подыхать. Воздуха отчаянно не хватало, но она нашла в себе каплю достоинства вежливо улыбнуться пожарному и механически двинулась за проехавшей мимо каталкой и Сью. Однако в палате уже ждала мать, и Джиллиан предпочла поскорее убраться, не желая ни слушать, ни отвечать на вопросы. Здесь она была уже не нужна. Вообще никому не нужна.
Джил старалась как можно тише стучать каблуками, дабы не привлекать внимания. Хватит. Навыступалась на годы вперёд, в который раз доказав свою несостоятельность ни как жены, ни как просто здравомыслящего человека. Какого ещё она ждала отношения? Предательница… Но, чёрт возьми, и Бен не святой! Джил готова была простить ему всё: измену, другую женщину… Господи! Даже других детей. Но она имела право объясниться, а Бен не дал даже этого. Просто забыл об их с Эми существовании, вот так разом перечеркнув целый мир. Как, чёрт побери, он мог?!
В ярости толкнув входные двери, Джиллиан вывалилась под лучи
