Рамону Мунтанеру было, что рассказать:
— Зиму мы провели на острове Фасос. Весной к нам приплыл генуэзец Тичино Закария, попросил помочь отбить у родного дяди остров Хиос. Дядя воспользовался отъездом племянника и захватил власть. Нас всех возмутила такая несправедливость, и мы сразу согласились!
Рамон Мунтанер промолчал, что остров Хиос практически монополист по добыче квасцов и мастики. Они приносят владельцам острова такой доход, что генуэзцы за свою помощь Никейской империи в освобождении Константинополя первым делом потребовали именно Хиос. Следовательно, и инфанту вознаграждение наверняка было обещано очень солидное.
— Мы приплыли к острову вечером в Пасхальное воскресенье, — продолжил бывший казначей Каталонской компании. — Когда все были на заутрене, мы приставили лестницы к стенам замка Фоглиари и поднялись наверх. Представляете, мы застали всех защитников в храме! Безоружными! Перебили полторы сотни и человек пятьсот взяли в плен!
Я не удивился. Большинство замков и городов захватывают не штурмом или продолжительной осадой, а благодаря разгильдяйству или трусости гарнизона.
— На Хиосе хранятся три реликвии Иоанна Евангелиста: пересечение креста, на котором был распят Иисус; рубашка без единого шва, которую сшила ему дева Мария; и книга Апокалипсис, написанная самим апостолом, — продолжил рассказ Рамон Мунтанер. — Все это украшено золотом и драгоценными камнями. Раньше хранилось в Эфесе, но когда турки приблизились к городу, было перевезено на Хиос, чтобы не попало в руки безбожников. Первый реликт достался нам, а остальные два забрал Тичино Закария. Затем мы с инфантом отплыли в порт Алмир, который сейчас под протекторатом Афинского герцога. Там инфант Фернандо оставлял своих людей, чтобы заготовили сухари. Алмирцы их ограбили и жестоко избили. В ответ мы захватили порт, разграбили его и сожгли. Оттуда поплыли на остров Сполл.
— А где этот остров? — поинтересовался я, потому что не знал такого.
На меня зашикали, чтобы не прерывал такое интересное повествование.
— На острове мы захватили и ограбили замок. Добычи почти никакой, — сообщил, махнув пренебрежительно рукой, Рамон Мунтанер. — Инфант Фернандо решил заглянуть на Эвбею. Я его отговаривал, но он настоял. Это такое опасное мероприятие — сопровождать молодых инфантов! — пожаловался Рамон Мунтанер. — Они такого высокого рождения, что уверены в своей неприкосновенности, чего о нас, обычных смертных, не скажешь. На свою беду я вынужден был последовать за ним! — произнес он чуть ли не со слезами. — Бароны острова пригласили инфанта Фернандо на пир. Я пошел с ним. В то время, когда мы сидели за пиршеским столом, к нашим галерам подошли венецианские и перебили всю команду. Кто-то сказал им, что мы везем все сокровища Каталонской компании! Они выгребли все! В том числе и мои сто тысяч золотых!
На счет ста тысяч наверняка приврал, округлив до красивой цифры, но все равно и на половину этой суммы можно было купить небольшое графство, если бы они продавались кому ни попадя. Однако казначей нехило нажился на Каталонской компании. А ведь все время плакался, что мало получает из общей добычи. Не так уж были неправы венецианцы, когда думали, что галеры везут все сокровища каталонцев.
— Инфанта Фернандо и десять его рыцарей схватили и передали герцогу Афинскому, который посадил их за разграбление Алмира в темницу в замке Сант-Омер, а меня отпустили к вам и дали в сопровождение отряд рыцаря Тибо де Сепоя, — показав на француза, закончил Рамон Мунтанер.
— Не горюй, Рамон! Мы тебе поможем! — заверил Беренгер Рокафорт.
Утром он подарил бывшему казначею боевого коня, мула, несколько мешков овса и муки и небольшую отару баранов. Командир Каталонской компании, в отличие от большинства ее бойцов, проблем с едой не имел. Турки и туркополы пригнали Рамону Мунтанеру двадцать лошадей и вручили тысячу золотых. Остальные бойцы тоже скинулись резко обнищавшему богачу. По словам Рамона Мунтанера, ему надарили на четыре тысячи золотых. Это, конечно, не сто тысяч, но тоже сумма немалая. На такие деньги можно купить очень приличный феод.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тем же утром Гарсия де Паласина нашли с отрубленной головой. Кто это сделал — осталось невыясненным. Зато никто не сомневался, по чьему приказу убили рыцаря. Мне кажется, именно эта ошибка и стала роковой для Беренгера Рокафорта.
Когда собрались на совет представители от всей Каталонской компании, адмирал Тибо де Сепой объявил, что он прибыл по приказу Карла, короля Неаполитанского. Поскольку Каталонская компания рассорилась с королем Сицилии, потенциальным врагом Неаполя, им предлагали присягнуть королю Роберту Анжуйскому. Беренгер Рокафорт, убаюканный вчерашней покладистостью адмирала, не ожидал такой подставы.
— Зачем нам нужен король Неаполя?! — воскликнул командир Каталонской компании.
Если бы он знал заранее, то, наверное, обработал бы своих подчиненных, и они поддержали бы его. Захваченный врасплох, не нашел быстро нужных слов. Его подчиненные не имели шансов у царя Болгарии, поэтому не хотели обрывать последнюю нить, связывающую с родиной. Они ведь не зря величали себя «счастливым войском франков в Романии». Многие и так были недовольны, что не сумели договориться с инфантом Фернандо. Беренгер Рокафорт убедил каталонцев, что инфант все равно согласится на их условия, а вышло наоборот. Король Сицилии счел это оскорблением, в котором виноваты были все бойцы Каталонской компании. Теперь был шанс обрести влиятельного покровителя и восстановить связь с остальными «франками».
— Да здравствует король Роберт! — дружно заорали каталонцы.
Через час они поклялись служить верой и правдой своему новому сеньору. Я в этом мероприятии не участвовал. Наверное, поэтому вечером в мой шатер, стоявший на холме метрах в пятистах от позиции осадных орудий, заглянул Тибо де Сепой.
— Ты и твой отряд — единственные, кто занимается осадой, — начал он с комплимента. Поняв, что меня такой ерундой не проймешь, перешел к делу: — Чем тебе не нравится король Неаполя?
— Я не оперирую такими категориями, как «нравится — не нравится», — ответил ему. — В мои планы пока не входит служба твоему королю. По крайней мере, не на таких условиях. Я стою дороже.
— Вот это разговор настоящего барона! — заулыбавшись, произнес адмирал. — Вполне возможно, что у короля Роберта найдется, что предложить тебе.
— Тогда и поговорим, — сказал я.
— Я слышал, у тебя не очень хорошие отношения с Беренгером Рокафортом, — закинул Тибо де Сепой.
Я догадался, зачем он здесь, и сказал то, что он хотел услышать:
— У меня со всеми хорошие отношения, но если с Беренгером Рокафортом что-нибудь случится, я не буду долго горевать.
— Я уверен, даже более, чем уверен, что у короля Роберта найдется для тебя достойное предложение, соответствующее твоему положению и боевому опыту! — оскалив в улыбке все зубы, довольно белые, что редкость в эту эпоху, произнес Тибо де Сепой.
Чего стоят обещания и улыбки французов, я помнил по двадцать первому веку. За семьсот лет ничего не изменится.
Ночью меня разбудили крики и звон оружия. Спал я раздетый, но доспехи и оружие лежали под рукой. Быстро натянув кольчугу, подпоясавшись саблей и схватив лук, выскочил из шатра. Все три требюшета и несколько катапульт пылали, обложенные сеном. В свете пламени были видны «трусливые шакалы», как назвал горожан Беренгер Рокафорт, которые рубили остальные осадные орудия. Бойцов моего отряда не было видно. Кто-то пробежал в темноте неподалеку от меня. Наверное, это уцелевшие. Поскольку я не верил во взятие Фессалоники, мешать «трусливым шакалам» не стал. Понаблюдал, как они, отбиваясь, отходят под напором прибежавших каталонцев, и пошел досыпать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
38
Утром прошелся между обгоревшими остовами требюшетов. Один еще чадил. К запаху гари добавлялась вонь сгоревших конских волос, из которых были сплетены торсионы катапульт, и мяса человеческого. Трупов валялось десятка три. В основном это были бойцы из моего отряда. Примерно столько же осталось в строю. Куда девались остальные — вопрос на засыпку. Не удивлюсь, если вскоре у защитников города появятся новые требюшеты в придачу к паре уже существующих. Четыре катапульта можно отремонтировать. Надо только сплести из конского волоса новые торсионы. Лошадей у нас много. Требюшеты придется делать новые. Подбирать противовес, длину рычага и пращи, изгиб крюка. Это займет недели полторы-две. При условии, что будут хорошие плотники. В отряде остались в основном рабочие низкой квалификации.
