Или, что более вероятно, брат.
Я ненавижу беспокойство, которое вспыхивает внутри меня при виде печали в ее глазах.
— Что не так с твоим отцом?
— Рак четвертой стадии. — Она сжимает губы, словно пытается удержать себя от того, чтобы не расплакаться у меня на глазах. — Мы узнали об этом на весенних каникулах.
— Мне жаль это слышать, — говорю, и мне действительно не нравится видеть, как ей больно.
Из ее глаз вытекает несколько слезинок, и она смахивает их. Обычно чужая боль неважно какого рода, доставляет мне радость, но прямо сейчас я не чувствую ничего, кроме жалости.
— Иди сюда, — приказываю я.
Она удивленно смотрит на меня, но делает, как я говорю.
Я хлопаю себя по коленям, и Камилла садится. Она позволяет мне обнять ее и прижать к своей груди и обхватывает руками мою шею.
— Чем я могу помочь?
Странное чувство бессилия, которое я испытываю при виде её боли, заставляет меня чувствовать себя почти нездоровым.
Никогда раньше я не испытывал ничего подобного.
Она прижимается лицом к моей груди и глубоко вдыхает.
— Просто обнимите меня, сэр.
У меня болит грудь.
— Конечно, malishka.
Я целую ее в макушку, потому что это кажется правильным. Странно нежный и интимный жест, который после немного пугает меня.
— А как насчет тебя? У тебя есть семья?
Этот вопрос для меня как удар под дых.
— Нет, — отвечаю я резче, чем намеревался.
Я не думаю о своей семье, оставшейся в России. На самом деле, большая часть моего детства в лучшем случае туманна, и я не возвращался туда с тех пор, как сбежал в Торонто, когда мне было четырнадцать лет. Двадцать лет назад, если быть точным.
Она выпрямляется, чтобы заглянуть мне в глаза.
— О, прости. Что с ними случилось?
Я сжимаю челюсть.
— Я не говорю о своем прошлом. Это еще одно основное правило.
Она прикусывает нижнюю губу, вытирая слезы.
— Хорошо.
Я нежно целую ее, наслаждаясь ощущением ее пухлых губ на своих.
— Итак, какие еще у нас есть правила?
Она вздрагивает, когда я целую ее в шею.
— Я не знаю, сэр.
— Нам нужно быть более осторожными теперь, когда здесь твой брат, который, кстати, тот еще мудак.
Она напрягается в моих объятиях.
— Что не так с Лукой?
— Он сел на мое место в учительской, а потом повел себя как придурок после того, как я сказал ему подвинуться.
Ее милый смех звонко разносится по комнате.
— Похоже на Луку. Он нормальный, когда узнаешь его получше.
Я вдыхаю ее сладкий аромат, наслаждаясь этим странно спокойным моментом с ней. До сих пор каждую секунду, проведенную вместе, нами двигало желание, но прямо сейчас мы спокойны и нам комфортно в присутствии друг друга.
Это ощущение я не привык испытывать ни с кем, даже с двумя самыми близкими друзьями, Оаком и Арчем.
— Ты забываешь, что я хорошо его знаю. Он учился в этой школе так же, как и ты.
Она кивает.
— Да, но это было как студент и профессор.
Я выгибаю бровь.
— Немного похоже на нас.
— Мне кажется, мы вышли за рамки обычных отношений между студентом и профессором, сэр.
Я крепче сжимаю ее в объятиях.
— Правда?
— Разве что ты часто трахаешься со своими студентками, а я не знаю об этом?
Я снова нежно целую ее. Это мягко и полная противоположность тому, к чему я привык.
— Нет, ты первая.
И последняя, хочу сказать я, но это кажется слишком окончательным. Такие слова ты говоришь человеку, с кем хочешь остаться на долгий срок, а для нас это невозможно.
Камилла закончит школу и на этом все закончится.
Я монстр. У меня нет сердца. А это значит, что я ничего не могу дать Камилле.
Она найдет себе мужчину, который будет хорошо к ней относиться и любить ее.
Тогда почему мысль о том, что она когда-нибудь найдет другого мужчину, вызывает во мне приступ собственнической ярости?
Глава 29
Гаврил
Проходят недели, и я чувствую, как внутри у меня что-то сжимается, предупреждая о том, что Камилла скоро закончит школу.
Меня сводит с ума тот факт, что меня это вообще волнует. Пять недель до окончания школы, и я больше никогда ее не увижу.
Я провожу рукой по волосам, зная, что это к лучшему.
Она стала более замкнутой с тех пор, как вернулась со второй свадьбы своей сестры.
За две недели до этого она отправилась на свадьбу Мии по договоренности, но за полчаса до торжества Мию похитил Киллиан Каллахан, мужчина, которого она действительно любит.
Каким-то образом семья Морроне и семья Каллахан пришли к соглашению о том, что Миа выйдет замуж за Киллиана. Честно говоря, я был шокирован, поскольку они воевали много лет. Этот союз должен принести городу некоторую стабильность, по крайней мере, все на это надеются.
Желание проводить с Камиллой все возможное время заставляет меня чувствовать себя немного сумасшедшим. В конце концов, я никогда не жаждал общества человека так, как жажду её компании.
После разговора в моем кабинете, когда я утешал ее из-за болезни отца, мы проводили время вместе, не занимаясь сексом. Совершенно незнакомый и в то же время странно приятный опыт.
На самом деле, через двадцать минут она придет на ужин.
В моем маленьком доме в лесу на территории академии уютно, и Камилле, похоже, нравится сюда приходить.
С тех пор, как я впервые пригласил ее, она всегда стремится сбежать сюда.
Думаю, так безопаснее, — меньше шансов быть пойманными.
После приезда брата, она стала более нервной, так как если он нас застукает, это наверняка приведет к насилию.
Я проверяю духовку, чтобы убедиться, что моя лазанья не подгорела.
Приготовление пищи всегда было успокаивающим занятием, которое мне нравилось делать для себя, но мне никогда не приходилось готовить для кого-то другого.
До сих пор я заказывал для нас еду на вынос всякий раз, когда она приходила вечером, но сегодня решил приготовить ей ужин.
Раздается настойчивый стук в мою дверь, и я хмурю брови, — она пришла слишком рано.
Я подхожу к двери, открываю её, и обнаруживаю Арча, который стоит там, слегка покачиваясь.
— Что ты здесь делаешь?
Он пьяно улыбается.
— Мне нужен был друг, которому можно довериться.
Я сжимаю челюсть.
— Сейчас неподходящее время.
Его брови сходятся вместе, когда он смотрит мне за спину и замечает стол с зажженными свечами, накрытый на двоих.
— Не может быть, — говорит он, качнувшись в сторону. — Только не говори мне, что
