человек, но хорошие люди не всегда побеждают.
– Жестокие побеждают всегда, – влез Боунс.
* * *
Ревелан. Это было красивое слово, а сам город превосходил великолепием свое название. Синдер, широко раскрыв глаза, вбирал в себя живописность эльфийской столицы, когда «Шепот черной лисицы» вошел в глубокую гавань и причалил.
Лучи утреннего солнца отражались от волн, а высоченные холмы, покрытые деревьями и зеленью, изумрудной короной венчали водную гладь. Сквозь листву проглядывали серые гранитные выступы, возвышаясь, словно каменные стражи. Другие выступающие скалы образовывали причал, отчего создавалось впечатление, что он представляет собой выросшие и окаменелые рифы.
Синдер наслаждался видами, и лишь спустя некоторое время понял, что среди склонов и каменных выступов гнездится огромный город. Здания были высечены так, чтобы подчеркнуть изгибы холмов и нежную грацию шелестевших на ветру деревьев. Крыши с высокими шпилями, покрытые терракотовой или блестящей серебряной черепицей, контрастировали с буйной растительностью.
У Синдера дух захватило от великолепной роскоши столицы Якша-сит. Слишком многое хотелось увидеть и осознать.
Странно, но все это великолепие пробудило в нем смутные воспоминания: оно напомнило ему место, о котором он, наверное, когда-то читал. Это был город на воде, больше, чем Ревелан, стоящий на девяти холмах.
Видение пропало, и Синдер избавился от этих странных мыслей. Он хотел сосредоточиться на Ревелане, который так сильно отличался от Быстромечия. В столице Ракеша практически не считались с великолепием природы. Например, верфь в Быстромечии словно хватала гавань своими артритными пальцами со сломанными ногтями, а жилые дома и другие здания выглядели так, будто их строил рассеянный ребенок. Самыми изящными местами в столице Ракеша были скверы. Они были красивы, но ни один из них не мог сравниться с этим зрелищем.
Боунс отвлек Синдера от созерцания Ревелана.
– Красивый город, да? – сказал Боунс, и пауза в его голосе говорила о сдерживаемом благоговении.
Варк и Дептх стояли неподалеку, прислушиваясь к их разговору.
– Да, это так, – согласился Синдер.
Капитан Свелл подозвал кадетов к себе, окончательно вырвав Синдера из задумчивости.
– Идите за мной, – велел капитан. Он повел их по трапу, где их ждал стройный рыжеволосый эльф в сером пальто и синих слаксах.
Эльф заговорил, придав голосу напускную важность.
– Меня зовут Руом Шейл. Меня прислали мастера, чтобы я сопровождал вас остаток пути в Третий Директорат.
Это и был эльф, который, как и обещал мастер Лирид, должен помогать им на последнем этапе их путешествия.
Капитан Свелл распушил усы и обратился к эльфу:
– В таком случае я передаю их вам. – Затем он повернулся к Синдеру и его товарищам: – Желаю вам, ребята, счастливого пути. Будете в Ревелане – найдите меня. Я угощу вас пивом.
С этими словами он вернулся на корабль. Его место заняли Линвон и Сину. Заговорил светловолосый эльф, Сину:
– Успехов в учебе. Хоть мы никогда не удостоимся чести стать выпускниками Третьего Директората, уверен, вы четверо будете соответствовать высоким стандартам академии.
– Да, – добавил Линвон. – Уверен, вы покажете все, на что способен ваш род.
Сину и Линвон, уходя, обменялись усмешками.
Руом прочистил горло.
– Вижу, вы познакомились с Сину и Линвоном. Эти двое кузенов не попали в Третий Директорат, но добились успеха в жизни. Если вам повезло видеть, как сражаются эти двое, вы стали свидетелями истинного мастерства, даже для представителей благословенной расы. Они оба заслужили клинки инсуфи. А теперь пойдемте.
Синдеру хотелось осмотреть город. Казалось, с каждым поворотом головы он обнаруживает новое чудо, и он мог бы глядеть на него часами. У Руома, однако, были другие планы. Эльфа ждала карета с затемненными стеклами, и после того как кадеты уложили свой багаж, он обратился к ним:
– Мы считаем, что вашему роду лучше как можно быстрее и без обиняков отправляться прямиком в Третий Директорат. Мы будем ночевать в специально отведенных для этого местах, как и положено, но боюсь, времени на осмотр города и самого острова у нас нет. Мы отбываем.
Прежде чем кто-то успел вымолвить хоть слово, Руом быстро закрыл дверь кареты, сел на козлы, и вскоре они тронулись в путь.
Синдер пытался смотреть в окно, но смог разглядеть лишь смутные очертания людей и зданий. Он уныло откинулся назад.
– М-да, полнейшая скукота.
Остальные согласно заворчали.
Трехдневный путь был монотонен. Скука прерывалась, лишь когда они останавливались для еды и ночлега.
Путешествие окончилось через несколько часов после рассвета, на четвертый день их пребывания на территории Якша, и Руом открыл дверь. Лицо его озаряла широкая улыбка.
– Мы на месте.
Синдер вылез из тесной кареты последним. За те дни, что он проторчал взаперти, словно пленник, задняя часть его ног и ягодицы затекли и онемели. Остальные части тела – плечи, спина, колени и шея – задеревенели и начали ныть. Он застонал, ступив на твердую землю, и попробовал потянуться, чтобы избавиться от скованности и восстановить кровообращение. Конечности все еще покалывало, когда он бросил свой первый взгляд на Третий Директорат.
Если Ревелан грациозно сливался воедино со скалами, морем и деревьями, то Третий Директорат представлял собой ряд разрозненных строений, словно неприступная крепость, засевших у подножия широкого горного перевала. Они ни в чем не уступали суровым горам, возвышавшимся вдали и рядом. Затененные стены, красный кирпич и серые флагштоки украшал лишайник, нисколько не смягчавший их грозный вид.
Они высадились из кареты во дворе недалеко от конюшен, и пара молодых эльфов начала распрягать лошадей. Слева возвышалась высокая и широкая арка, открывавшая вид на усыпанную гравием дорожку, по которой карета с хрустом провезла их через ворота Третьего Директората. Прямо перед собой Синдер увидел заросшую травой площадь, в центре которой была установлена размытая фигура. Создавалось странное впечатление, что статуя находится в движении.
Затем налетел ветер, и Синдер поежился оттого, что он оказался на удивление прохладным. Быстромечие и Ревелан сейчас были согреты девастхом, священнейшим летним месяцем, но здесь солнцу не удавалось проникнуть сквозь толстое одеяло мчащих по холодному небу серых туч, и время от времени начинало моросить.
Это была плохая примета, и в душе Синдера поднялась тревога. Ему не нравилась такая погода. Она навевала дурные воспоминания.
– Джентльмены, – произнес Руом, отрывая его от беспокойных мыслей. – Добро пожаловать в Третий Директорат!
* * *
Поступь Руома была столь же чопорной, как и его речь. Он повел их по зеленой лужайке, которую Синдер видел ранее, и остановился перед статуей, покрытой толстым слоем патины.
– Эта площадь – плац, – сказал Руом, – а эта статуя – истинная причина основания Третьего Директората. Мы защищаем мир от ее пробуждения.
Никто не задал вопросов, которые, по мнению Синдера, пришли в голову им всем: защищают от статуи? Зачем?
Он уставился на фигуру, стоявшую на высоком и широком пьедестале: квадратном черном блоке, вздымавшемся выше роста Синдера. Человек, запечатленный на ней, был просто титанических размеров. Он был почти по-женски красив и казался живым. Возникало ощущение, что
