быстрее люди теряют способность быть этичными. Как языку можно выучится только общаясь, так и для этики нужна этичная среда. Я не случайно опять провожу аналогию между этикой и языком. Несмотря на ее кажущуюся искусственность, этика и язык прочно связаны между собой: этика – необходимое основание языка. Общаться просто не получится, если в словах заключается ложный смысл, если обещаний не соблюдают. Дети от рождения честны, это тоже априорность этики, человеческого начала. Лишь позже они научаются лгать – биологический эгоизм берет свое. Окончательная победа этики требует времени. Примерно такого же, какое нужно, чтобы люди усвоили не только "дай", но и "на". Чтобы априорность дополнилась апостериорностью.
Совсем другое – приобретенная этика. Это накопленный опыт, не только личный, прочувствованный, но и рассудочный, осознанный, усвоенный путем общения и постижения умных книг. Т.е. это – и эмпирическая, и теоретическая этика одновременно, это сопоставление другого с собой, осознание в нем человека, чьи цели и мотивы близки и понятны. Такое умение приходит постепенно, как и любое познание мира. Вот почему быть этичным может только, во-1-х, разумный, а во-2-х, опытный человек. Познавая себя, он познает других, и наоборот – опыт приобретается только вследствие общения и чем шире круг, тем лучше понимание человеческой природы, ее общего и универсального. Таким образом, умение мирно сосуществовать, достигать компромисс развивается из умения отождествлять себя с абстракцией другого, выделять чистую человеческую сущность – человека вообще, как существа, способного быть свободным и стремиться к своим целям. Договор – преодоление собственной субьективности с помощью кого-то еще.
– Участие в договоре: обьективность, нейтральность, беспристрастность
Таким образом, участие в договоре требует от субьекта максимальной обьективности и эта обьективность охватывает как оценку позиции другого, так и свою собственную. Нельзя надеяться достигнуть согласия без самооценки, признании прошлых промахов, вины и ответственности, очистки от моральных долгов, от группового и прочего влияния. Взаимные оценки – часть договора.
Но возможна ли обьективность как результат договора? Этика говорит – да. Для этого, во-1-х, необходима иная точка зрения и чем их больше, тем лучше. Во-2-х, важно стремиться к обьективности, потому что иначе и другие не помогут. Если опираться на естественные нужды, "природу" человека или какой-нибудь "разумный" эгоизм – результата не будет. Всегда найдутся условия при которых выгоднее насилие и обман. С другой стороны, бесполезно следовать божественным заповедям и другим абсолютам – у каждого о них свои представления. Не годится и подход, когда участники пропитаны духом альтруизма и самоотречения, патологической боязнью примешать эгоистичные мотивы. Договор гарантирует свободу, а значит и возможность человеческого счастья. Самоотречение убивает не только свободу, но и договор, потому что он теряет смысл – о чем договариваться, если и так никто никому не мешает? Обьективность невозможна не только когда каждый тянет одеяло на себя, но и когда все со всем согласны!
Нейтральность и беспристрастность в оценке чужого мнения – тоже коллективные инструменты. В чем смысл собственной нейтральности, если партнер явно предвзят? Позиции сторон должны быть равно свободны от личных пристрастий, тайных умыслов, посторонних обязательств и т.п. Дело каждого субьекта должно рассматриваться как часть единого общего дела, а цели – как ведущие к общему успеху. Иначе это будет не договор, а борьба, не консенсус, а силовой баланс, подпираемый антагонистическими интересами, от которых стороны не могут отказаться и потому вынуждены биться до последнего патрона. Упор только на свои взгляды или интересы никогда не даст взаимоприемлемый результат. Нейтральность и беспристрастность – способность учитывать чужие интересы на равных, воспринимать чужую аргументацию как свою, встать целиком на чужую точку зрения. Для этого и положение сторон должно быть абсолютно идентично – полная открытость и информированность, все находятся в равных условиях, никто не оказывается более зависим от исхода, времени и т.п. При этом все личное настолько исключается из внимания, что стороны могут претендовать на звания "почетной абстракции" и "символа общества".
Такие жесткие условия говорят только об одном – процедура договора так же свободна от насилия, как и жизнь. (Или, как давно замечено, стиль дискуссии так же важен, как и ее предмет.) Что подсказывает неожиданный вывод: само участие в договоре – уже следование договору.
– Следование договору: скрупулезность, дотошность, формализм
Нормы, полученные договором, могут работать только среди посторонних, тех, кто никак не касается, потому что иначе каждая норма будет интерпретироваться, подгоняться под ситуацию с целью конкретного, личного результата. В личных отношениях всегда хочется результата – или добра, или зла. С посторонним результат полностью исчезает из картины и остается только мотив. Следование норме, выраженной строгим правилом, требует переступания через эмоции, душевные импульсы и зовы сердца. Результат может быть только один – вытекающий из казуистичного следования правилу.
Это формализм и даже цинизм, абсолютно правильные по отношению к абстракции – партнеру, который символизирует всех и представляет собой не человека, а модель. Но модель аналогично описывает и субьекта – т.е. следование правилу требует формализма и цинизма в отношении себя. Только это спасает от малейшего произвола. Иначе создать нормы будет просто невозможно. Формальная норма, правило – вот высшая ценность, квинтэссенция априорной этики, в то время как способ ее получения – суть апостериорной. Но вот в чем проблема. Реальность бесконечна в своей текучести и изменчивости, люди рождаются и умирают, а жизнь постоянно создает новое. Чем жестче и формальней правила, тем неизбежнее они ведут к новым переговорам. Что подсказывает ожидаемый вывод: следование договору – это новый договор.
И здесь опять возникает сомнение. А само следование, которое вроде бы врожденно, не следует ли на самом деле из договора? И, как ни странно, на это указывают кое-какие признаки. Судите сами. Свободный человек не может следовать тому, что неправильно. Но единственный критерий правильности правила – удостоверение его договором. Без договора нет и нужды чему-то следовать, потому что нет ничего правильного. А как же тогда сама априорная потребность следовать? Это следствие участия предков в постоянном договоре – обществе!
Что же в итоге? В итоге, только правильная процедура делает правильным договор, только правильный договор создает правильную процедуру, а этичное поведение – это честное следование правилам постоянного поиска новых правил. Вот где пригодился бы абсолют! Тогда весь договор, а заодно и жизнь, можно было бы свести к единственной его статье.
– Единство
Раз жизнь обьединила поиск норм и следование им в одно целое, значит ли это, что нет и двух этик? Конечно.
