– Вполне. Беру горизонтальный курс, совершаю перемещение, потом сразу же даю команду «п, р, ы, г».
– Можно и так, Зебадия, но если ты возьмешь курс не горизонтальный, а на восемнадцать с половиной градусов выше – прицел твоей пушки способен на такое отклонение или нет?
– Нет, но я скажу Ае, она сделает. Это не проблема.
– Перемещение в три минимума по этой наклонной прямой приведет тебя в точку в десяти километрах над землей и немного меньше чем в трех минимумах по дуге.
– Плюс моя теперешняя высота.
– Нет-нет! Представь себе треугольник, Зебадия. Практически не важно, откуда ты стартуешь: с высоты в десять километров или с поверхности. Привести тебе точные цифры?
– Это ты представляй себе треугольники, Дити, это твоя епархия. Я только что сел на воздух и собираюсь направиться на запад, мне интересно, откуда прилетели эти орнитоптеры. А ты пока поработай над программой, как договорились.
Неужели действительно не важно откуда: с десяти километров или с нуля? Разве не надо прибавить – нет, конечно, не надо… Но так будет синус, а так тангенс… Стоп, который синус, а который тангенс-то? Ладно, не важно: Дити права. Она всегда права, когда речь идет о цифрах. Но нам бы все это как следует проверить, на бумаге, с чертежами и таблицами…
– Второй пилот!
– Да, капитан.
– Ось I, перемещение, три минимума.
– Перемещение по оси I на тридцать километров – настройка закончена!
– Ая Плутишка!
– Меня нет дома, но автомат запишет ваше сообщение.
– Выше нос, восемнадцать целых пять десятых градуса над горизонтом, доложить, как поняла.
– Вас поняла. Отклонение вверх. Десять. Двенадцать. Четырнадцать. Шестнадцать. Восемнадцать. Готово!
– Выполняй!
Мы оказались где-то в другом месте, но небо вокруг было такое же черное.
– Ая, вниз по вертикали. Выполняй.
– Есть, босс. Прокачу с ветерком.
– Зебадия, могу я поговорить с Аей, пока ты осматриваешь местность? Я скорректирую программу.
– Конечно, давай. Джейк, хочешь прочесать территорию в бинокль? А я обследую невооруженным глазом. Когда совершать перемещение – скажу.
– Зебадия, я могла бы ввести в нее программу обследования местности, автоматического. Не нужно будет ни верньеров, ни приказа поднять нос: одна команда. Задаешь ей курс… да я и курс могу запрограммировать.
– Вести ее я буду вручную, все остальное сделай – только после того, как закончишь ту корректировку. Какое кодовое слово?
– Может быть, «разведка»?
– Идет. Сделай так, чтоб на самом кодовом слове уже была заложена команда «выполняй». Дити, я пришел к выводу, что люблю тебя за твой ум. А не за физические данные, они значения не имеют.
– Зебадия, как только я приму ванну, ты, возможно, придешь к иному выводу. А кстати, у меня только что случился неожиданный приступ воспаления мозга. Так что программируй сам.
– Снова бунт на корабле. Беру свои слова назад и прошу извинения. Ты чудно пахнешь, ни в коем случае не мойся еще хотя бы неделю. Я люблю не кору твоего головного мозга, а твою обольстительную плоть. Если бы не эти привязные ремни, то мы бы трахались, трахались и трахались, пока бы не грохнулись. Вообще-то ты даже дурочка – но какое шасси!
– Это уже лучше. Хотя я вовсе не дурочка.
– Ты же вышла за меня замуж. Res ipsa loguitur![36] Джейк, ты что-нибудь обнаружил?
– Безжизненные холмы, капитан. Можно двигаться дальше.
– Зебадия, не мог бы ты пустить ее в горизонтальный полет на несколько минут?
– Конечно. Ты что-то заметила и хочешь проверить?
– Нет, сэр. Но когда мы вышли в пространство в этой точке, у нас оставалось семьдесят три секунды до столкновения с землей, и двадцать одна секунда уже истрачена. Мне хотелось бы иметь еще мгновение-другое для коррекции программ.
Я взял управление на себя и перевел Аю в планирующий полет, раскрыв ей крылья. Потом я стал слушать, как Дити и Ая беседуют. Дити внесла в программы все изменения, о которых мы договорились; Ая ни разу не ответила «Нет программы».
Я уже собирался напомнить Дити, что Ая все-таки не планер, но тут она доложила:
– Все готово, капитан. В программу «Р» я включила тревожное предупреждение: срабатывает, когда спускаешься до двух километров.
– Молодец. Ну что, я снова нацеливаюсь на запад и произношу это кодовое слово «Р», так?
– Так точно, сэр. Только я хотела бы сначала испытать скорректированную программу «НАЗАД». С момента нашего отбытия оттуда прошло немногим меньше четырех минут. Возможно, на этом месте сейчас кто-нибудь есть.
– Дити, я разделяю твое любопытство. Но это все равно что испытывать парашют сразу в деле. Нельзя отложить это до того случая, когда действительно понадобится? Тогда, если не получится, мы погибнем так быстро, что ничего не успеем заметить.
Дити ничего не ответила. Я помолчал, потом сказал:
– Что скажешь?
– Ничего, капитан. – Произнесено это было без всякого выражения.
– Гм-м… офицер по науке, что скажете?
– Мне нечего сказать, капитан.
Почудился ли мне этот холодок?
– Второй пилот, мне нужен ваш совет.
– Если капитан пожелает. Имею ли я право получить распоряжение в письменной форме?
– Так… мы, кажется, сейчас врежемся – АЯ, ПРЫГ! Бывают ли космические юристы? Морские же бывают… Джейк и вообще каждый, в любой обстановке, кроме как при непосредственной угрозе со стороны противника, имеет право потребовать письменного приказа… если рискнет своей карьерой ради получения вещественных доказательств для военно-полевого суда, который неизбежно последует. Однажды я сам это сделал, чем спас себе жизнь и сильно подставил своего тогдашнего начальника: в конце концов я обогнал его в должности, а он ушел в отставку. Но заместитель командира находится в особом положении: он обязан давать советы командиру, даже если тот об этом не просит. Так что вы не вправе требовать письменного распоряжения о том, что и так уже входит в ваши обязанности. Но я не стану на этом настаивать. Я прикажу астронавигатору внести вашу просьбу в судовой журнал, затем продиктую туда же свой ответ. После этого я посажу этот драндулет и передам вам командование. Может быть, вы лучше справитесь с этой своенравной говорильней, чем я. Желаю удачи – она вам понадобится!
– Но, капитан, я не требовал письменных распоряжений.
– Как это? – Я поразмыслил. Да, действительно, не требовал. – Но явно собирались.
– Я увиливал. Я должен советовать вам проявлять осторожность. Неофициально я предпочел бы пойти на риск и провести испытание. Но мне не следовало увиливать. Я сожалею, что мое упрямство заставило вас заговорить об отказе от командования.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
