В бытность разбойником Фаргал однажды в одиночку перерезал всю стражу своего недруга. Двенадцать человек, включая часовых. Теперь же втроем они могли рассчитывать на успех. Но не успел царь прикончить четвертого, как за его спиной раздался пронзительный визг, и ослепительная вспышка света озарила лес на добрую сотню шагов.
Проклиная неосторожность спутников, царь прикрыл рукой глаза, чтобы свет не лишил его ночного зрения. Но в этой предосторожности не было нужды. Сквозь опущенные веки царь увидел: пламя померкло, но не исчезло совсем. В снопе идущего от очерченного круга света застыла черная фигура с вытянутыми вперед руками. А в шаге от нее, раскачиваясь, как пьяный, стоял Шотар. И меч его никак не мог опуститься… Заклинание мага держало руки капитана крепче цепей.
Фаргал был в шести шагах. В одном хорошем броске. Но кто поручится, что маг не остановит и его руку?
Решение пришло мгновенно.
— Бей!!! — взревел Фаргал во всю мощь луженой глотки.
И власть его голоса, власть, куда более привычная для капитана, чем власть мага, сделала свое. Широкий клинок обрушился на голову черной фигуры. Удар был неверен: меч повернулся в руке и не раскроил черепа. Но тяжелый меч оглушил колдуна. Как подкошенный повалился он на землю. Но очерченный магом круг продолжал излучать свет, а существа, которых не пригвоздили кинжалы воинов, поднимались одно за другим. Три человека с тревогой наблюдали, как вырастают меж деревьев темные фигуры.
Одна, две, десять… Каждый понимал: врагов может оказаться и целая сотня. Даже таким бойцам, как Фаргал и его спутники, не устоять на открытом месте против сотни вооруженных врагов. Да, вооруженных! Когтистые лапы тварей сжимали кривые сабли.
— Ко мне! — закричал Фаргал.
И прыгнул в освещенный круг.
Два его спутника тут же оказались рядом. Чудища уже обступили кольцом. Зазвенела сталь. Мечи с хрустом врубились в жесткую, как дерево, плоть нелюдей. Пылающие глаза тварей, оскаленные пасти — со всех сторон. И чудовища оказались куда более живучими, чем люди. Монстр, которому меч Фаргала отсек руку до самого плеча, перехватил саблю другой и вновь пытался достать Владыку Карнагрии. Хотя из раны струей лилась кровь или что-то похожее на кровь. Второй удар развалил голову чудовища. Клинок обрушился на плечо Фаргала. Но кольчуга выдержала, а второго удара не последовало.
Ужасало то, что атака происходила в полном молчании. Только звон металла, хруст и тяжелое дыхание людей. А сами твари, казалось, даже не дышали. Хотя были живыми, если из их ран лилась кровь.
Врагов оказалось не меньше трех десятков, и лишь одно преимущество было у людей: быстрота! Чудовища двигались куда медленнее, чем воины. Это удивило бы Фаргала, будь у него время удивляться.
Груды тел громоздились вокруг, но твари продолжали напирать, не обращая внимания на потери. Люди отступили… Теперь они сражались, почти касаясь друг друга плечами…
И вдруг все кончилось.
Три воина стояли с опущенными мечами, переводя дыхание. А вокруг не осталось ни одного чудовища, способного нападать.
— Нам повезло! — проговорил Люг. — Ловить их в такой темнотище — сущее мучение! А так — дело сделано, и никаких забот!
— Все целы? — спросил Фаргал.
— Да! Похоже на то! — откликнулись его соратники.
— Разве это бойцы! — воскликнул Люг. — Просто ходячие… дрова!
— Ладно, ладно, — пробормотал царь. И вдруг вспомнил:
— Маг!
Как удачно вспомнил. Человек. А в этой компании один лишь колдун мог быть назван человеком (насколько можно назвать человеком колдуна), и он уже начал подавать признаки жизни.
— Заткни ему рот, вождь! — велел царь, схватив чародея за руки.
Пока сокт запихивал подвернувшуюся тряпку в рот чародея, тот очнулся, замычал, дико завращал глазами.
— Подержи-ка! — Фаргал передал Шотару левую руку колдуна, наступил лежащему на живот.
Тот вырывался с крайним ожесточением, но Фаргал был сильнее раз в пять.
Хрустнула кость. Глаза мага налились кровью, мычание стало еще громче, он дергался под коленом царя, как придавленная ящерица. А Фаргал совершенно спокойно, один за другим переломал все пять пальцев правой руки чародея. А потом то же проделал с левой рукой.
— Обыщи его, вождь! — приказал он сокту.
Тот с рвением выполнил приказ.
Вскоре горка предметов, от которых лучше держаться подальше, громоздилась на земле. Люг, смысливший в магии побольше, чем император Карнагрии, оглядел их один за другим, три отложил в сторону, остальные забросал ветками, достал трут, кремень с кресалом.
Шотар по собственной инициативе скрутил руки и ноги чародея ремнями, третьим же обвязал голову, чтобы маг не выплюнул кляп.
— Я прихвачу одну из тварей! — сказал Люг, вскидывая на плечо труп.
Шотар поднял с земли связанного мага.
Их кони прибежали на свист хозяев. Но Фаргалу пришлось подержать жеребца сокта, пока тот пристраивал у него на шее тело монстра. Конь храпел, рвался, и только исполинская сила Фаргала помогла Люгу закончить дело. С магом было проще.
Дорога назад показалась легче и короче. Уже через час воины были в лагере.
Семеро мужчин собрались в палатке Шотара. Сам хозяин, царь, Бехер, Люг и два мага: Мескес и Бауран Семиглаз. Третий маг, Сабатонис, караулил снаружи: дело рискованное. Потому и избран шатер Шотара, а не царский.
Собственно, мужчин в шатре было восемь. Посередине, прямо на земле (ковер предусмотрительно убрали, чтобы не загадить), рядом с трупом убитой твари, привезенной соктом, валялся пойманный чародей. И свирепо пялился на своих мучителей.
Мескес начал с твари. Потыкал неизменной костяной палочкой, посыпал какой-то желтой дрянью, постучал ногтем по оскаленным острым зубам. Наконец задрал твари плащ, чтобы убедиться в отсутствии признаков пола.
— Нежить! — констатировал он.
И утратил к трупу интерес.
Темное лицо мага, с острым носом и черными, выкаченными — то ли от природы, то ли от волнения — глазами, заставило Мескеса задуматься.
Выпрямившись, он пропел заклинание, силой Яго возвращавшее змеелюдям-оборотням исконный облик.
Браслет на запястье Люга немедленно запульсировал.
— Ты уж нас совсем за тупиц считаешь! — проворчал сокт.
Маг не ответил. Он изучал пленника.
Наглядевшись сполна, Верховный чародей повернулся к Баурану.
— Да? — спросил Мескес.
— Определенно! — согласился Семиглаз.
Мескес взялся за кисть одной из связанных рук
колдуна.
— Я для верности переломал ему пальцы! — сказал Фаргал.
— Дело прошлое, государь! Он их уже срастил!
