как щедро он поддерживает различные инициативы. Однако при этом не чурался он и «быстрых денег», которые можно было заработать на модельном фотошутинге или фотосессии со знаменитостями. Анжела и сама постепенно обрастала новыми контактами, не обрывая старых – не меньше двух раз в год она летела в Москву, к своей семье: той, которая у нее осталась.
Наверное, так бы продолжалось и дальше, если бы не их полет на двухмоторном самолете Стивена в Неваде. Они приехали туда в один из редких моментов, когда был перерыв между заказами, и Стивен предложил ей сделать фото Сьерры-Невады в лучах заходящего солнца.
За штурвалом был он сам, Анжела сидела позади. У нее аж дух захватило, когда она увидела раскинувшийся под ними пейзаж. Заснеженные горы, бесконечное плоскогорье, темно-сизое небо и лучи закатывающего солнца.
Внезапно Анжела ощутила: такой счастливой, как в эти минуты, она никогда в жизни еще не была. Дело было и в природе, и в том, что фотографии, как она была уверена, выходили сенсационные.
И в том, что перед ней сидел человек, к которому она… Ну да, пожалуй, испытывала нечто большее, чем просто дружеские чувства.
Она Стивена любила?
Они пошли на последний круг, и вдруг что-то хрюкнуло, а потом один из пропеллеров вдруг заглох.
И из-под крыла повалил черный едкий дым.
Стивен крикнул (что было вообще-то не в его правилах, но иначе в кабине услышать друг друга было просто невозможно):
– Небольшая техническая неполадка, но я сумею посадить, не беспокойся!
Она, что странно, и не беспокоилась, уверенная, что он справится.
Тем более что земля была уже недалеко.
Тут вдруг заглох и второй пропеллер, и из-под него тоже пошел дым.
И вот тогда ей сделалось страшно. Ведь отец Стивена погиб вот так, летая на самолете, неужели и сын…
Стивен посадил самолет, у которого отказали оба двигателя – и хоть при приземлении в пустыни их знатно тряхануло, ничего фатального не слу- чилось.
Помогая Анжеле выбраться из кабины, Стивен сказал:
– Мы от ранчо примерно в сорока милях. Федеральное шоссе – вон там.
Последние лучи заходящего солнца сверкнули над горными пиками.
Анжела внезапно подошла к Стивену и, положив ему руки на плечи, поцеловала в губы.
– А давай мы никуда не пойдем и переночуем здесь?
И она указала на кабину самолета.
Именно там они впервые и занялись любовью, а потом, уже утром, после возвращения, продолжили это восхитительное занятие в спальне ранчо.
Впрочем, не только в спальне.
Так и начались их отношения, выходившие за рамки отношений учителя и ученицы.
Год шестой был полон планов, проектов и перспектив. Стивен предложил ей выйти за него замуж, но Анжела отказалась. Кажется, он расстроился, однако не стал настаивать – а ее устраивало все как есть. Анжела же не хотела, чтобы все воспринимали ее как жену Стивена МакКроя. Впрочем, так ее воспринимали как его подругу – разве это было лучше? Наверное, да. Анджела взяла себе псевдоним: была Анжела Иванова, а стала Анжела Джонс. Ну да, как ей, рабыне с плантации хлопка в штате Алабама, когда-то и предсказывали – в той далекой, давней, прошлой жизни. Мама Нина навестила ее, и они провели упоительную неделю вместе сначала в Нью-Йорке, а потом в Лос-Анджелесе. «Сестренка» Нинка вышла замуж и развелась, Ванька заканчивал юридический и забрасывал ее сообщениями по электронной почте, писал, что он скучает по ней и готов в любой момент стать ее личным ассистентом. Но пока что она сама была ассистентом Стивена, и собственный ассистент ей не требовался. Круг ее клиентов расширялся, ее фотографии получили сразу несколько престижных премий, однако среди «Фото года» снова не смогли занять первые позиции.
Стивена пригласили в Британию, дабы сделать фотографию членов королевского семейства.
Анжела не отказала себе в удовольствии отправиться вместе с ним, хотя у нее были свои заказы – и она поняла, что, в сущности, из разряда ассистентов она сама постепенно переходила в разряд…
Мэтров? Ну, тогда уж мэтресс!
Может, ей в самом деле требовался уже собственный ассистент, и она могла вызывать к себе Ваньку? Но ведь ему надлежало стать солидным адвокатом, открыть свой кабинет и защищать клиентов.
Так же, как и ей, по мнению некоторых, следовало вышагивать по подиуму и нести на своих плечах (или иных частях тела) чужие дизайнерские разработки.
Но она хотела совершенно иного – как, наверное, и Ванька.
Однако понравится ли это маме Нине и тем более папе Вите, который платил за учебу сына на престижном факультете столичного вуза?
Обо всем этом она думала, оказавшись в Виндзорском замке, где и надлежало сделать актуальные фотографии августейшего семейства.
До этого всех его членов Анжела, как и прочие смертные, видела по телевизору. А теперь, кажется, ей предстояло узреть их воочию.
Королева была намного ниже, чем предполагала Анжела, и, как и сам Стивен, по большей части, поджав губы, молчала – в немногословности они не уступали друг другу.
Поправляя мантию, ниспадающую с трона (ее величество надлежало увековечить как с диадемой и в мантии, так и в обычном платье), Анжела заметила, что туфли королевы без каблуков.
Поймав ее взгляд, королева произнесла:
– На каблуках ноги устают через час. Запомните, моя дорогая, истинное оружие королевы, это вовсе не это…
Она указала на свою сказочную бриллиантовую диадему.
– И не это…
Она постучала по трону.
– И даже не это…
Королева посмотрела в сторону своей сумочки, лежавшей на кресле в углу салона, где происходила фотосессия.
– А вот это!
И она приподняла королевскую ножку в добротной, классического пошива, туфле без каблуков.
Сын королевы, наследник престола, бывший муж той самой «принцессы сердец», так трагически погибшей, наоборот, тарахтел без умолку, проявляя ко всему интерес и явно желая всем понравиться.
Муж королевы, герцог в блистательной форме адмирала, шлепнул Анжелу по коленке, но та сделала вид, что не заметила этого, хотя другим клиентам такого поведения не спустила бы.
– Милая моя, вы или ваши предки из Африки? – спросил герцог, известный своим эпатажным поведением.
Сладко улыбнувшись, Анжела ответила:
– Мы и наши предки все из Африки, ваше королевское высочество, если верить ученым, специализирующимся на эволюции человека. И ваши предки, ваше королевское высочество, получается, тоже. Я же родилась в Москве.
Единственная дочка ее величества, как две капли похожая на мать, только помоложе, постоянно вещала о своей заболевшей любимой кобыле и все рвалась навестить ее – эта забота о четырехкопытном любимце Анжеле очень импонировала.
Были и несчитаные принцы, дети
