И вот наконец Фауст с Гретой добрались до Общества реабилитации, занимавшего оформленный по последнему слову дизайнерской моды офис в одном из престижных бизнес-центров. После непродолжительного ожидания их приняли, и за чашечкой кофе было предложено следующее:
— Вам надо заполнить заявление, внести регистрационную пошлину и ждать своей очереди, — радостно улыбаясь, сообщил им благообразный господин с бейджиком «старший координатор».
— Как долго? — поинтересовался Иоганн-Альберт.
— У нас все дела рассматриваются в порядке времени. Сейчас у нас разбирается дело тамплиеров. У вас какое время, конец ХVI века? Придется подождать примерно пятьдесят пять лет.
— А пошлину внести сразу?
— Да.
— А быстрее никак нельзя?
— Ну посмотрите, какой ваш номер? Вот, а до вас идут заявки потомков Дракулы, Мерлина, Орлеанской девы, Роджера Бэкона, Тимофея Анкудинова, Генриха VIII и Григория Распутина… Возьмите ваш номерок, мы вам сообщим.
— А если я умру за это время? Или куда-нибудь уеду?
— Ну куда вы с Земли-то денетесь? А если умрете, то, значит, дело перейдет к потомкам, у нас же все дела фамильные. От вас требуется только обзавестись потомством.
Грета и Фауст переглянулись, обменявшись кривыми усмешками. Старший координатор будто перестал их замечать, продолжая вдохновенно рекламировать свой насущный промысел.
— И вот что нам удалось достичь в деле Жиля де Ре, сподвижника Жанны д’Арк, маршала Франции, пытавшегося поправить свое пошатнувшееся финансовое положение при помощи алхимии. Всем известно, что его не только осудили, но и сожгли! Наш сотрудник при помощи одного из лучших современных французских адвокатов, Жана-Ив Го-Бризоньера, собрал группу историков, юристов и других экспертов, сомневающихся в виновности Жиля де Ре, и сформировал из нее судебный трибунал. Этот трибунал заседал в зале ЮНЕСКО, затем в Люксембургском дворце. Эксперты вынесли вердикт: Жиль де Ре невиновен, дело против него сфабриковано.
— Но тогда почему до сих пор издаются книги, снимаются фильмы, в которых этот самый Жиль — злодей и первый известный серийный маньяк в истории человечества? — перебила оратора Грета.
— Не путайте судебную истину и рекламные образы! К тому же всем этим авторам не запретишь издавать истории на потребу публике. А может быть, они и правы? Кому нужен еще один французский барон, пусть и в чине средневекового маршала? Да таких было пруд пруди — народ королей-то только по нумерации различает, а чистоплотные бароны ему абсолютно неинтересны! Впрочем, как и образцовые доктора философии, преподававшие в средневековых университетах. Ваш уважаемый предок, доктор Иоганн-Георг Фауст, вошел в человеческую историю только благодаря своим нестандартным приемам обучения студентов и прочим этически невыверенным поступкам.
В делах, за которые мы беремся, должна быть интрига и злодейство, искушение и вакханалия. И, конечно, конкретное широко известное имя, чтобы простые люди не путались — о ком и о чем речь.
— Дела должны быть неотделимы от их делателя!
— Милая девушка, в вас играет романтизм. Возвращаясь к реальному случаю с бароном де Рец, хочу сказать, что большинство приписываемых ему как Синей Бороде злодеяний, успешно существовало и до него. По словам известных ученых, издавна в Бретани рассказывали такую легенду о Синей Бороде.»Ехали граф и графиня мимо прекрасного замка. Вышел из замка рыцарь с рыжей бородой. «Я Жиль де Ре, хозяин этих мест», — сказал он и пригласил путников в замок на обед. Но, когда отобедали, хозяин приказал слугам схватить графа и бросить его в «каменный мешок». Жиль де Ре предложил графине забыть своего мужа и стать его женой. «Обещай мне свое тело и душу!» — потребовала графиня. Как только Жиль де Ре произнес такую клятву, красавица превратилась в синего дьявола. «Теперь ты в моей власти!» — захохотал дьявол, и рыжая борода Жиля де Ре стала синей. С тех пор все его называли Синей Бородой». Просто после завершения судебного процесса, а точнее — после того, как его результаты попали в хроники и попутно стали достоянием молвы, герой легенды раннего средневековья обрел имя. Вернее, символ.
— Но тогда какой смысл в проводимой вами реабилитации? — не выдержал Фауст. — Ведь стоит-то она недешево. В чем же суть?
— А это уж кому как надо. Может, вы хотите невесте и ее родственникам показать справку, что происходите из приличной семьи. Может, компенсацию за причиненные судебной ошибкой, как потомки Жиля де Ре, потребовать. И заодно обратиться к потомкам Шарля Перро и тоже свое востребовать? Впрочем, с этих мало что получишь…
— Почему? Книги переиздаются, экранизируются…
— А вы что, не знаете историю этой семейки? Сын Шарля убил своего сверстника и сам погиб на войне. Для того чтобы написать достойный литературный триллер о серийном маньяке-убийце, нужно иметь исходники перед глазами. Тут зрелищем одних телепередач не обойтись…
— И вы всегда можете оправдать?
— Разумеется! Просто за остальные случаи мы не беремся.
— И каковы условия для возможной реабилитации?
— Ну, во-первых, наш клиент должен так или иначе пострадать от власть имущих.
— До какой степени?
— До смертельной. И должен вас уверить, что казнь (предпочтительно — публичное сожжение, в крайнем случае — четвертование, преступное групповое вооруженное нападение) увеличивает шансы на последующую реабилитацию. В разы.
— А последующие условия?
— Он должен быть известным. И, желательно, не только в своем времени. А его потомки — быть в состоянии бороться за историческую и семейную правду-матку. В том числе и материально. Историческая правда нуждается в финансировании, необходимом для освобождения из пут заблуждений.
Фауст уже всё понял, поэтому поспешил откланяться. В приемной ожидали еще двое клиентов. Дело реабилитаторов процветало.
— Материально! — передразнила Грета на обратном пути. — Материальное ему подавай! Такой же жулик, как и Познаватели! Всё, едем домой! Тетка обещала найти одну важную бумагу. Бесплатно!
В женевском особняке их ожидал сюрприз. Кроме тетушки и приехавшей в гости ее подруги с мужем, еще каких-то великосветских персон, за обеденным столом сидел и столь памятный Фаусту по Лейпцигу Мунован Муноди, который оказался хорошим знакомым тетушки Греты.
— Как ваши успехи? — поинтересовался он без особой иронии, когда парадный обед завершился.
— Какие там успехи, — с досадой отозвался Фауст. — Я прочитал ваши материалы, но до сих пор не представляю, что мне делать — даже в шахматы втроем не играют.
— Да, нужно выбирать сторону. Как говорил поэт, «нельзя быть с теми и другими, не предавая тех и тех». Это решится само. Когда вы выберете или правду, или ложь, владыки которой и вас обманут. Я привез вам продолжение материалов того же автора.
Фауст до глубокой ночи читал вновь полученые тексты и те, которые, по всей видимости, были записаны по прямому указанию Тритермия. Постепенно, но окончательно он разочаровался в красивой сказке Общества самых древних астронавтов. Земная реальность, по мнению Арти Д. Александер, была другой:
«В законе вавилонцев Хакафа недвусмысленно заявлено: “Привилегия управлять летательной машиной велика. Знание о полете — среди наиболее древних в нашем наследии. Дар от “тех, кто наверху”. Мы получили его от них как средство спасения многих жизней”.
В древнем халдейском труде, Сифрале, содержится более ста страниц технических деталей о постройке летающих машин и слова, которые переводятся как графитовый стержень, медные катушки, кристаллический индикатор, вибрирующие сферы, стабильные уголковые конструкции…»
Цель Тритермия была ясна — по максимуму использовать его, Фауста, для своих целей. В преддверии Контакта все достижения древних цивилизаций де-факто становятся продуктом неземных технологий. И поэтому появляются многочисленные так называемые эксперты, которые в своих трудах уверяют, что батареи, найденные в Ираке и в других местах, — это продукт космических пришельцев, которые здесь приземлялись, устраивали временную базу. Таким образом рекламный отдел КК (комиссии по контактам) разработал методические материалы, доказывающие постоянную эволюцию местной цивилизации, вершиной которой является встреча с иноземцами и вступление в Галактический Союз. Поэтому все проявления как высоких технологий, так и высокого искусства у древних цивилизаций являются результатом деятельности космических пришельцев, обладающих не только более развитыми технологиями, но и более совершенным искусством. Таким образом Тритермий рассчитывал убить двух зайцев, использовав помимо внука и авторитет его дедушки. Вряд ли после всего на Земле с ним случившегося Фауст-старший стал бы помогать Тритермию.
