— Ага! — передразнил его Фауст. — Как там в ваших рекламно-пропагандистских буклетах: «Хочешь путешествовать по звездам, жить если не вечно, то очень долго и счастливо — вступай с планетой в Галактическое Содружество!» Конечно, кто кроме вас защитит земные границы от нехороших Чужих! И ты еще будешь рассказывать о прелестях галактической бюрократии.
Разгоряченный полемикой Фауст налил себе из графина экзотического крепкого напитка из России. А между тем Макс, прихватив жадной ладонью голую ножку молодого обслуживающего персонала, продолжил:
— Неугомонный ты наш… Ладно, давай к делу. Ты нашел, что искал? Кроме той тарелочки с гербом? Тебе еще нужна наша помощь с документами о хорошем дедушке? Тогда делай, что надо.
Но даже подвыпивший Фауст был неумолим:
— Я узнал много такого, что изменило мой взгляд на мир. Недаром дедушка говорил, что магия — искусство познания. Помощь — нужна, но документы — вперед. Чтобы, как говорят здешние герои, они мне грели душу, когда я выступать буду.
— Похоже, твое познание далеко не продвинулось, ты так и остался наивным романтиком. — Наконец отпустивший женскую ногу Макс протянул Фаусту свежую газету. — Вот посмотри, это же планета мошенников. Одни собирают деньги на постройку космического лифта, поскольку уверены, вернее говорят, что уверены — достаточно выбросить человека за орбиту Земли, а там он сможет по собственной воле летать. Кого ты защищаешь? И почему документы вперед? Может, лучше прислать тебе пару симпатичных сигомок для восстановления душевного равновесия? Бескорыстно, по дружбе — в подарок.
— Не надо, натуральные — приятнее. Я хочу помочь тем, кто готов защищать истину и подлинную историю. А чтобы помогать вам — требую гарантий.
— Гарантии может дать только галактический суд. Самый справедливый во Вселенной. А за истину я бы на твоем месте не беспокоился. Особенно за ту, которую они сами столько раз переписывали.
— Еще возможно отделить зерна от плевел. — Слова получились у Фауста какие-то казенные, но не на митинге же.
— Ну да, мелиоратор и селекционер нашелся. А ты никогда не задумывался, что лучше им потерять свою историю и самобытность, но зато ваша семья будет сыта и обута. Ты ведь знаешь, как бедны ресурсы твоей родной планеты. И как бы ни бунтовал дедушка, но твои отец и мать пользовались ресурсами отчизны.
— Но я не хочу продолжать такую игру — вы кормите обещаниями, а бескорыстно врать в пользу других я не приучен. — Тут Фауст вспомнил традиционную формулировку крутых аборигенов: — Вы гнобили моего дедушку, и это вам даром не пройдет!
— Что ж, это была последняя попытка просто предупредить. Придется принимать профилактическо-репрессивные меры.
Макс заговорил, перейдя на вы, вопреки своей обычной панибратской манере:
— Я предлагаю вам задуматься над следующей фразой моего справедливого, но сурового начальника: пусти Фауста в огород, так он…
— Так что будет, если Фауста пустить в огород?
— Говоря вежливо, будет плохо и Фаусту, и огороду. А конкретно — смотря по обстоятельствам. Но тебе стоит задуматься, что огород наш, а ты — нет.
— И каких я могу ожидать последствий?
— Ну а это пусть будет сюрпризом, — Макс снова заговорил расслабленно и нахально. — Ведь ты сам виноват. Сигомов не любишь, самых древних астронавтов не ценишь, артефактами с инструкцией и знаком качества не впечатляешься… Этак после тебя в земной истории одни черепки и порушенные мифыостанутся. А у нас историческое финансирование ограничено. Впрочем, у тебя будет на пресс-конференции последний шанс исправиться, как говорится, не став горбатым в могиле. Если сам правдолюбец, то подумал бы хоть о родственниках и милой Грете. А вдруг на нее упадет в пустынном месте НЛО?..
Есть ли у крейсера багажник?
Следующее утро оказалось отнюдь не радостным. И не только потому, что именно на этот день была назначена пресс-конференция Фауста-внука в галерее «Миранда», неподалеку от Пороховой башни и окнами прямо на Влтаву и Пражский град. Впрочем, и здесь без Фауста не обошлось.
Решив до того ознакомиться со свежей прессой, Фауст обнаружил, что известная газета опубликовала редакционную статью, в которой утверждалось, что «прежний» Фауст был не просто обманщиком, но безумцем. «Он воображал свои полеты, похождения и превращения, но, в отличие от безобидного чудака Дон-Кихота, порой изрядно травмировал своими фокусами окружающих». Фауст-младший задумался, не вывели ли уже на Земле журналистов-мутантов, которые пользуются естественным инстинктом, но не разумом?
Другое издание завлекало читателей заголовком «Внуки доктора Фауста»: «Прошло пятьсот лет с тех пор, как гипотетически-мифический Фауст мог производить впечатление на добропорядочных, но наивных обывателей. Сейчас его выходки вряд ли удостоились бы такого внимания. Но впечатляет даже не это, а то, что некий ученый, наш современник, именует себя ВНУКОМ незабвенного господина Фауста. Читатели, воспользовавшись помощью любого интернет-поисковика, могут точно выяснить, когда именно мог жить вышеупомянутый господин. И как же получается, что ныне здравствует его внук? То ли в родословие этой семейки затесались бессмертные эльфы, вошедшие ныне в такую моду, то ли Фаустам повезло жить, как праотцам рода человеческого лет по двести минимум.
А учитывая сообщения о появлении внуков означенного персонажа в других районах нашего города, а также иных городах и весях… Потомство Фауста плодится быстрее остальных людей, это уже очевидно. Эдак через сорок лет каждый европеец окажется потомком Фауста. А среди живущих за пределами Европы — каждый второй, и арабы тоже. Удивительная генетическая аномалия!» По мнению Фауста-младшего, если это было бы верно, тогда их родная планета неминуемо стала бы центром вселенной. По крайней мере — по рождаемости и внутрисемейному скрещиванию. Со всеми последствиями.
Ну и конечно, нашлись три таблоида, которые вынесли на первую полосу публикации о беспорядочных связях как старшего, так и младшего Фаустов (на зависть Максу, хотя, скорее всего, он сам их организовал). Голоса скучающих особ женского пола, желающих поучаствовать в указанной беспорядочности, напрочь заблокировали телефон честного фермерского сына где-то через полчаса после того, как он сам ознакомился с содержанием скандальных заметок.
Мирного завтрака в кофейне под сенью Тинского костела не получилось. Грета, оценив ситуацию, позвонила в две редакции из числа провинившихся — там у нее нашлись знакомые, — потребовала разговор с начальством и дальше изъяснялась очень ругательно. Потом отобрала у Фауста его телефон и, послав подальше некстати позвонившую очередную нимфоманку, выключила агрегат совсем.
— Что им всем от меня надо? — с отчаянием проговорил Иоганн-Альберт. — Что я им сделал?
— Ну, девкам ты еще ничего сделать не успел… и не советую, а то у твоего дедушки может стать на одного внука меньше! Но это на будущее.Да и земные алименты — это недешево!
— Да я про Тритермия. И Макса с сигомками…
— Про кого? Ты мне не рассказывал… Опять инопланетные секреты?
— Даже общегалактические. Не хотел тебя в это дело впутывать. Но, похоже, они решили мне помешать. Думаю, мне даже не дадут добраться до этой галереи. Три часа осталось… Не стоит тебя впутывать. Лучше уходи.
— Вот еще! Тебя похитят, а мне отдувайся! Прямо сейчас и отправимся на пресс-конференцию.
— Они наверняка нас ждут на полпути. Макс прислал сообщение, что мне выступать не следует…
— Возможно. В засаде, в НЛО, замаскированном под передвижную сосисочную. Но мы обманем злодеев, и всё будет хорошо!
Спорить с ней было бесполезно, и парочка тронулась в путь. Затем Грета с видом скучающей туристки прошлась по площади, подождала, пока толпа, спешащая полюбоваться часами с движущимися фигурками, станет погуще, и решительно направилась к стоянке конных экипажей. Маршрут она заказала самый дорогой и живописный, да чтоб с ветерком!.. Кучер посчитал доставшиеся ему авансом чаевые и радостно кивнул. Грета не менее радостно махнула рукой Фаусту, прятавшемуся под аркой костела, он вскочил в экипаж, и они покатили в галерею «Миранда» кружным туристическим путем. Фаусту показалось, что в толпе перед часами он заметил Макса (в сопровождении нескольких суровых мужчин), отчаянно вертевшего головой в поисках исчезнувшего «объекта». Но из этой толпы никто бы не смог выбраться, пока механические святые не совершат положенный в начале каждого часа променад. А до него оставалось еще четыре минуты.
— А вот здесь сделали того самого голема! — Кучер указал на Старую синагогу. — Говорят, он и сейчас где-то там в подвале спит.
— Неужели здесь еще есть неизвестные подвалы?
