весь Конев: действовать, не ждать, не надеяться ни на кого, кроме себя.
В ночь на 25 сентября части 7-й гвардейской армии форсировали Днепр и зацепились на том берегу сначала за маленький клочок земли у села Домоткань. Это и было началом форсирования крупной водной преграды войсками Степного фронта.
Трудности в таком деле огромны. И нужно, чтобы войска были уверены в победе. И эту веру должны вселить в них командиры. Поэтому Конев приказал командирам частей переправиться на ту сторону Днепра с передовыми отрядами. Это тоже было его характерной чертой. Доверие к людям, близость к бойцам — эту истину он усвоил еще в 20-е годы, когда пять лет командовал полком. И сейчас, при форсировании Днепра, он приказал командирам быть с передовыми отрядами, потому что знал: это придаст уверенности солдатам, поднимет их доверие к командирам, усилит наступательный порыв. Он всегда говорил, что именно взаимное доверие имеет особую цену, потому что оно не ограничивается отношениями двух человек, а как бы по цепочке передается вниз, подчиненным. Атмосфера, при которой в войсках складывается ощущение: в нас верят, на нас надеются — на наш полк, на нашу дивизию, на наш корпус, на нашу армию, — это атмосфера, крайне необходимая на войне, влияющая на ход военных действий.
«У меня, — писал Конев, — всегда возникало чувство внутреннего протеста, когда в моем присутствии кто-нибудь из старших начальников ставил задачи своим подчиненным формально, как сухарь, не сознающий, что перед ним сидят живые люди, и не понимающий этих людей. Такой начальник обычно диктует, даже не глядя людям в глаза: «Первый пункт — о противнике… Второй пункт — о наших войсках… Третий — ваша задача… Приказываю вам…». И так далее и тому подобное. Формально все вроде верно, а души нет, контакта со своими подчиненными нет…». Сам Конев во всех случаях стремился как можно чаще бывать в боевых порядках, знать лично состояние частей, настроение их личного состава. Этого же он требовал и от подчиненных.
В конце сентября — октябре на земле и в воздухе, на всем фронте за Днепром развернулись ожесточенные бои. Вот как писал о тех днях противостоявший Коневу гитлеровский фельдмаршал Манштейн в книге «Утерянные победы»: «В течение всего октября Степной фронт, командование которого было, вероятно, наиболее энергичным, перебрасывал все новые силы на плацдарм, захваченный им южнее Днепра на стыке между 1-й танковой и 8-й армиями. К концу октября он расположил здесь не менее пяти армий (в том числе одну танковую армию), в составе которых находились 61 стрелковая дивизия и 7 танковых и механизированных корпусов, насчитывавших свыше 900 танков. Перед таким превосходством сит внутренние фланги обеих армий не могли устоять и начали отход соответственно на восток и запад. Между армиями образовался широкий проход. Перед противником был открыт путь в глубину Днепровской дуги на Кривой Рог и тем самым на Никополь, обладание которым Гитлер с военно-экономической точки зрения считал исключительно важным».
Оставим на совести Манштейна подсчеты соотношения сил. Гитлеровский фельдмаршал значительно преувеличил численность советских войск. Но в главном он прав: действия советских войск действительно были энергичными и напористыми, хотя из-за раскисших дорог они испытывали неимоверные трудности с доставкой войскам боеприпасов и горючего.
В ходе битвы за Днепр советские фронты, наступавшие в Белоруссии и на Украине, были переименованы 20 октября в Белорусские и Украинские. Степной фронт стал именоваться 2-м Украинским фронтом. Он продолжал успешное наступление.
В битве за Днепр Конев приобрел богатый опыт ведения крупных наступательных операций, стал мастером высокоманевренных действий. Почерк Конева как полководца уже хорошо знали и советские войска, и фашистское командование. В период боев за Правобережную Украину его военное дарование ярко проявилось в Корсунь-Шевченковской операции.
К началу 1944 года в среднем течении Днепра в районе Канева противнику удалось удержаться и образовать так называемый Корсунь-Шевченковский выступ. Оборонявшиеся немецкие войска, используя благоприятную местность, удержались в стыке между 1-м и 2-м Украинскими фронтами, нависли над смежными флангами фронтов и сковывали свободу их маневра. Фашистское командование стремилось во что бы то ни стало удержать Корсунь-Шевченковский выступ, рассчитывая использовать его в качестве плацдарма для восстановления линии фронта по западному берегу Днепра.
Ставка Гитлера и командование группы армий «Юг» надеялись, что в связи с началом распутицы советские войска не смогут развернуть широкое наступление в ближайшее время и вермахт получит передышку на южном участке своего восточного фронта. В этот период противник все еще полагал, что ему удастся сильными ударами отбросить наши войска к Днепру, сохранить за собой богатые промышленные и сельскохозяйственные районы Правобережной Украины и установить сухопутную связь с крымской группировкой своих войск.
Гитлеровцы торопились создать в районе Корсунь-Шевченковского выступа устойчивую оборону, которая могла бы обеспечить удержание всего плацдарма и служила бы исходным пунктом на случай развертывания наступательных операции. Местность в том районе благоприятствовала обороне. Многочисленные реки, ручьи, овраги с крутыми склонами, большое число крупных населенных пунктов способствовали созданию оборонительных рубежей и отсечных позиций. Высоты, особенно многочисленные в районе Канева, позволяли хорошо организовать наблюдение.
Верховное Главнокомандование своевременно разгадало замыслы противника. Оно хорошо понимало, что Корсунь-Шевченковскпй выступ надо ликвидировать как можно быстрее. 12 января Ставка ВГК поставила задачу 1-му и 2-му Украинским фронтам встречными ударами под основание Корсунь-Шевченковского выступа окружить и уничтожить группировку противника. Начало наступления 1-го Украинского фронта было определено на 26 января, а 2-го Украинского — на 25 января.
Оценив обстановку, Конев принял решение главный удар нанести севернее Кировограда силами 14 стрелковых дивизий из состава двух армий при поддержке авиации фронта. После прорыва обороны противника на 19-километровом участке эти армии должны были развивать наступление на Шполу, Звенигородку, чтобы окружить крупную вражескую группировку.
Операция проходила в крайне неблагоприятных погодных условиях. В тот год на Украине выдалась чрезвычайно теплая зима. Маршал Советского Союза А. М. Василевский так вспоминал то время: «Много я повидал на своем веку распутиц. Но такой грязи л такого бездорожья, как зимой и весной 1944 г., не встречал ни раньше, ни позже. Буксовали даже тракторы и тягачи. Артиллеристы тащили пушки на себе. Бойцы с помощью местного населения переносили на руках снаряды и патроны от позиции к позиции за десятки километров». И несмотря на эти неимоверно трудные условия, наступление продолжалось.
28 января 20-й гвардейский танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии, стремительно наступая двумя своими бригадами, достиг
