Греческие вожди должны были собрать большой флот, чтобы достичь Трои. В Илиаде и Троянских Сказаниях подробно перечисляются корабли, принявшие участие в походе. «Когда решение о походе было принято, все греческие воины на своих кораблях собрались в афинской гавани. НИКТО ЕЩЕ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ ТАКОГО МНОЖЕСТВА КОРАБЛЕЙ, ПОЛНЫХ ВОИНАМИ, И СТОЛЬКО БРАННЫХ ВИТЯЗЕЙ (далее следует длинный список царей и того количества кораблей, с которым каждый прибыл — Авт.)… И было всех царей и князей 69, а кораблей всего — 1222. Позднее, как будет сказано, пришел и Паламед, сын царя Навплия. Гомер же в свое время говорил о 1186 кораблях, пришедших под Трою, но из-за неприязни не назвал истинного числа. Всего же было 2402 корабля» [851], с. 98.
Причем, как утверждает, например, Гомер, на кораблях плыли не только пешие воины, НО И КОННИЦА. Например, описывая отдых греческого войска, он говорит: «Все, и бессмертные боги и КОННОДОСПЕШНЫЕ мужи, спали всю ночь» [180:0], с. 30. Перечню греческих кораблей в Илиаде посвящена большая часть второй Песни, которая так и называется: «Сон. Беотия, или перечень кораблей» [180:0], с. 30.
Отметим, что далеко не во всякий морской поход брали с собой коней. Для этого нужны были особые корабли с конскими стойлами. Такие походы в истории — редкость.
Крестоносное войско, собравшееся в поход, ошибочно именуемый сегодня «Четвертым», также ПЛЫВЕТ С КОНЯМИ. Как сообщает Жоффруа Виллардуэн, историк Крестового Похода, венецианский дож Генрих Дандуло говорит крестоносцам: «Мы поставим грузовые суда для перевоза ЧЕТЫРЕХ ТЫСЯЧ ПЯТИСОТ КОНЕЙ и девяти тысяч оруженосцев, а в кораблях — четырех тысяч пятисот рыцарей и двадцати тысяч пеших воинов». Цит. по [286], с. 159.
На рис. 2.36 показана старинная миниатюра, изображающая прибытие флота крестоносцев в 1203 году к стенам Царь-Града.
Рис. 2.36. «Флот крестоносцев Четвертого Похода у Константинополя (1203 г.). Миниатюра из средневековой рукописи (Парижская Национальная библиотека)» [287], вклейка между стр. 224–225
На рис. 2.37 приведено старинное изображение кораблей Генриха II, герцога Австрийского, плывущего к Святой Земле.
Итак, в обоих случаях говорится о крупнейшем Походе на необычно большом количестве кораблей. Причем в Поход идут не только пешие, но и конные воины. Кони плывут на кораблях вместе с людьми.
Рис. 2.37. Старинная миниатюра. Генрих II, герцог Австрийский, на корабле, во время Крестового Похода. Взято из [1083], с. 100
7. Корабли в обмен на долю в походе
«Античные» мифы сообщают, что в начале похода главным среди греческих вождей был Агамемнон. Именно он собирал под своим началом царей с их кораблями. Однако «когда греческий флот собрался в Авлиде… явились критские послы, чтобы объявить, что их царь Идоменей, сын Девкалиона, поведет на Трою сто кораблей, если Агамемнон СОГЛАСИТСЯ РАЗДЕЛИТЬ С НИМ ВЛАСТЬ НАД ВСЕМ ВОЙСКОМ, И ЭТО УСЛОВИЕ БЫЛО ПРИНЯТО. Идоменей был первым женихом Елены… На щите у Идоменея красовался ПЕТУХ, как знак того, что он происходил РОДОМ ИЗ ГЕЛИОСА… Так путь в Трою превратился в крито-эллинский поход» [196:1], с. 294.
Почти ту же самую историю мы видим и в сказаниях о Крестовом Походе — якобы «Четвертом». Первоначально венецианцы не участвовали в Походе. Они лишь строили корабли для крестоносцев. Однако когда крестоносное войско собралось, оказалось, что денег недостаточно, чтобы оплатить все корабли. Денег хватало лишь на корабли для половины войска. И тогда, после некоторого торга, ВЕНЕЦИАНЦЫ ПРЕДЛОЖИЛИ ИМ КОРАБЛИ В ОБМЕН НА ПОЛОВИНУ ДОЛИ В ПОХОДЕ.
То есть на половину всей добычи и всех земельных приобретений. УСЛОВИЕ БЫЛО ПРИНЯТО. Так поход из чисто франкского превратился во франко-венецианский. Мы цитируем.
«Дож Венеции, чье имя было Энрико Дандоло и который был мужем весьма мудрым и доблестным, оказал им (то есть крестоносцам — Авт.) большие почести… Они (крестоносцы — Авт.) переждали до четвертого дня, который он им установил; они вошли во дворец… и нашли дожа и его совет в особом покое и изложили свое поручение таким образом: „Государь, мы прибыли к тебе от высоких баронов Франции… ЧТОБЫ ОТОМСТИТЬ ЗА ПОНОШЕНИЕ, ПРИЧИНЕННОЕ ИИСУСУ ХРИСТУ, И ОТВОЕВАТЬ ИЕРУСАЛИМ… Они просят вас… чтобы вы сжалились над Заморскою землею и [ОТОМСТИЛИ ЗА] ОСКОРБЛЕНИЯ [НАНЕСЕННЫЕ] ИИСУСУ ХРИСТУ, и чтобы вы потрудились над тем, чтобы они могли иметь у вас корабли для перевоза и для войны“. — „А на каком условии?“ — произнес дож, — „На любых условиях, сказали послы… лишь бы они могли их исполнить“» [286], с. 157–158.
Но венецианцы выдвинули следующие условия. Они сказали: «Мы поставим от себя (то есть дополнительно к другим кораблям — Авт.) пятьдесят вооруженных галер из любви к Богу, НА УСЛОВИИ, ЧТО ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НАШ СОЮЗ БУДЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ, ОТ ВСЕХ ЗАВОЕВАНИЙ, КОТОРЫЕ МЫ СДЕЛАЕМ, БУДЬ ТО ЗЕМЛИ ИЛИ ДЕНЬГИ, НА МОРЕ ИЛИ НА СУШЕ, ПОЛОВИНУ ПОЛУЧИМ МЫ, А ДРУГУЮ — ВЫ» [286], с. 159.
Послы крестоносцев «совещались… [всю] эту ночь и, наконец, ПРИШЛИ К СОГЛАСИЮ ПРИНЯТЬ [ПРЕДЛАГАЕМЫЕ УСЛОВИЯ]» [286], с. 159.
Более того, дож Венеции ЛИЧНО отправился в Поход, чтобы войти в число его предводителей, несмотря на преклонный возраст. «Дож Венеции, по имени Энрико Дандоло, взошел на кафедру и говорил народу… „Я уже стар и слаб, и нуждаюсь в покое, и страдаю телесными недугами, но, тем не менее, я вижу, что нет среди вас никого, кто мог бы предводительствовать и руководить вами, как я, ваш правитель“… Итак, он сошел с кафедры и направился к алтарю и встал на колени, сильно плача; и ему нашили крест на его большую шапку из бумажной материи спереди, ибо он хотел, чтобы все видели этот крест» [286], с. 182–183.
Таким образом, у Крестового Похода появился еще один предводитель. И часть власти и доля добычи куплены за корабли. На рис. 2.38 показана старинная миниатюра, изображающая флот крестоносцев.
Рис. 2.38. Флот крестоносцев. Старинная миниатюра. Взято из [1083], с. 117
Отметим, что петух, красовавшийся на щите у Идоменея, согласно «античной» версии, весьма напоминает ГАЛЛЬСКОГО петуха — знак французов. Более того, сказано, что петух означал происхождение Идоменея из ГЕЛИОСА. Слово Гелиос, по-видимому, является здесь слегка искаженным словом ГАЛЛИЯ, то есть Франция. Получается, что на щите у «античного» Идоменея был французский = галльский знак — петух. А дож Дандуло тоже нашил себе на шапку как бы французский знак = крест, поскольку до него все главные вожди крестоносцев, «принявшие Крест», были, как считается, французами.
8. Глубокий старик среди вождей «античных» греков и глубокий старик среди вождей крестоносцев
Согласно «античным» мифам, один из главных греческих вождей был глубоким стариком. Его возраст особо подчеркивается. Старик был главным после Агамемнона. «Из всех своих советников Агамемнон больше всего ценил Нестора, царя Пилоса, отличавшегося беспримерной мудростью и „сладкоречием“. ОН ПРАВИЛ УЖЕ ТРЕТЬИМ ПОКОЛЕНИЕМ своих современников и, несмотря на ПОЧТЕННЫЙ ВОЗРАСТ, оставался смелым бойцом, а как военачальник превосходил афинского царя Менесфея в тактике пешего и конного строя» [196:1], с. 295.
А средневековые хроники много говорят о доже Дандуло — престарелом вожде крестоносцев. Он — «человек уже слепой и преклонный старик, но в высшей степени вооруженный» [933:2], с. 213–214. О нем говорится, что «он был мужем весьма мудрым и доблестным» [286], с. 157. Писали также так: «мудрый и добрый старец» [286], с. 182. Средневековые хронисты, описывающие Крестовый Поход, приводят многочисленные речи дожа Дандуло, обращенные к другим вождям. Он постоянно вмешивается в дела крестоносцев, советует им предпринять те или иные действия. Настаивает на своем [286].
В «античной» же версии старец Нестор тоже дает мудрые советы греческим вождям. Например, в Илиаде рассказывается, как «Нестор сладкоречивый восстал, громогласный вития пилосский: речи из уст его вещих, сладчайшие меда, лилися. Два поколения уже современных ему человеков скрылись, которые некогда с ним возрастали и жили; в Пилосе пышном НАД ТРЕТЬИМ УЖ ПЛЕМЕНЕМ ЦАРСТВОВАЛ СТАРЕЦ» [180:0], с. 16.
Итак, в обоих случаях среди главных вождей похода присутствует очень старый, но доблестный и мудрый правитель.
9. Распри между вождями «античных» греков и распри между вождями крестоносцев
«Античные» источники о Троянской войне, сообщают, что «вождями, оказалось, трудно руководить, и Агамемнону только интригами удавалось удержать их от того, чтобы они не перерезали друг другу глотки» [196:1], с. 300. Что вполне понятно, поскольку войско управлялось не одним человеком, а несколькими, более или менее равноправными военачальниками.
