Когда появился проспект, я вошел в гостиную и увидел Вика, сидящего за кухонным столом. Он поднял бровь и покачал головой.
— Мы собираемся найти этого гребаного Джосайю, не так ли?
— Надо его проверить. Если он такой же, как Дев, хрен знает, в каком состоянии он будет один. Я не могу с чистой совестью просто бросить его, черт возьми. Что-то в его черных глазах подсказало мне, что этот ублюдок взывает о помощи, но не имеет ни малейшего шанса попросить ее… Его гребаные покрытые шрамами руки, то, как он просто смотрит в никуда. Не думаю, что у него есть кто-то, кому на него не насрать. И я, например, не могу отпустить это дерьмо.
Вскоре мы нашли его в переулке рядом с больницей, он вспарывал себе руки клинком. Молодой ублюдок уставился на нас, когда мы приблизились, губы растянулись над его зубами, когда он зарычал. Я поднял руки, наблюдая, как его расфокусированные глаза пытаются — но безуспешно — задержаться на мне.
— Меня зовут АК. Я здесь, чтобы помочь. Надо убраться к чертовой матери отсюда. Они найдут тебя, если ты не пойдешь с нами, и ты больше не выйдешь.
Потребовалось чертовски много времени, чтобы заставить его пошевелиться — парня явно нельзя было трогать, если судить по его волнению, когда я пытался. Но когда остатки наркотиков в его организме затянули его во тьму, вырубив к чертовой матери, мы взяли его и отвезли в хижину.
Вик отнес Джосайю в комнату для гостей, положил его на кровать. А я вернулся к Деву и сел рядом с ним, молясь, чтобы, когда он придет в себя, он стал братом, которого я знал.
И мы снова стали бы Ксавом и Девом…
— Но он не пришел в себя? — спросила Фиби.
Я покачал головой.
— Стало еще хуже. Джосайя — Флейм, пришел в себя. Он был трахнутый на голову, но с ним можно было говорить. И я не знаю, была ли это благодарность или что-то еще, но он слушал меня. Вик отвел его к Палачам, и он стал проспектом. Но Дев…
Я замолчал и посмотрел на него у подножья кровати. Моя грудь сжалась.
— Он не мог перестать жить фантазиями. Он разговаривал со мной, ел. Но я находил его снаружи посреди ночи, ожидающим возвращения ублюдков, которые его пытали.
— AK. — Фиби положила руку мне на лоб. — Ты весь горишь.
Я взял ее запястье и поднес его ко рту. Я поцеловал ее ладонь и воспользовался биением пульса, чтобы успокоить свое сердце.
— АК? — спросила она. — Ты меня беспокоишь.
— Меня вызвали к Палачам. Началась война с Диаблос, и през, старик Стикса, нуждался во мне. Он послал проспекта присмотреть за моим братом. У меня не было выбора, кроме как уйти. Я был снайпером Палачей. Я был АК. Мне нужно было уйти.
— Что случилось? — Я уловил дрожь страха в ее голосе.
— Он освободился. — Я закрыл глаза. — И сбежал…
— Что-нибудь слышно от Берда? — спросил Вик, говоря о проспекте, который наблюдал за моим братом.
— Нет. — Я крепче сжал руль. — Он пропустил сегодняшний созвон.
Флейм поерзал на заднем сиденье, сжимая в руках ножи. Теперь он никогда не отходил от меня. Меня или Вика. Чувак был полностью трахнут на голову, но теперь он тоже был моим братом. Трахнутый или нет.
Я въехал на подъездную дорожку и увидел, что грузовик исчез. Лед наполнил мои вены, и странное чувство поползло по спине.
— Где грузовик Берда?
Я выпрыгнул из машины. Вик и Флейм шли прямо за мной. Я поднял руку, медленно приближаясь к открытой входной двери.
И увидел кровь.
— Бл*дь, — выплюнул Вик.
Изрубленное тело Берда безжизненно лежало на полу. Я наклонился и пощупал кровь — она была еще теплой. Мое сердце пустилось вскачь.
— Он мертв всего пару часов, не больше.
Я поднялся на ноги.
— Твою мать! — закричал я, схватившись руками за голову. — Дев!
Я подлетел к грузовику и выехал с подъездной дорожки так быстро, как только мог. По пути я нарушил все ограничения скорости. Пытался дозвониться Тине на мобильный. Никакого гребаного ответа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дев, не делай глупостей, — сказал я разреженному воздуху.
Час спустя я свернул на подъездную дорожку и увидел там грузовик… Грузовик Берда. Кровь отхлынула от моего лица, когда заметил, что задняя дверь открыта. Не было слышно ни звука. На многие мили вокруг не было соседей. Сейчас был только я и то, что ожидало меня в этом доме.
Мой желудок скрутило, когда я увидел внедорожник Тины на подъездной дорожке, автомобильное кресло Зейна на заднем сиденье.
— Нет, — прошептал я и толкнул дверь.
Мои ноги едва слушались, когда я пробирался через маленький фермерский дом, обыскивая каждый угол. Я замер в дверях кухни. След крови, свежей крови, тянулся по полу.
Мои ноги дрожали, но я заставил их идти дальше, войти в комнату. Звук вырвался из моего горла, когда я увидел Тину на полу. Безжизненное тело Тины, с порезами на шее и запястьях, с колотыми ранами в сердце. Желчь подступила к горлу, когда ее мертвые глаза уставились на меня, а на лице застыло выражение шока.
Тина… гребаная Тина. Моя сестра… моя вторая мать.
Нет…
Паника взяла верх… Зейн.
Я промчался по дому, обыскивая каждый угол. Осталась их спальня. Дверь была закрыта. Мое сердце колотилось так сильно, что это был единственный звук, который я слышал, когда повернул ручку и медленно открыл дверь.
Я снова увидел кровь. Кровь рядом с кроватью. Я обошел вокруг, готовясь к тому, что могу найти. До моих ушей донесся булькающий звук, как будто кто-то захлебывался кровью. Я ринулся к кровати. Дев привалился к краю. Кровь лилась из порезов на запястье и горле. Я рухнул вниз и обнял его.
— Дев! Нет!
Кровь продолжала течь, и я, черт возьми, не мог ее остановить.
— Дев! — крикнул я, рыдания терзали мою грудь. — Что ты наделал?
— В безопасности, — выдавил он из себя. — В безопасности…
Я крепко зажмурился.
— Нет!
Я укачивал его на руках.
— Не оставляй меня, — взмолился я, когда его глаза начали стекленеть. — Дев! Не смей, мать твою, бросать меня!
Но он умирал, все еще находясь в моих объятиях. Его кровь была повсюду — на моих руках, на полу.
— Дев? Где Зейн? — спросил я, когда его тело начало расслабляться.
Я прижал его к себе и считал секунды, пока он не замер.
Тридцать две секунды.
Слезы текли по моим щекам и смешивались с кровью на руках.
— Дев, — прошептал я, раскачивая его вперед-назад.
Моя грудь была в тисках, мое сердце вырвано из нее. Я не мог дышать. Не мог дышать, черт возьми!
— Бл*дь, — раздался голос от двери.
Я повернул голову, не отпуская брата. Вик и Флейм стояли и смотрели на кровь.
— Брат, — сказал Вик приглушенным голосом, на этот раз ублюдок был серьезен.
— Он убил ее. Он покончил с собой. Он думал, что все еще там. Что они снова придут за ним…
Еще больше слез хлынуло из глаз.
— Думаю, ему казалось, что он спасает ее, спасает себя. Он не хотел этого… он не убийца…
Я посмотрел в его темные глаза.
— Он мой чертов брат…
… Он мой гребаный герой…
— Нет, — прошептала Фиби, укачивая меня на руках. — АК, нет… — повторила она, и я понял, что она тоже плачет.
Она вытерла мои слезы, поцеловала лоб и прижала к своей груди.
— Зейн? — спросила она. — Где был Зейн?
— У его тети Клэр. Она взяла его с собой на вторую половину дня.
Я моргнул и посмотрел в голубые глаза Фиби.
— Если бы он был там… Дев убил бы и его, Фиби. Он бы так и сделал. Своего собственного сына.
— И где он сейчас?
Она посмотрела на фотографию его юного лица, которую я все еще держал в руке.
