петербургская трагедия повторилась в деталях. Во время пожара в доме богатой вдовы генерала-лейтенанта П.Г. Болдырева обнаружены трупы со следами насильственной смерти его хозяйки и её горничной. Убийца нанёс своим жертвам множественные раны ножом, вынес все ценности и скрылся. Убитая генеральша имела репутацию женщины скаредной, в основном жившей на доходы от ростовщичества, да ещё получала что-то от сдачи флигеля семье неких Карповых. Под подозрение попадает её пасынок Александр Леопольдович Тальма – сын генерала П.Г. Болдырева, прижитый им вне брака, но впоследствии усыновлённый его вдовой. Чем дальше продвигается следствие, тем больше следователи смотрят на совершённое преступление глазами Фёдора Михайловича Достоевского. Они ориентируются только на показания Карповых, которые по какой-то причине пытаются убедить следствие в однозначной виновности Тальмы: отношения с мачехой плохие, ссоры постоянные, звучали угрозы, требовал денег и т. д. Дело слушается в Пензенском окружном суде. Адвокатами молодого человека на процессе выступает целая бригада опытных присяжных поверенных во главе с Самуилом Еремеевичем Кальмановичем.
Совсем скоро С.Е. Кальманович станет известен в Петербурге как защитник члена партии социалистов-революционеров Марии Школьник, обвиняемой в подстрекательстве к бунту и распространению нелегальной литературы, революционера Ивана Пьяных, террориста Александра Петрова.
Наличие большого количества адвокатов в процессе, как водится, сыграло дурную роль; несмотря на ораторский талант Кальмановича (а он у него, без сомнения, был), ему не удаётся убедить коллегию присяжных заседателей в невиновности своего клиента. Обвинение товарища прокурора окружного суда М.О. Громницкого, построенное исключительно на показаниях Карповых, было поддержано присяжными. За убийство своей матери А.Л. Тальма был осуждён к 15 годам каторги в Сибири. В судебном заседании Кальманович будет требовать от судьи отменить вердикт присяжных(!), что являлось довольно странным демаршем для такого опытного защитника. Несмотря на многочисленные статьи в центральных газетах, настаивавших на невиновности «пензенского Раскольникова», правда открылась только через четыре года. Некая Захарова, работавшая прислугой у супруги штабс-капитана Елены Билим, была задержана за кражу драгоценностей у своей хозяйки. При обыске у неё, помимо прочих украденных вещей, была обнаружена железнодорожная акция, ранее принадлежавшая Болдыревой, которую ей передал для продажи Александр Карпов, ранее выступавший на процессе об убийстве генеральши основным свидетелем. Арестованный Карпов даёт признательные показания. Однако после получения данных о невиновности А.Л. Тальмы в убийстве приговор в отношении него не отменён, и всё тот же Пензенский окружной суд приговаривает Карпова и его соучастников к каторге, но только за укрывательство преступления. В нарушение ст. 935 Устава уголовного судопроизводства прокуратура не обратилась в Уголовный кассационный департамент Правительствующего Сената с ходатайством о пересмотре приговора в отношении Тальма по вновь открывшимся обстоятельствам.
Очевидность невиновности осуждённого и судебных ошибок, допущенных на следствии и в процессе, всё-таки становится предметом обсуждения в Сенате. Однако сенаторы посчитали признание ошибок правосудия бóльшим злом, чем оправдание невинно осуждённого: «существует пробел, не пополняемый теми двумя приговорами о Тальме и Карповых, которыми мы обладаем. Но существование такого пробела никоим образом не может служить основанием для возобновления дела Тальмы… Такие пробелы в уголовной практике встречаются на каждом шагу и неизбежны… Мы здесь уже входим в область предположений, а они не могут служить основанием для возобновления дела». Точка в этом деле была поставлена только после вмешательства Л.Н. Толстого. Лев Николаевич поддержал обращение родного брата Тальмы к министру юстиции Н.В. Муравьёву о помиловании Александра, с учётом всех обстоятельств расследования и приговора суда в отношении Карпова. Высочайшим повелением от 28 февраля 1901 года Александр Тальма был освобождён от дальнейшего отбывания наказания, но его помилование не означало признания его невиновности, а следовательно, он не мог быть признан наследником по закону своей убитой приёмной матери, а также потерпевшим в деле по обвинению семейства Карповых в убийстве (Зазулин А. Дело Альксандра Тальма: старуха-процентщица и невиновный Раскольников. www.zakon.ru).
Дело о насилии и убийстве девицы Татьяны Золотовой также стало резонансным после вмешательства самых высокопоставленных чиновников империи. Начало ему положило открытое письмо, опубликованное в № 15 газеты «Санкт-Петербургские ведомости», подписанное псевдонимом Мечтатель и озаглавленное «Нельзя молчать…». Авторство его приписывали князю Михаилу Андроникову, но на последовавших допросах он от него категорически отказался. Тем не менее событиями в станице он заинтересовался и, так как был приписан к Министерству внутренних дел, обладал определёнными возможностями и некоторым влиянием. Князь слыл в столице человеком с неоднозначной репутацией, но в этом случае он проявил себя как принципиальный и деятельный чиновник. После поездки на Кубань он пришёл к однозначному мнению о том, что «со стороны судебной власти, производившей по этому делу следствие, были приняты все меры, чтобы скрыть истину и выгородить преступников…», и вот почему:
Потомственная почётная гражданка, молдавско-подданная (так в метрике) 19-летняя Татьяна Ивановна Золотова, считавшаяся первой красавицей Екатеринодара, на свою беду познакомилась с судебным следователем станицы Тихорецкой Пусеппом, который, по слухам, начал её буквально преследовать. Он организовал её поездку в Царицын к сестре, а сам в компании с судьёй 3-го участка г. Симбирска Ф.Ф. Добровольским и старшим кандидатом на судебные должности при Бакинском окружном суде Безменовым возвращался к месту службы в том же поезде. Используя двух специально нанятых им проституток, следователю удалось подложить в личные вещи Золотовой шпагу и зонтик, принадлежавшие Добровольскому, стоимостью около 9 рублей, а после обвинить девушку в их краже. По приказу Пусеппа Золотова была арестована, при аресте также выяснилось, что у неё отсутствует паспорт. Жандармский наряд снял её с поезда в станице Тихорецкой и поместил в хуторское арестное помещение, где она и была изнасилована следователем и его подельниками. На следующий день судебный следователь Пусепп, руководствуясь п. 3 ст. 415, ст. 416, ст. 419–428 Устава уголовного судопроизводства, вынес постановление: для пресечения Татьяны Ивановны Золотовой способов уклоняться от следствия и суда потребовать от неё поручительство в сумме ста рублей и до представления такового содержать её в Екатеринодарской областной тюрьме. Дальнейшие события по своей дикости в то достаточно вегетарианское время не уступают репортажам сегодняшнего телеканала НТВ: в ежедневных истязаниях девушки, находившейся в сексуальном рабстве, принимают участие чиновники судебного ведомства, должностные лица станичного правления, тюремные надзиратели и казаки. Жених Золотовой – помощник машиниста Тихорецкой станции Кондаков, – пытавшийся освободить девушку из-под ареста под залог в 50 рублей, был помещён в эту же тюрьму под стражу товарищем прокурора Дубинским.
При этом нельзя забывать, что бесчинства происходят на территории, относящейся к Кубанскому казачьему войску, где в соответствии с Положением от 1870 года «Об общем управлении в казачьих войсках» существуют особые выборные органы управления:
– станичный сбор;
– станичный атаман;
– станичное правление;
– станичный суд.
То есть система управления регионом
